Сесили встала из-за стола и присела в реверансе:

– Очень рада, ваша светлость, что вы сами просите меня заняться делом, которое я выбрала. С вашего разрешения я примусь за него, причем прямо сейчас.

Заметив его недоуменный взгляд, она усмехнулась:

– Я поднимусь на чердак и опять примусь за поиски.

Рэнд кивнул головой, и Сесили уже без прежней веселости направилась к выходу. Он заметил ее подавленное состояние, но, как ему ни хотелось ей помочь, он не собирался ни навязывать, ни предлагать ей свою помощь. Она должна была полюбить его таким, каким он был, а не в знак благодарности за оказанную услугу.

Ашборн пил маленькими глотками эль и размышлял над теми письмами, которые нашел вчера, когда во второй раз в одиночку поднялся на чердак. Он вспомнил об этой перевязанной пачке писем прямо перед сном и, желая опередить Сесили, достал их и отнес к себе в спальную. Но в них не было ничего такого, ради чего стоило бы так надрываться, разыскивая их. Смешные истории, анекдоты, зарисовки близких, знакомых, слуг – все это никак не могло служить причиной столь тщательных, столь упорных, едва ли не отчаянных поисков. Может быть, он что-то упустил из виду?

Как бы там ни было, но эти письма надо было отдать. Может, стоило их положить в самый последний сундук?

Кстати, в тот момент, когда Сесили найдет эти письма, Рэнд должен быть рядом. Ему очень хотелось узнать, что она все-таки ищет. Какого письма из этой коллекции не хватает? И что предпримет леди Сесили, когда поймет, что не нашла того, что так старательно искала?

Пять сундуков и несколько потраченных впустую часов – итог не только незавидный, но просто удручающий. А если к этому еще прибавить страшную усталость, ломящую боль в спине, чувство голода, то легко можно было впасть в отчаяние. Копаться в бумагах Джонатана – Сесили казалось, что на свете нет более скучного и монотонного занятия. Отсутствие Ашборна, – а ведь с ним было и веселее, и время летело быстрее, – действовало угнетающе.

Нет, она не нуждалась в его помощи, а также не очень-то верила в то, что он хорошо справляется с такой работой. Заниматься поисками, особенно в доме, – это точно не удел мужчины. По лености или из-за отсутствия интереса они часто не замечают даже то, что лежит у них под носом.

Кроме того, Сесили опасалась, и вовсе не беспричинно: если бы Рэнд первым нашел и прочитал письмо, в котором под карикатурным видом сэра Ниниана был изображен их общий знакомый, то мог бы обо всем догадаться и с помощью письма не оставить камня на камне от ее помолвки с сэром Норландом.

Работая, Сесили то и дело мысленно возвращалась к их последнему разговору. Рэнда, по-видимому, заинтересовало ее начинание, хоть оно было еще очень сырым и не проработанным до конца. Судя по его интонации, далеко не безразличной, по блеску в его глазах – боже, как же чудесно у него блестят глаза! Кроме того, если бы он был равнодушен, то ему вряд ли удалось бы так много разузнать от нее, намного больше того, что она собиралась рассказать. Раньше у нее ни с кем не возникало чувства подобной близости, даже с Монфором, который, как ей казалось, лучше всех остальных понимал ее.

А вот между ней и Рэндом порой возникало какое-то необычное и удивительное понимание, сближавшее и роднившее их. Но внезапно оно исчезало, словно в его душе гасла свеча, и он опять становился серьезным, отчужденным, слушал ее болтовню с таким видом, будто она бормочет, сама не понимая о чем.

А не почудилось ли ей, что вначале беседы он заинтересовался тем, что она ему рассказывала? Нет, не почудилось. Но что случилось потом, почему он стал таким сдержанным? Боже, ну какое ей дело до его настроения! И зачем он ей сдался? Как только найдется письмо, она сразу забудет о его существовании.

Сама мысль об их расставании не вызвала у нее никакого сожаления. Как давно она знает Рэнда? Совсем недавно!

Нет, Сесили должна перестать называть его по имени, даже мысленно. Тряхнув головой, она заставила себя вернуться к главному – к письму, которое разыскивала.

Ну куда же оно могло подеваться? Среди множества других писем к Джонатану, деловых, от друзей, родственников и даже любовниц – Сесили поморщилась – его не было. Оно как в воду кануло.

Более того, среди корреспонденции Джонатана вообще не было ее писем, что было хуже всего. Неужели их кто-то вынул? Может, сам Джон? Может, он отложил их, спрятал в другом месте? Возможно, они лежат в доме Джонатана и их в любою минуту случайно могли найти либо слуги, либо Лавиния с Бертрамом.

Но, чтобы быть уверенной, надо проверить здесь все до конца, со слабой надеждой все-таки их найти.

Однако Сесили слишком увлеклась. Было уже далеко за полдень, и, вероятно, леди Арден начала тревожиться, куда запропастилась ее подопечная.

* * *

– Ашборн, мне надо с вами переговорить! – Без стука и приветствия Норланд ворвался в библиотеку, где Ашборн уже почти закончил обсуждать со своей домоправительницей меню предстоящего ужина.

– Благодарю вас, миссис Джастин. Ступайте, если понадобитесь, я вас позову. – Ашборн встал и повернулся к Норланду. – Почему бы нам не поговорить о том, что вас волнует, мой дорогой друг, в галерее? Жаль, что сегодня скверная погода, а то бы я предложил вам прогуляться по парку.

– Что? Ах да, конечно.

– Вы заперли себя почти на весь день в четырех стенах вашей комнаты. Это никуда не годится.

Ашборн и Норланд шли мимо семейных портретов, на которых предки Ашборна с таинственным видом смотрели прямо перед собой, словно молчаливые участники их разговора.

Норланд энергично закивал головой:

– Да-да-да, а что мне было делать? Как только я услышал о приезде Гримшоу, я сразу понял, нельзя терять ни минуты, если я хочу подойти во всеоружии к разговору с ним. К деловому разговору, прошу заметить.

– Я очень хорошо вас понимаю, – отозвался Рэнд. – Надеюсь, вам подали все, что вам было необходимо?

– Да-да, благодарю вас. С вашей стороны было очень любезно послать сэндвич. Когда я работаю, то забываю обо всем.

– В том числе и о вашей невесте, – пробормотал Ашборн. Норланд удивленно посмотрел на него, а затем рассмеялся – резко и неприятно.

– Ах вот вы о чем. Леди Сесили и я прекрасно ладим друг с другом. Она не хочет, чтобы я все время вертелся возле ее юбки. Более того, я бы сказал, ей совсем не по душе мое присутствие поблизости.

– А что бы вы хотели, Норланд? – Ашборн вопросительно изогнул брови. – Я полагал, что вас вполне устраивает положение холостяка. Признаюсь, ваша помолвка поразила меня.

Веселое, насмешливое выражение на лице Норланда исчезло, и он стал более серьезным.

– Знаете, я сам, хм, был несколько озадачен.

– В самом деле? Довольно интригующее признание.

– Давнее соглашение между нашими семьями, – вздохнул Норланд. – После того как умерла моя первая жена, упокой Господь ее душу, я подумал… В общем, я и думать забыл о том, что родители Сесили по-прежнему считают договоренность между нашими семьями действительной. Как-никак я уже побывал в браке, кроме того, у меня подрастают двое сыновей.