Вы можете соглашаться или не соглашаться с решением апелляционного суда. Но трудно не признать справедливость основополагающего постулата: вмешательство в процесс алкоголя превращает трудную задачу понимания чужих намерений в практически неразрешимую. Алкоголь – это наркотик, который «подгоняет» субъекта под его непосредственное окружение. У камба модификации личности и поведения достаточно безобидны, поскольку в данном случае все тщательно устроено по определенному замыслу. Они прибегали к алкоголю, чтобы получить временную – и лучшую, на их взгляд, – версию самих себя. Но когда нынешние молодые люди основательно употребляют спиртное, они это делают не в предсказуемой форме, следуя тщательно разработанному ритуалу, чтобы облагородить личность пьющего. Нет, они занимаются этим в наэлектризованном чувственностью хаосе баров и студенческих вечеринок.

Согласие – это когда две стороны о чем-то договариваются, предполагая, что каждый – именно тот, за кого он себя выдает. Но как быть, если в момент переговоров обе стороны необычайно далеки от истинных себя?

7

Наши ощущения и поведение под парами алкоголя объясняются тем, какой путь проходит этанол, проникая в ткани мозга. Изначально эффект возникает в лобных долях – области, ответственной за внимание, мотивацию, планирование и обучение. Первая доза спиртного «притупляет» ее активность. Человек становится слегка заторможенным, ему трудно удерживать в уме много сложных мыслей одновременно. Затем алкоголь добирается до расположенных в мозгу центров удовольствия, где «производятся» радость и блаженство, и слегка подхлестывает их. Далее он достигает миндалевидного тела. Функция этой области мозга – подсказывать нам реакцию на внешние раздражители. Нет ли угрозы? Нужно ли испугаться? Алкоголь слегка угнетает миндалевидное тело. Из сочетания этих трех эффектов и рождается алкогольная близорукость. У индивида не хватает мыслительной способности оперировать сложными категориями, принимая в расчет соображения долгосрочного характера. Его отвлекает неожиданная эйфория, вызванная алкоголем. Его физиологическая «тревожная сигнализация» отключена, а личность искажена, подчинена моменту. Затем алкоголь проникает в мозжечок, самый задний отдел головного мозга, контролирующий равновесие и координацию движений. В этот момент человек начинает спотыкаться и качаться. В общем, классическая картина опьянения.

Но при некоторых специфических обстоятельствах – особенно если очень быстро выпить большой объем спиртного – возникают и другие последствия. Алкоголь проникает в гиппокамп – это парная структура, расположенная в медиальных височных отделах полушарий головного мозга, ответственная за запоминание пережитого опыта. Приблизительно при 0,8 промилле алкоголя в крови (максимально допустимый законом уровень опьянения) гиппокамп начинает барахлить. Если, проснувшись наутро после коктейльной вечеринки, вы помните, как познакомились с интересной девушкой, но хоть убей не помните ни ее имени, ни того, что она сообщила о себе, – это потому, что две порции виски, выпитые залпом одна за другой, проникли в ваш гиппокамп. Добавьте еще спиртного, и бреши в памяти станут шире – наверное, она сохранит лишь отдельные эпизоды вечера, а остальные детали будут вспоминаться с огромным трудом.

Как утверждает Аарон Уайт из Департамента здравоохранения США, один из ведущих мировых специалистов в области алкогольной амнезии, никакой логики в том, что мы запоминаем, а что забываем, не прослеживается. «Яркость эмоций, связанных с тем или иным событием, похоже, никак не увеличивает вероятность того, что последние осядут у человека в голове, – поясняет он. – Это значит, что женщина может отправиться на вечеринку, а наутро она будет помнить, как угощалась коктейлем в гостиной, но не вспомнит, как ее насиловали. Зато вспомнит, как садилась в такси». На следующем этапе – примерно при 1,5 промилле алкоголя в крови – гиппокамп отключается полностью.

«При настоящем – чистом – провале в памяти, – говорит Уайт, – не запоминается вообще ничего. И напрягать мозг бесполезно».

Изучая данный феномен в самом начале своей научной деятельности, токсиколог Дональд Гудвин провел следующий эксперимент. Он нашел на бирже труда в Сент-Луисе десятерых добровольцев, каждому вручил по неполной бутылке бурбона и 4 часа спустя попросил испытуемых выполнить серию тестов на запоминание. Гудвин пишет:

Однако с угостившимися бурбоном дело обстояло иначе. Три дохлые мыши вообще не зафиксировались у них в памяти: ни через полчаса, ни наутро они этого не вспомнили.

В состоянии амнезии – в момент катастрофического опьянения, пока их гиппокамп не вернулся к жизни – пьяницы подобны нулям, они двигаются сквозь мир, ничего не захватывая.

Одна из статей Гудвина о провалах в памяти начинается с такой истории: