Другой аспект работы — принять сознательное решение пойти на риск в выражении того, что мы обычно подавляем. Здесь мы учимся тому, что нам необязательно сдерживаться, сдаваться или чувствовать вину за собственные чувства. Мы также узнаем, что не умрем, если выразим их. Выйти из подавления значит сознательно придать другое направление Эмоциональному Ребенку. Мы буквально изменяем свой образ, превращаясь из человека, который сдерживает себя, в свободно и открыто выражающегося человека.

4

Но в определенной точке наш фокус смещается к желанию научиться удерживанию вместо выражения. Теперь мы наблюдаем чувства и энергию, возникающие в Эмоциональном Ребенке, без непреодолимой потребности их выразить. Мы удерживаем чувства в животе и остаемся с ними, ничего не делая. Мы внимательно их наблюдаем и знакомимся с внутренним опытом каждого чувства и энергии. Даже если нас ошеломляет горе, сжигает гнев или желание, мы можем удерживать чувства и энергию и выбирать, двигаться в них или нет. Теперь решение вытекает из нашего собственного понимания. Кроме того, в этой фазе удерживания не имеет значения, подавлены мы или свободно выражаем энергию. Мы наблюдаем все, что бы ни происходило, без предпочтений. В конце концов, мы замечаем различие в выражении себя, когда это делает Эмоциональный Ребенок, или когда мы просто и естественно отзываемся на настоящий момент.

Занимаясь любовью, мы становимся уязвимыми. А когда мы уязвимы, наше сознание обычно захвачено Эмоциональным Ребенком. И все же мы редко осознаем, насколько сексуальность остается в руках Эмоционального Ребенка. Практически ни в каких других ситуациях наши раны не открываются настолько, как когда мы занимаемся любовью. Пока мы не понимаем, как проявляются травмы, легко двигаться в одну из автоматических моделей поведения, занимаясь любовью. Наша сексуальная жизнь становится зависимой, реактивной, мечтательной или полной компромиссов и ожиданий. Если мы не хотим чувствовать уязвимость, которая всплывает на поверхность в сексе, мы должны что-то сделать, чтобы скрыть ее от себя или от партнера. Страхи того, что нас покинут, унизят, поглотят, причинят боль или совершат насилие, так сильны, что мы можем использовать всевозможные компенсации, чтобы избежать чувствовать или показывать тревогу. Это создает проблемы, потому что нам хочется глубоко слиться с другим, но страхи и защиты становятся на пути. Согласно моему опыту, невозможно быть ни с кем близким в любви, не развив понимания того, как наши раны провоцируются в сексе, и какие мы используем способы, чтобы их скрывать.

Недавно я работал с парой, у которой начались сексуальные проблемы. Он обнаружил, что его привлекает другая женщина. По его словам, она не была сексуально требовательной, тогда как прежняя партнерша сводила его с ума постоянными сексуальными придирками. Кроме того, каждый раз, когда он начинал с ней заниматься любовью, он терял эрекцию. С новой партнершей у него не было никакой проблемы. Он заявил, что не хочет продолжать отношения с новой женщиной, потому что глубоко любит свою подругу, но в то же время испытывает растерянность и не знает, что делать с сексуальными трудностями, которые они переживают. Женщина осознавала, что слишком требовательна сексуально, и считала, что прилагает большие усилия, чтобы внести в ситуацию осознанность. В то же время она чувствовала, что ее требовательность в большой степени провоцируется его недоступностью. Ведь она хочет быть уверенной, что он ее любит.

Когда наш Эмоциональный Ребенок несет глубокий страх брошенности или чувствует себя лишенным любви и защищенности, это легко выражается в нашем сексуальном поведении. Мы можем стать требовательными или сдержанными. То и другое поведение прикрывает ужас перед тем, что нас покинут. Интимность сексуальной ситуации может также вынести в нас на поверхность шок и стыд и сделать это с такой же силой, что и любая другая ситуация в жизни. Человек, подвергшийся сексуальному насилию в любой форме, будет испытывать ужасающие страхи, приближаясь к кому-то сексуально. Часто мы даже не знаем, что происходит, но наше тело помнит и откликается, чтобы каким-то образом нас защитить. Мы можем энергетически исчезнуть, или тело просто не работает. Но нам необязательно подвергнуться в детстве сексуальному насилию, чтобы пережить тяжелый шок и стыд в сексуальности. Например, если в детстве мы чувствовали сильную энергию подавления и осуждения в связи с сексом, этого достаточно, чтобы создать в нас дисфункцию. Наша сексуальность может быть главным симптомом травмы. Импотенция, преждевременная эякуляция, трудности с оргазмом, напряженность или боль в гениталиях могут быть проявлениями стыда и шока. Они могут прийти из любой формы бессознательной сексуальной или не сексуальной травмы. Например, многие мужчины испытывают глубокий страх кастрации, сталкиваясь с властной, контролирующей женской энергией, а женщины — страх насилия со стороны агрессивной, нечувствительной мужской энергии. Также распространены страхи подвергнуться стыду, не удовлетворить другого и страхи того, что нас покинут, потому что мы недостаточно хорошие любовники.

Многим из нас слишком страшно даже признать существование страхов для себя, не говоря о том, чтобы выразить их любовному партнеру. Вместо этого мы отрицаем тревогу или защищаемся. Наши стратегии прикрытия страхов в сексе могут быть очень творческими. И поскольку секс — это энергетически очень заряженная зона, мы редко видим, что движемся в компенсацию собственных страхов. Одним из способов компенсации являются попытки контролировать другого всеми доступными способами. Мы требуем, ожидаем, учим, резко отсекаем контакт или пересиливаем его или ее. Мы можем двигаться в «производительность». В другой крайности, мы можем компенсировать, энергетически отсутствуя или впадая в подавленность и осуждение себя. Страхи слишком велики. Самым легким путем кажется просто позволить телу продолжать совершать движения сексуального акта, но наше сознание уходит в сторону. Может потребоваться миллионная доля секунды, чтобы мы вошли в шок и потеряли связь с собой. Обычно мы сами не знаем, что случилось. Но малейшего раздражителя достаточно, чтобы вернулась травма, и нас больше нет. Таким же образом, малейшего раздражителя достаточно, чтобы наполнить нас стыдом и унижением, и чтобы наша энергия свернулась. Внезапно мы чувствуем себя ужасно и хотим только уйти из ситуации и спрятаться в стыде. Но мы находим какой-то способ скрыть свой дискомфорт. Мы тяжелее работаем или подгоняем себя. Мы можем превратиться в сексуальную машину, совершающую движения, но в глубине и, может быть, сами того не зная, находимся в стыде.

Когда Эмоциональный Ребенок захватывает власть над сексуальностью, кроме того, что выходит на поверхность наша собственная сексуальная травма, мы еще и травмируем друг друга. Временами мы можем быть глубоко подавленными, но в другое время хотим (или нам нужно) быть «дикими», и чтобы нашей сексуальной энергии ничто не препятствовало. Дикость — это естественная реакция на все подавление, которое мы пережили. Мадонна прекрасно это «проиграла» за всю западную культуру. Но дикость одного провоцирует шок в другом. Тогда того, кто чувствует себя «диким», шокирует подавленность другого. Для обеих сторон это болезненно, и если между двумя любовниками нет доверия и чувствительности, эта полярность причиняет много боли и непонимания и даже может заставить их расстаться.