- Я, господин граф, не хочу делать то, смысла чего не понимаю, - покачала она головой.

- Смысл в том, что вы – одинокая женщина, и я понимаю, что вы ухватились за предложение Валентина. Но право, одинокой женщине намного проще жить в уюте и комфорте, а спорный дом образцом комфорта отнюдь не является.

- Почему вы так решили? – сощурилась Рита.

Тоже Ламбер что-то натрепал? У-у-у, проклятущий! Сыр, вот он кто. Лысая голова как раз как круглый сыр.

- В смысле, почему? Разве не так? Я понимаю, что вы отлично справлялись с ведением дома вашего супруга, но ведь жить самой – это совсем другое?

Он что, судит о ней по здешним женщинам? Ну так они тоже разные! Госпожу Софи Руа не сравнить с госпожой Фонтен.

- Господин граф, - вздохнула Рита и сурово на него посмотрела. – Мне жаль огорчать вас, но я не отступлюсь. Мне нужен именно этот дом, ясно вам? И у меня сейчас на него все права, простите. И в моей жизни всё было бы хорошо, если бы не пришли вы и не испортили всё, вот умеют же мужчины так! Поэтому говорите внятно – что вам нужно. И раз я уже согласилась вас терпеть в этом деле, то подумаю, как это организовать.

Граф нахмурился и помолчал немного.

- Госпожа Маргарита, вы напрасно упорствуете. Может быть, вы хотите быть представленной ко двору? Или… что-нибудь ещё?

- Да, что-нибудь ещё. Чтобы вы уже оставили меня в покое. И раз у вас столько денег и возможностей, то зачем вам сдался этот старый дом? Вы ведь можете найти себе любой другой, где хотите, удобный и комфортный. А потом и ко двору представиться. И что-нибудь ещё. А вы тут сидите почём зря, и мне уже всю душу обчирикали.

- Я вам… что? – он изумлённо воззрился на неё. – Хорошо, будь по-вашему. Завтра к десяти я приеду, и мы обговорим тот объём восстановительных работ, который будет в моей ответственности.

- Давно бы так, - буркнула Рита.

Граф поднялся, помог встать Рите и проводил её к обеденному столу, куда как раз звали пить чай.

Эрмина зашла в гостиную измерить господина Жиля – чтобы сшить сорочку, как она и обещала. Ей доводилось шить сорочки на своих кукол, и не только сорочки, а вообще всё, что бывает, и шить ей нравилось. Это сестрица Эжени терпеть не может ни шить, ни порядок наводить, ни посуду на столе красиво расставлять – ровно как маменька. А Эрмина, она как бабушка – хочет уметь всё.

А ещё госпожа Анна дала ей свою волшебную мерную ленту – которая измеряет всё равно что сама, только смотри да записывай. И объяснила, как ею пользоваться, и Эрмина даже попробовала снять мерки с Бабетты – под присмотром госпожи Анны, конечно же. Бабетте раскроили новый лиф платья, и госпожа Анна посмеивалась – вот и поглядим, сойдётся или нет. Правда, Бабетта уверяла, что всё сойдётся, потому что у неё, Эрмины, руки умелые и глаз верный, но Эрмина сомневалась. Она часто сомневалась в том, что делала, наверное, потому, что родители повторяли – не лезь, маленькая ещё. Не твоё дело. Всё равно у тебя ничего не выйдет. Вот вырастешь… Вот замуж выйдешь… Вот детей родишь…

И только бабушка усмехалась и говорила, что жить нужно тогда, когда эта жизнь у тебя есть, а не когда-то потом. Кто его знает, что там вообще окажется, когда ты выйдешь замуж? Всё будет зависеть от того, кто тебе свыше достанется в мужья. А пока ты зависишь от себя – и от старших в семье, вот и делай то, что нужно тебе, и не навредит тем самым старшим. А то очнёшься в шестьдесят лет немощная – и тогда-то уже точно будет поздно.

Правда, бабушка посмеивалась и не велела повторять эти наставления сестрице Эжени. Потому что, говорила, та – не маг, она не сможет, как надо. А ты, говорила, сможешь. А поскольку бабушкин дар из всех внуков передался только Эрмине и маленькой Мадлен – кажется, у неё вроде тоже что-то выходит, то с ними бабушка и разговаривала чаще всех и дольше всех. И любила их больше других внуков, что уж говорить.

И про господина Буасси бабушка тогда сразу шёпотом сказала, что он доигрался – с кем-то там, Эрмина не поняла. Но бабушкины слова вообще не понять, если она сама того не захочет. Наверное, она поговорит с батюшкой и всё ему расскажет, что знает. А знает-то она много, уж всяко побольше напыщенного господина Ламбера, который приезжал вчера к госпоже Маргарите и пытался совать везде свой нос!

Вот ещё придумал – госпожа Маргарита виновата. Да она здесь ничего не знает, и никого тоже, и она, если честно, мухи не обидит! Она хорошая и добрая. Она щедро благодарит за помощь, хоть и сама пока не очень-то уверена в том, чем владеет, а чем – нет. И помочь госпоже Маргарите – одно удовольствие. Дома нет столько интересных дел, и столько свободы тоже нет.

Правда, когда Эрмина добросовестно перечислила батюшке всё, чем они с Бабеттой занимались в доме господина Гийома, тот нахмурился и спросил – что, только уборка, ремонт и шитьё? И всё?

- И всё, - подтвердила Эрмина, потому что это была чистая правда.

- И эта особа ничего не говорила ни обо мне, ни о других членах городского совета? Ни о том, кто её подослал?

- Да как она может говорить, она здесь никого не знает! И никто её не подсылал, её господин Валентин привёл откуда-то издалека.

Эрмине показалось, что батюшка не поверил, ну да он никогда не относится к Эрмине серьёзно. Как только решился отправить её сюда? И спасибо ему за то, что решился!

А ещё был господин Филипп. О котором Эрмина не поняла – кто он и откуда, и как очутился в доме, а сам он об этом помалкивал. И она ничего не рассказала о нём батюшке – потому что батюшка не спросил. О госпоже Анне спросил – кто одел госпожу Маргариту. Эрмина и ответила, как есть – госпожа Фонтен. Да и всё.

Снимать мерки волшебной лентой Эрмине очень нравилось – только успевай записывай, и всё, а она сама ляжет, как надо, и остановится в той точке, где положено, и обхватит с той силой, с какой нужно, чтобы оставить припуски на свободное облегание – так объясняла госпожа Анна. Эрмина была уверена, что госпожа Анна лучшая портниха, чем госпожа Аделин, у которой шьётся матушка, просто матушка дружит с госпожой Аделин, и супруга господина Сюлли, и супруга господина Курси тоже, поэтому они у неё платья и заказывают.

Измерить господина Жиля, сидящего на столе в гостиной,  было несложно. Эрмина прикинула, сколько батиста нужно на ту сорочку, и подумала, что уж сразу нужно сшить сорочку и госпоже Марго. Её тело казалось с виду таким же, как у господина Жиля, но следовало убедиться в этом лично, и Эрмина отправилась в библиотеку. А потом уже она сходит в старинную гардеробную и там присмотрит батист и кружево.

Она как раз спустилась на второй этаж, когда в библиотеке что-то грохнуло. Ой, она и забыла, там же господин Филипп книги расставляет!

Дверь распахнулась легко и без скрипа, и Эрмина увидела Филиппа – сидящего на верхней ступеньке высокой лестницы с несколькими книгами в руках.