Луки опустились, мужчина вскочил в седло и умчался прочь.

Отряд молча отправился в обратный путь в быстро угасающем свете дня. Энна тщетно пыталась встретиться взглядом с Рейзо, чтобы разобраться: понял ли он ее или проклинает. В мыслях девушки стояла ужасная картина: мужчина из Байерна со стрелами в груди… но ей стало немного легче, когда к ней вернулось ощущение тепла. Пустота в груди как-то расслабилась, и Энна опять чувствовала тепло коней, всадников вокруг себя и, главное, тепло рук Сайлефа на ее талии.

Когда они вернулись в лагерь у Айболда, Сайлеф схватил Энну за руку и быстро увлек к шатру. Его глаза как будто не видели ничего вокруг, а губы сжались и искривились. Он приказал стражникам у шатра отойти на несколько шагов и вошел внутрь вместе с Энной.

Поставив девушку перед собой, он взял ее за плечи и всмотрелся в лицо, а потом его руки скользнули вниз и сжали ладони Энны.

— Это было поразительно. Ты хорошо себя чувствовала при этом?

Энна дважды моргнула и нахмурилась.

— Да? — произнесла она вопросительным тоном.

Сайлеф улыбнулся. И это было поразительно. Его глаза вспыхнули, морщинки у рта стали глубже, лицо расслабилось. Энна почувствовала, как внутри у нее все похолодело.

Сайлеф засмеялся, обхватил ее за талию и закружил.

— Конечно, тебе было хорошо! Ты изумительна!

Энна пошатнулась, когда он поставил ее на землю, и попыталась оторвать руки Сайлефа от своей талии. Голова у нее продолжала кружиться.

— Многие недели — недели, которые казались годами, — я страстно желал увидеть, как ты рождаешь огонь, Энна! Ты создана для этого!

— Не знаю, почему тебе это нравится… Я не могу забыть того байернца, который сегодня погиб…

Но собственное возражение показалось ей неубедительным.

— Наплевать. — Сайлеф взглянул ей в глаза так пристально, что Энна почувствовала, как к ее щекам приливает жар. — С тех самых пор, как я увидел тебя в лесу возле Айболда, я непрерывно думал о тебе.

— Ох, умоляю…

Голос Энны слегка дрогнул. Она старалась вновь пробудить в себе негодование, гнев на себя… но ведь именно это ей и хотелось услышать.

— Я хотел, чтобы ты была со мной, — продолжал Сайлеф. — Я знал, каково нам будет вместе, и ты тоже знала, правда? Ты должна чувствовать что-то похожее.

Он снова сжал ее ладони, но Энна высвободила руки.

— Но ты продолжаешь сопротивляться, — сказал капитан.

Снаружи донесся выкрик часового и ответный отклик, где-то поблизости начал потрескивать костер. Однако Энна чувствовала себя отрезанной от окружавшего мира, как будто не существовало ничего, кроме шатра, Сайлефа и ее самой. Она посмотрела на свои руки и увидела, что они не дрожат, — это ее немало удивило, потому что она была взволнована и испугана.

— Ты пытаешься как-то меня обмануть, — заговорила она. — Я не должна была говорить так много. Мне следовало помнить, кто я есть. Мы враги.

— Почему? Почему мы враги? — Сайлеф привычно прошелся по шатру, и в его серьезном голосе Энна услышала упорство, присущее капитану Сайлефу. — Ты же сама говорила, что в Байерне тебя ничто не ждет. Твои родные умерли, королева тебе не доверяет, твои друзья стали наемными убийцами. А тот байернский шпион теперь доберется до дома и сообщит, что твой огонь встал на сторону Тиры.

Девушка опустила голову, и перед ее мысленным взором снова возник разведчик, выскочивший из горящего дома и увидевший ее, Энну, среди вражеских солдат, и никто не держал нож у ее горла, и никто не целился из лука в ее грудь, когда она поджигала дом…

— Ох… — резко выдохнула она, как будто на нее упала груда земли. — Я поджигала ради Тиры?..

— Мы не враги, — сказал Сайлеф. — Тебе незачем больше быть пленницей. Тиедан хочет, чтобы ты научила меня управлять огнем, — он счел бы это знаком преданности. Не беда, если ты не можешь этого сделать. Твой сегодняшний поступок уже послужил ответом. Сжигать ради Тиры. Помоги мне поскорее покончить с этой войной. И тогда…

Голос капитана смягчился; утратив торжествующие нотки, он словно ласкал Энну звуком. Сайлеф снова взял ее за руку и начал осторожно поглаживать ее ладонь большим пальцем.

— А потом мы с тобой вернемся в Тиру как прославленные воины. Я куплю тебе большой дом в Ингридане. Ты будешь командовать целой армией слуг, и при необходимости мы будем служить королю, защищая страну от врагов и всяческих бедствий.

Он завладел второй рукой Энны. И девушка не стала ее отбирать.

— Этот дом, — сказала она. — В нем будет много очагов?

Сайлеф рассмеялся и отвел волосы со лба Энны. Она помнила, что он и прежде это делал, в те дни, когда она лежала в дурмане, но Энна никогда не ощущала этого так остро. Сайлеф скользил взглядом по ее волосам, щекам, глазам, губам… Одну руку он положил ей на талию, вторую — на затылок, большим пальцем поглаживая щеку.

— Очаги и дерево, — ответил он, продолжая улыбаться. Потом наклонился ближе к Энне, и его голос упал до шепота. — У нас будут целые луга травы, специально для тебя, чтобы ты могла их жечь. И множество хвороста, и соломы, и шатров, любых шатров, каких тебе только захочется…

Он поцеловал Энну в губы. На мгновение девушка закрыла глаза, ни о чем не думая, лишь считая удары собственного сердца. Руки ее дрожали от нетерпения. Немного поколебавшись, Энна обняла Сайлефа за шею и ответила на его поцелуй. Но внутри у нее оставались какие-то сомнения. Она вдруг вспомнила совет Сайлефа позволить огню жечь так, как позволил это Лейфер, сдаться на его волю. И последовала этому совету, но не для того, чтобы создавать огонь. Она отбросила все страхи и просто отдалась чувству.

Целую неделю Энна была влюблена в Сайлефа. Так славно было прекратить сопротивляться ему! Они ужинали у его костра, а потом вместе шли через лагерь, хихикая над тем, что все вокруг продолжали смотреть на них как на воина и его пленницу. Сайлеф часто уходил по военным делам, и Энна сидела в своем шатре в одиночестве и скучала по нему.

— Наконец-то «королевский язык» больше не нужен, — как-то сказал Сайлеф, вернувшись.

— Но без него я могу сжечь тебя целиком, вместе с сапогами!

Сайлеф рассмеялся и поцеловал руку Энны.

— А Рейзо и Финн… их отпустят?

— Скоро, — пообещал Сайлеф.

И еще они продолжали верховые вылазки. В первый раз с ними отправился Финн, связанный, с кляпом во рту, но в дальнейшем они обходились без заложников. Энна сожгла еще один дом, к северу от Айболда, но на этот раз она заставила Сайлефа убедиться, что внутри никого нет. На следующий день она подожгла два фургона с припасами, спрятанные в распадке между двумя холмами. Потом еще один дом. Когда оказалось, что в этом доме устроен наблюдательный пост и разведчик выскочил наружу, Энна закричала: «Сдавайся, сдавайся!», до того как он бросился бежать, попадая под удары стрел.