В это время вернулся из Испании Сципион, чтобы участвовать в консульских выборах на следующий, 206 г. Он не сомневался в том, что ему богами предназначено закончить эту долгую войну, и народ, увлекавшийся своим любимым избранником, не колеблясь разделял уверенность Сципиона. Комиции единодушно избрали его в консулы.

Сципион, консул

Он потребовал, чтобы Африка была назначена ему обязательным полем действия. Он даже не совсем деликатно дал понять сенату, что если его желание не будет исполнено, то он постарается достигнуть своей цели путем народного голосования. Сенат действительно медлил, и деятельный Фабий, заслуженный представитель старореспубликанской партии, не пощадил горьких укоров, обращенных к Сципиону: прежде, мол, следовало одолеть Ганнибала в Италии, а за успех африканской экспедиции трудно ручаться, как это доказал пример Регула… И действительно, вопрос о перенесении войны в Африку был спорным. Однако после споров пришли к известного рода соглашению: Сципион формально подчинился решению сената, и сенат назначил ему Сицилию в провинцию, уполномочив его, однако, переправиться и в Африку, если он найдет это нужным и полезным. Между тем военные действия в Италии были прекращены, и с Филиппом Македонским в Фенике (в Эпире) был заключен мир. Ганнибалу пришлось удалиться в самый крайний угол Италии, в Бруттий, и даже Локры, важнейший из тамошних городов, не удержался в его власти. В 204 г. Сципион уже закончил все свои приготовления к экспедиции в Ливию. В Лилибее был готов и флот, и сухопутное войско. После торжественного жертвоприношения, сопровождавшегося обычной молитвой за римский народ, за латинскую нацию, за всех союзников и друзей Рима, войска вступили на суда и на третий день плавания высадились на живописном мысу к северо-востоку от Карфагена.

Сципион в Африке

Так начался последний акт долгой борьбы. Войско Сципиона было немногочисленно, и у него не было в Африке других союзников, кроме Масиниссы, нумидийского князька, который явился в римский лагерь как беглец со свитой, состоявшей всего из нескольких всадников. Прежний же друг римлян царь масесилиев Сифакс теперь стоял на стороне карфагенян. Некоторое время война и в Италии, и в Африке как бы приутихла. Только в следующем, 203 году Сципион добился важных результатов, наголову разбив соединенное войско карфагенян и их союзника, царя Сифакса. Карфагенское государство неспособно было выдержать долгую войну в Африке, где туземное население, в общей массе, было так враждебно против Карфагена настроено. Поэтому было решено отправить посольство с мирными предложениями к Сципиону и в то же время вызвать из Италии Ганнибала и его младшего брата Магона, который, хотя в это время уже и высадился в Генуе, но при малочисленности своего войска не мог бы, конечно, придать иной, более благоприятный оборот войне в Италии. Послы, присланные к Сципиону, нашли его расположенным к миру. Для него было важно добиться быстрого и почетного окончания войны. Условия, предложенные ими, были умеренны, и он согласился на перемирие, под охраной которого карфагенское посольство могло отправиться в Рим.

Ганнибал вызвал в Африку

Между тем приказания, посланные карфагенским правительством к обоим полководцам, также достигли своего назначения. Магон, тяжело раненный в одной из стычек, умер на переезде из Европы в Африку. Ганнибал же благополучно переправился в Африку из Кротона и высадился близ Лептиса, после 30-летней разлуки с родиной, после 16-летнего пребывания во враждебной стране… Известие о его прибытии воспламенило карфагенскую чернь воинственным рвением, и, неразумно поддавшись внушениям своей ненависти к Риму, карфагеняне не только нарушили перемирие, но даже нанесли оскорбление римским посланцам…

