Пробежав глазами страницу, мужчина убедился в достоверности слов доктора и еще больше заволновался.

– Ну… а Светлана? Я… я… тем утром заходил к ней в пекарню, и мы обменялись несколькими фразами… И даже встретились позже, даже поцеловались… Вы… поете?

Доктор и самом деле начал напевать какую-то знакомую мелодию.

– Не узнаете? Это одна из самых любимых песен Андрея в исполнении группы «Нэнси» – «Светлана». Хорошая песня. Вот, полюбуйтесь сами.

Опять та же процедура: раскрытый дневник и страница, подтверждающая сказанное.

Максиму показалось, что он начал проваливаться в кресло, спинка и сиденье которого утратили жесткость.

– Вы что-то сказали? – спросил доктор, не расслышав его слов.

– Гм… Гм… Гм… Да… Я говорил, а моя секретарь? Она, очевидно, помнит меня и может…

– Официантка, – перебил его Брейман, выискивая правильную страницу. – Ага… вот… Даниэла – молодая официантка из кафе напротив агентства, где работает Андрей. Из записей следует, что он частенько заглядывал туда в обеденный перерыв, чтобы отведать ланч, и Даниэла была ему симпатична. В прошлом, – добавил доктор, метнув молниеносный взгляд за спинку кресла.

– Симпатичная? Да судя по всему, этот ваш Андрей не нашел бы в себе мужества заговорить и познакомиться с ней, – с ухмылкой вымолвил Максим.

– И что побудило вас к такому заявлению? – с нескрываемым интересом обратился к нему Брейман. – Вы все-таки уже верите в Андрея?

– Верю, не верю – какая разница? А то, что он слабак, и так понятно по тому, чем он занимается и что слушает…

– Очень интересно, очень, – приговаривал себе под нос доктор, делая заметки уже в своем блокноте. Убрав блокнот в карман халата, он вновь взял дневник Андрея. – Ну-с, продолжим.

Показывая всем своим видом, что он делает одолжение, мужчина в очередной раз повиновался.

– Господин и госпожа Тимашевы… Я продал им яхту. Не могли же они вместе с ней исчезнуть!

– То, чего не было, исчезнуть никак не может, – мягко улыбнулся доктор. – Этой богатой пары никогда не существовало в реальном мире. То есть, корректнее сказать, не существовало как покупателей яхты. А вот скандалы устраивать – они мастера на все руки, особенно госпожа Тимашева. Как заведется, так до утра не остановится. Бедный Андрей порой не мог уснуть из-за них. «Часто беспокоили…» – его собственные слова.

– Что вы несете?

– Да вот, пожалуйста. Здесь все записано. Соседи этажом выше, господин и госпожа Тимашевы… бла… бла… «Бабка постоянно ругает мужа…» Хмм… «Иногда почти до утра… беспокоили…».

Мужчина еще больше провалился в кресло, оно как будто заглатывало его.

– А Иван Савельевич Сергеев, мой друг?!

– Обычный клерк, – с готовностью выпалил доктор. – Агентство, где работает Андрей, представляет пару голландских страховых компаний. И вот совсем недавно им прислали нового сотрудника из Роттердама, кстати, русского… точнее украинского происхождения. Вот, убедитесь сами.

– Ну, а Елизавета и ее друг, этот… как его? Жак, – мужчина поднял на Бреймана наполненный отчаянием взгляд.

Доктор нашел нужную страницу дневника.

– Французский черно-белый фильм, который Андрей посмотрел несколько месяцев назад и был сильно впечатлен сюжетом. Хмм… Я не видел… Главные герои – Елизавета и Жак Мерсьер. Вот, пожалуйста.

Мужчина даже не взглянул на тетрадь – он тупо сверлил взглядом невидимую точку в белой стене.

– Поймите меня… – доктор не впервые сталкивался с такой реакцией и поэтому знал, что действовать следует последовательно, приводя один довод за другим. – Мы только что просмотрели самые яркие моменты, запечатлевшиеся в так называемой «вашей памяти», и должен заметить – в вашей реальности. Все, о чем вы говорили, основано на реальной жизни Андрея, события которой изложены в этой тетради вашим же почерком, то есть… его. Например, вы рассказывали о цирковом акробате… Андрей в молодости посетил цирк-шапито и, как вы уже, наверное, догадались, увидел там Ловчака, исполняющего смертельный номер. Этот трюк так впечатлил и испугал юношу, что он запомнил свои ощущения на всю жизнь. На описание этого случая ушло много страниц в дневнике. Знаете ли, он неоднократно рассказывал об этом своей близкой подруге, – вновь быстрый взгляд за кресло. – Подобных деталей уйма. Татуировка в виде скорпиона у кого-то из его знакомых, спроецированная на очертания острова, толстый охранник в торговом центре, целующаяся пара, камердинер в доме, книги, рассказ о влюбленных в винограднике… Все это имеет прямую связь с реальной жизнью Андрея. Конечно же, многие события не были описаны, ибо для сознания Андрея они были незначительными, но, тем не менее, они остались в памяти, залегли в подсознание.

Максим в оцепенении слушал доктора, не отводя взгляда от точки на стене, а его душа продолжала тонуть в кресле. Это чертово кресло превратилось в трясину неизбежности.

– К сожалению, никакой компанией по производству и продаже яхт вы не владеете, ее просто не существует. Андрей всегда с удовольствием любовался моделями яхт, выставленными в витрине магазина, мимо которого он часто проходил, когда ему надо было встретиться с кем-то, вот и все… Яхты впечатляли, будоражили воображение, а «ягуар» – это роскошный автомобиль, который ему нравился, но он не мог позволить себе купить такой. Хмм… хмм… – доктор быстро пролистал тетрадь. – Эмилия… ну… очевидно, это какая-то девушка, может, и легкого поведения, с которой он так и не переспал. – В дневнике ничего не было про Эмилию, и брови доктора на мгновение сошлись над переносицей, но мужчина не заметил этого.

– Так, что у нас дальше… Суши. Суши тоже очень нравились Андрею…

– Но почему дождь? – задал Максим важный для него вопрос.

– Дождь… Когда он был подростком, попал под очень сильный дождь и промок, как говорится, до ниточки. Будучи слабым мальчиком, он получил воспаление легких и чуть не умер… Еле откачали… После этого Андрей ненавидел дождь, даже боялся его. Здесь тоже об этом написано.

Доктор больше не демонстрировал записи, подтверждая сказанное. Но его пациент и не нуждался в этом, ибо осознавал достоверность фактов. По крайней мере, так казалось. Брейман пришел к выводу, что разговор с подсознанием Андрея-Максима подходит к успешному завершению. Выявив полноценного, независимого индивидуума, стало легче разобраться с негативной частью личности, прятавшейся в подсознания. Эта часть стремилась убивать, уничтожать, овладевать… Однако стремление к насилию было не всеохватывающим, а касалось именно красоты – которой Андрей слегка побаивался. Ведь он считал, что красота несет в себе страдание. Максим, этот не существующий в физическом мире индивидуум, порождение подсознания, питаясь от искренней человеческой доброты Андрея, своего «хозяина», не всегда хотел совершать эти преступления. Да, он убивал в своей «реальности», но скорее убивал потому, что любые попытки не делать этого проваливались. Он хотел освободиться, но не мог. Хаос настолько охватил его сущность, что убийства как выход бушующей темной энергии были неизбежны. Максим приносил боль и страдания другим. Следовательно, необходимо было избавиться от этого типа в подсознании Андрея. Максима следовало изъять и уничтожить.