Несколько раз Жанетта бросала вверх испуганный взгляд, ожидая увидеть над собой злорадно усмехающееся лицо Иветты. В доме стояла тишина. В какой-то момент влажные от крови и пота ладони соскользнули по веревке, она попыталась вновь схватиться за нее – и нащупала ее конец. Дальше была пустота. Сверху поросшие бурьяном кусты казались не так уж далеко, но теперь она подумала, что если прыгнет, то сломает себе шею.

Жанетта ощутила панический ужас. И веревка медленно, неумолимо начала выскальзывать из измученных рук. Отчаянным усилием она попыталась перехватить ее выше, но мышцы отказались слушаться. Она исчерпала весь запас сил и чуть не поддалась слабости и не позвала на помощь, но в последний момент сдержалась. Спасение означало бы возвращение в руки Иветты и Жан-Клода. Несмотря на усталость и страх, все существо ее протестовало против такой возможности. Она слишком близка была к свободе, чтобы идти на попятную.

Слезы горького разочарования обожгли щеки. Снова послышался какой-то звук, но затуманенное сознание уже не в силах было осмыслить, откуда он донесся. Конец веревки вырвался из ослабевших рук, и Жанетта полетела вниз – как она думала, в густые колючие кусты. Однако между кустами и домом шла мощенная кирпичом дорожка, а над ней были растянуты в четырех руках два плаща. Потом кто-то подхватил девушку на руки. Открыв глаза, она изумленно уставилась в лицо своему жениху, Алену де Виньи. Сбоку склонялось к ней обеспокоенное лицо Эдуарда. Ужас, который она испытала, увидев их, затмил весь кошмар, пережитый до этого. Со сдавленным криком Жанетта попыталась вырваться из рук Алена. Увы, для этого у нее было слишком мало сил. Через несколько минут она оказалась на сиденье экипажа, лицом к лицу с, отчимом и женихом.

Несколько минут все молчали – и неудивительно: что можно сказать в подобной ситуации? Жанетта не испытывала ни малейшей благодарности за помощь, но воспитание обязывало ее поблагодарить своих спасителей. У нее на плечах был плащ Алена, который согревал ее и скрывал плачевное состояние ее одежды и израненные ладони. Наконец молчание стало невыносимым. Набрав в грудь побольше воздуха, Жанетта приготовилась к разговору.

– Спасибо, что спасли меня, – неохотно обратилась она к мужчинам.

– Господь всемогущий! – воскликнул Эдуард, возводя глаза к небесам и всплескивая руками. – Мы тебя искали повсюду, сходили с ума от беспокойства, но когда увидели висящей на веревке…

– К тому же через пару секунд ты бы… – вступил в разговор Ален.

– Да-да, конечно! – перебила Жанетта.

Ей вовсе не хотелось вдаваться в подробности, достаточно было и того, что она на твердой земле, далеко от своих мучителей. Есть шанс, что ей удастся снова оказаться в объятиях Куинси.

– Ты, должно быть, перепугалась до полусмерти, – неуверенно предположил Эдуард.

Он ожидал истерики, криков и слез, но падчерица казалась на удивление спокойной. Он понятия не имел, о чем она в этот момент думает.

– Мы сейчас же возвращаемся домой, – решительно заявил Ален, – и отныне никогда не оставим тебя на чужом попечении. Я сам буду за тобой присматривать.

Девушка едва не вскрикнула от досады при слове «домой». Вне всякого сомнения, это означало возвращение в провинцию. Она знала, что не выдержит долгой дороги, да и не желала снова оказаться в доме отчима, но протестовать не решилась. Первым делом нужно было усыпить их бдительность, а потом уже думать о побеге.

– Тетушка, наверное, тревожится, – кротко произнесла она.

– Тревожится! Гретхен сходит с ума от страха за тебя! Когда ты оказалась в лапах Лиса, маркиз немедленно нас известил, и мы тут же приехали.

– Благодарю.

– Вот так, с ходу, мало что можно предпринять, однако главное – что ты в безопасности, – договорил Эдуард таким тоном, словно ставил это полностью в заслугу себе.

– Мы извелись от беспокойства, дорогая, – было все, что сказал Ален.

Жанетта взглянула на него – и тут же в этом раскаялась. В глазах его плескалось привычное и ненавистное ей вожделение.

Экипаж остановился, и она не удержалась от облегченного вздоха: значит, возвращение в провинцию откладывалось. Это давало шанс на новое бегство, а пока пришлось вынести объятие жениха, когда он бережно извлекал ее из кареты. Вместо того чтобы поставить Жанетту на землю и дать ей возможность идти самой, он понес ее к дому на руках. Она слышала, как Эдуард за их спинами торгуется с кучером.

Оказалось, что они подъехали к задней двери дома Гретхен. Очевидно, мужчины полагали, что нужно держать возвращение Жанетты в строгом секрете, и она решила, что позже обсудит это с теткой.

Гретхен отворила на стук со слезами на глазах и так крепко обняла племянницу, что у той перехватило дыхание. Через несколько минут все четверо сидели в уютной гостиной, слушая потрескивание дров в камине.

– Это как же вы спасали бедную девочку, скажите на милость? – возмущалась Гретхен. – Она чуть жива!

– Мы тут ни при чем! – защищался Эдуард. – Эта сумасшедшая девчонка чуть не простилась с жизнью. Если бы не наше своевременное появление, она лежала бы сейчас со сломанной шеей! Знаешь, что она пыталась сделать?

– Только без театральных пауз, Эдуард. – Гретхен попросила Берту принести коньяк и повернулась к остальным: – Итак, я слушаю.

– Она спускалась из окна по веревке, скрученной из простыней! Веревка оказалась коротка. Не растяни мы свои плащи, чтобы подхватить ее, она бы упала прямо на мощеную дорожку.

Берта внесла коньяк и наполнила стаканы. Эдуард с самодовольным видом пригубил свой.

– Но зачем же?.. – с ужасом начала Гретхен.

– Она спасалась бегством, – пояснил Ален так неодобрительно, словно в жизни не сталкивался с подобным безрассудством.

– Ах вот как! – оживилась Гретхен. – Вся в меня!

– Ни минуты в этом не сомневаюсь, – кисло произнес Эдуард, – но должен заметить, что такое поведение не пристало хорошо воспитанной барышне.

Берта подошла долить в его стакан. Он сердито взял у нее графинчик и налил вдвое больше того, что получил в первый раз. Ален подставил ему стакан, не отрывая взгляда от Жанетты. Его внимание давило на нее сильнее усталости, хотелось уединиться и хоть немного оправиться от пережитого. К тому же предстояло обдумать, как теперь быть с Куинси. Что, если он смертельно обижен и станет ее избегать? Нет, он поймет, не может не понять!

– Я ценю вашу заботу и глубоко благодарна за спасение, – кротко сказала она, надеясь, что ей позволят удалиться.

– Бедняжке нужно прийти в себя, – встрепенулась Гретхен. – Должно быть, ее измучило это страшное испытание! Да что там говорить, я никогда еще не видела ее в таком состоянии. Берта уже получила указания насчет ванны. Не хочется и думать, что там, под этим плащом!

Жанетта подавила улыбку – тетушка абсолютно права: если снять плащ, она, пожалуй, лишится чувств от ужаса!