Таково было положение дел в то время, когда Ганнибал возвратился на родину. Даже последний из союзников Карфагена на ливийской почве, царь Сифакс, успел уже в это время попасть в плен к римлянам. Его соперник, Масинисса, одновременно с римским легатом Лелием вступил в столицу Сифакса Цирту. Со сказаниями о падении карфагенского могущества тесно связан довольно своеобразный роман: знатная карфагенянка, Софонисба, женщина замечательной красоты и притом образованная, некогда была обручена с Масиниссой, а затем выдана замуж за Сифакса, который этим брачным союзом и был привлечен на сторону Карфагена. Страстная патриотка сумела привязать слабохарактерного царя к союзу со своим родным городом, теперь же она досталась в награду победителю, и Масинисса поспешил вступить с ней в брак. Но тут вмешалась в дело беспощадная римская политика, которой не было дела ни до сердечной склонности, ни до страсти. Римский полководец опасался, как бы эта дальновидная женщина не оказала влияния и на Масиниссу в отчуждении его от римлян, а потому объявил ее военнопленной римского народа. Масинисса не решался противиться велению римского полководца, а между тем его понятия о чести не позволяли ему выдать Софонисбу римлянам. Великодушная женщина вывела его из этого постыдного положения: чтобы не быть пленницей во власти врагов ее мужа, она приняла яд, присланный ей Масиниссой. Сверженный нумидийский царь Сифакс так и умер у римлян в плену.

Битва при Заме. 202 г. до н. э.

Сохранились ясные доказательства того, что сам Ганнибал считал войну проигранной и охотнее всего заключил бы мир, не испытывая еще раз изменчивое счастье битв. Но будущая возможность его патриотической деятельности зависела от мнения о нем народа, и все прошлое вынуждало его к тому, чтобы еще раз вступить в битву с римлянами. Войско, выведенное им из Италии, весьма немногочисленное, он должен был вновь дополнить остатками войска Сифакса, новобранцами из Карфагена и его окрестностей и македонским войском, состоявшим на службе у карфагенского правительства. Присоединив к этому войску своих ветеранов, он образовал хотя и довольно многочисленную, но пеструю по составу и далеко не надежную армию, которую из Гадрумета повел на запад, в область г. Замы, отдаленную дней на пять пути от Карфагена. Лагерь Сципиона находился именно вблизи этого города. Ганнибал еще попытался путем личного свидания и переговоров с римским военачальником добиться хоть какого-нибудь мира, не вступая в битву. Но Сципион отклонил всякие мирные предложения, ссылаясь на то, что нарушение перемирия требует искупления. У него было полнейшее основание желать битвы, т. к. простое сравнение обоих войск уже заставляло не сомневаться в победе. А поражение последнего пунийского войска и его великого вождя должно было поставить Сципиона полновластным распорядителем судеб Карфагена, чего он желал, быть может, менее по отношению к карфагенянам, чем по отношению к сенату и римскому народу. В 202 г. (день события неизвестен) близ Замы дело дошло до последней битвы этой долгой и изменчивой войны. Сохранились подробные описания битвы: Полибий, который мог получить сведения о ней из семейных преданий победителя, да и вообще был знатоком в военном деле, свидетельствует о Ганнибале, что тот сделал все возможное, превзошел себя в руководстве битвой, но в пунийском войске все составные части были ненадежны, между тем как в рядах римлян все дышало уверенностью в победе. Битва закончилась ожесточенной сечей между римскими триариями и ветеранами Ганнибаловых италийских походов, и затем натиск многочисленной римской конницы, ударившей с флангов, довершил уже несомненное поражение пунийцев. Ганнибал с жалкими остатками своей армии достиг Гадрумета, а оттуда пробрался в Карфаген, где после этого удара нельзя было серьезно думать о продолжении борьбы. Существует анекдот, едва ли передающий действительность, но, во всяком случае, верно характеризующий то, что всюду случается в подобных положениях. Рассказывают, что какой-то карфагенский демагог, даже после этого первого поражения, понесенного Ганнибалом в открытом поле в течение долгой войны, дерзнул громко требовать продолжения войны, и что сам Ганнибал, услышав его речь, столкнул его с кафедры. Великий вождь должен был бороться с неразумным народным собранием и требовать от него согласия на мир, как некогда боролся с ограниченной и трусливой аристократией, чтобы вынудить ее к войне.