– Значит ли это, что ты не доверяешь мне?

– Совершенно верно, – холодно подтвердил Рафага. – Я тебе не доверяю. – Он повернулся и вышел в коридор. – Одевайся, мы должны успеть позавтракать.

– Я не голодна, – упрямо проговорила она.

Рафага задержался у двери и с издевкой сказал:

– Бедняжка Шейла. Об кого же ты будешь точить коготки, пока я буду в отъезде? Может, ты заскучаешь без меня? – Его глаза смеялись, когда он смотрел на нее.

Через мгновение он уже шел прочь, предоставив Шейле возможность одеваться без свидетелей.

Когда Шейла появилась в кухне, все уже стояло на столе. Рафага не пытался завязать разговор, Шейла тоже не решилась нарушить тишину.

Затянувшееся молчание было прервано топотом копыт за окном. Скрипнуло седло, и вслед за этим широко распахнулась дверь.

На пороге появился Ларедо.

– Мы готовы, – произнес он.

Рафага окинул Шейлу долгим внимательным взглядом. Бесстрастное выражение не изменило ему. Поднявшись с места, он направился к двери, снял с крючка пончо и натянул его через голову. Шейла молча наблюдала, как он надевал шляпу, потом снял со стены ружье и наконец повернулся к ней.

– Тебе придется выйти, – сказал он спокойно, но твердо.

Так как это было последнее указание, полученное непосредственно от него, ибо в последующие дни приказы будут отдавать другие люди, она решила встать и выйти вместе с ними.

– Сеньора, – остановил ее тихий голос Консуэло.

Шейла остановилась, и жена Хуана быстро подошла к ней, что-то пробормотала по-испански и протянула ей тяжелую мексиканскую шаль, в которую завернулась Шейла, благодарно улыбнувшись заботливой женщине.

Рафага придержал дверь, пропуская Шейлу. Гул голосов мгновенно стих, как только они вышли на крыльцо. Люди стояли, спешившись, и людей было больше, чем лошадей.

Двое всадников были уже на лошадях – Ларедо и еще один незнакомый ей человек. Еще двое прощались со своими семьями.

Рафага взял Шейлу за локоть и подвел к лошади, которую придерживал Хуан. В какое-то мгновение Шейла решила, что Рафага возьмет ее с собой. Она неподвижно стояла рядом, пока он пристраивал свою винтовку. Потом он повернулся к ней, все еще не отпуская ее руку, и привлек к себе.

– Это для тех, кто остается. – Рафага по-прежнему говорил ровно и спокойно. – Они будут знать, что ты моя женщина и что обидеть тебя – значит нанести оскорбление мне.

Шейла не сопротивлялась, когда он обнял ее. Она подняла голову, и он запечатлел на ее губах властный, сладкий и краткий поцелуй.

Ее губы трепетали, когда Рафага отпустил их. Но он все еще держал ее руки и прижимал ее к груди, пытливо заглядывая ей в лицо.

– Когда я поеду со двора, ты будешь стоять здесь рядом с Хуаном и смотреть мне вслед. Не уходи в дом, пока остальные не разойдутся, – велел он.

Она понимающе кивнула, Рафага отпустил ее и ловко вскочил в седло. Шейла подошла к Хуану, а Рафага поскакал вперед, удаляясь от нее. Вскоре его нагнали четверо остальных всадников. Ларедо притронулся к полям шляпы, прощаясь с Шейлой, и пришпорил коня.

Розовые лучи солнца окрасили небо, когда пятеро всадников выехали на дорогу, ведущую из каньона. Шейла подождала, пока они совсем не скрылись из вида. Рафага ни разу не обернулся, чтобы посмотреть на нее, с горечью констатировала она.

С отъездом Рафаги дом опустел. В тишине Шейла слышала только биение собственного сердца. Она бесцельно бродила по комнате, не в силах унять тревогу.

Снаружи полуденное солнце уже начало клониться к горным вершинам на западе. Если дневные часы так долго тянутся, как же она скоротает ночь? – думала Шейла. Она присела на кровать, обхватила себя руками и прикрыла глаза.

«Быть может, ты станешь скучать обо мне», – поддразнивал ее Рафага. «Ни за что!» – ответила она тогда. Но она помнила его сильное тело, его опытные руки, ласкавшие и возбуждавшие ее, его губы, его поцелуи, лишавшие ее воли и разума.

Но самым ярким было воспоминание о его вторжении в ее пылающее лоно. При одной мысли об этом в ней начал разгораться голодный огонь, а сердце защемило от желания его увидеть. Шейла в волнении поднялась и снова принялась мерить шагами комнату.

Она называла его зверем, животным, но чем она лучше, если изнывает без его ласк? Она провела дрожащими пальцами по волосам. Господи, что же с ней произошло за это короткое время? В кого она превратилась? Сможет ли когда-нибудь другой мужчина удовлетворить ее?

Она вспомнила, какое отвращение внушил ей Брэд, грубо надругавшийся над ее телом. Прикосновения Ларедо совсем не возбуждали ее. Один только Рафага обладал неограниченной властью над ее чувствами. Почему? Почему так? – спрашивала она себя, понимая, что на такие вопросы не может быть ответа.

Глубоко вздохнув, она открыла глаза и замерла от страха. За окном, прислонившись к столбу, стоял убийца Брэда! Его маленькие наглые глазки через стекло неотрывно следили за ней. На губах блуждала похотливая улыбка.

Шейла отпрянула от окна, дрожа от испуга и отвращения. Уже давно она не встречала его, но вот он опять здесь, за дверью, несет свою службу – сторожит ее!

Шейла отошла в дальний угол комнаты. Ноги не держали ее, она рухнула на стул, цепляясь мысленно за спасительные слова Рафаги о том, что теперь она – его женщина. Никто не смеет дотронуться до нее, не рискуя вызвать гнев Рафаги.

Впервые Шейла подумала о том, что может случиться с ней, если Рафага не вернется. Теперь она страстно молила Бога о его скором и благополучном возвращении. Всякие мысли о побеге были отброшены. Шестое чувство подсказывало ей, что человек за окном осведомлен о каждом ее шаге. Внутри дома или рядом с Хуаном она будет в безопасности. В любом другом месте ее будет поджидать убийца Брэда.

Стук в дверь заставил Шейлу вздрогнуть.

– К-кто т-там? – проговорила она дрогнувшим голосом, пытаясь взять себя в руки.

– Это я, Хуан, – ответил ей знакомый голос.

Шейла вздохнула с облегчением.

– Войдите, – сказала она уже более уверенным тоном.

Хуан вошел, оставив дверь открытой, как этого требовало приличие.

– Я подумал, может быть, сеньора желает проехаться верхом, – произнес он по-английски, правда, с чудовищным акцентом. Он держался с удивительным достоинством, учтиво и даже галантно, как подобает хозяину по отношению к гостье.

– Да-да, с удовольствием, – кивнула Шейла, обрадовавшись возможности хотя бы на время покинуть опустевший дом и забыть о безмолвной угрозе, исходящей от человека за его стенами.

Оседланная чалая кобыла уже ждала ее, привязанная к столбу. Шейла поспешила к ней, не глядя на охранника, но чувствуя на себе его горящий взгляд. Она забралась в седло и с нетерпением ждала Хуана, не чувствуя себя в безопасности до тех пор, пока они не отъехали от дома.