– Откуда ты знаешь, что там, впереди? У меня уже даже глаза болят от напряжения, а я все равно ничего не вижу! Пойдем лучше назад!

– Просто ориентируюсь на ощущения, звуки и запахи. – Он сделал несколько медленных шагов, приноравливаясь под мои спотыкания, и вдруг, с легким вздохом обняв за талию, притянул к себе. – Ты мне доверяешь?

– Что? – Надо признаться, вопрос меня насторожил, но… насколько же мне стало спокойнее, когда я ощутила боком жар, идущий от его тела! – Гм, как это ни странно мне говорить – но да. Доверяю.

– Тогда ни о чем не думай. Просто иди вперед. Разум в таких ситуациях только мешает. – В следующую минуту я – в ответ – тоже обняла его за талию для страховки, и мы быстрым шагом пошли вперед.

Галина

Вечер пятницы и преддверие выходных разгрузили дороги от пробок, так что добраться до указанного отделения мне удалось всего минут за тридцать.

– Сколько с меня? – Я торопливо достала из карманов брюк смятые купюры.

– Двести пятьдесят, – оценивающе покосился на меня водитель.

– Дам еще столько же, если подождете.

– Мм… – Какая мучительная работа мысли! Что называется, синица в руке или утка под кроватью! – А долго ждать?

– Если бы знала! – Сунув ему купюры, я искренне развела руками.

– Давайте так, – тут же сообразил свою выгоду таксист. – За каждые полчаса ожидания вы мне заплатите по сотне, ну и двести пятьдесят за обратную дорогу!

– Согласна! – Я выскочила из машины. Вряд ли я задержусь здесь дольше часа.

Взлетев по ступенькам, я приоткрыла тяжелую дверь и оказалась в невероятно мрачном, по моим ощущениям, коридоре: синюшные стены, выложенный белой плиткой без узоров потолок, маленькие лампочки. Нечто подобное я видела в морге, когда однажды оказалась в этом приюте безжизненных тел.

– Вы по делу или с заявлением? – Голос прозвучал откуда-то снизу. Я отпрянула от стены и только сейчас разглядела замурованное в ней окошечко. Заглянув в него, я неловко улыбнулась флегматичной, неопределенных лет женщине в форме.

– По делу. Мне звонили! Просили приехать. Мне нужно забрать человека.

– Пройдите по коридору, как увидите лестницу – вниз и направо.

– Спасибо! – Я бросилась в пустынный коридор.

Ряд безликих дверей пролетел полосатой лентой. Лестница! Ступени привели меня в полуподвальное помещение, где за стеклянной перегородкой сидел усатый мужчина в форме и мрачно отгадывал кроссворды. Дальняя стена этого помещения заканчивалась железными дверями с разлинованным прутьями окошечком.

– Здравствуйте! – Я как можно старательней заулыбалась хмуро глянувшему на меня стражу порядка. – Я по поводу Мельникова. Вам должен был звонить мой адвокат.

– А, – он отложил журнал, – Галина Сергеевна Никольская? Кем вам приходится Петр Михайлович Мельников?

– Мм, друг, – сориентировалась я и закидала его вопросами: – А что произошло? Почему он здесь?

– А вот он сказал, что вы его невеста. – Не вдаваясь в объяснения, страж принялся буравить меня внимательным взглядом.

– Э-э-э, – озадаченно помычав, я махнула рукой, – хорошо, пусть будет невеста!

– Что значит «пусть будет»? – дотошно поинтересовался милиционер, изобразив прищур работника спецслужб.

– Ну… просто он мне только сегодня сделал предложение. – Я криво усмехнулась. – Не привыкла еще.

– Повезло же вам с женишком… – покривился усатый и, взяв со стола ключ, поднялся. – Согласны вы оплатить его дебош?

– Ка… какой дебош? – Я невольно посторонилась, пропуская его.

– Задержан пьяным в здании научного института. Нанес ущерб двум компьютерам путем кидания их на пол и одному научному сотруднику путем разбивания об голову оного собственного сотового телефона. Разрешено отпустить под залог, покрывающий сумму ущерба. В общем, невестушка, закодировала бы ты его!

– Обязательно. Завтра и закодирую. – Я достала из сумки пухлый конверт и бросила его на стол.

Дороговато же мне обходится мой женишок!

Дверь с решеткой звонко лязгнула.

– Выходи. – Усатый посторонился, пропуская хмурого Петра.

Коротко взглянув на меня, он вновь уставился в пол. Прошел к столу. Сел.

Милиционер проследовал за ним. Выдвинув верхний ящичек, ловко скинул конверт в стол, а взамен вытащил целлофановый мешочек.

– Вот. Забирайте своего суженого и его вещи, только сначала распишитесь. – Он перевернул, старательно вытряхивая, мешочек, поднял выпавший сложенный вчетверо листок, развернул и ткнул пальцем напротив какой-то закорючки.

Нарисовав свою фамилию, я подождала, пока Петр поднимется, сгребла его сумку, бумажник, ключи и вышла за ним следом.

Лиза

– Гриш, а мы где? – Я первой не выдержала глухого звука наших шагов.

– Под землей. – Гришка в очередной раз уверенно повернул, по-прежнему придерживая меня за талию. Словно прекрасно видел в этой кромешной тьме!

– Ну это я и без тебя догадалась. Мне интересно, как далеко мы ушли от дома?

– Сто сорок два метра.

– Чего? – Я даже остановилась.

– На такое расстояние мы ушли от Охотничьего домика. – Он вновь потянул меня за собой.

– Но как… – Я подавилась окончанием, пытаясь вникнуть в то, что он сейчас сказал. – Откуда ты это знаешь?

– Шаги считаю… – Гришка на мгновение замялся и как ни в чем не бывало продолжил: – Обычный подземный ход. Сделан примерно лет сто шестьдесят назад. – Он вновь еще раз уверенно повернул и предупредил: – Сейчас будут ступеньки. Не запнись.

Наивный!

Мало того что в ожидании обещанной преграды я, естественно, налетела на эти ступеньки, так еще и, невольно подставив подножку, едва не помогла Гришке ощутить все прелести каменного пола.

– Цела? – Решив не рисковать, он просто втащил меня на ровную площадку и вновь принялся объяснять: – Дальше ступеней нет. И я чувствую приток воздуха…

– Как у тебя это получается? – перебила я его. – Ты идешь так, словно знаешь эти катакомбы наизусть или… ты видишь в темноте?

Он помолчал и выбрал вариант ответа.

– Ходил. – Гришка вновь обнял меня за талию, наверняка во избежание возможных разрушений, и поинтересовался: – Пойдем? – Естественно, больше для приличия, потому что в следующую секунду я уже едва успевала перебирать ногами.

Ход внезапно начал подниматься, дуновение воздуха стало отчетливым, а под ногами противно захлюпало.

Внезапно Гришка остановился и, выпустив меня, прошлепал куда-то в темноту. Затем его шаги смолкли, и до меня донесся какой-то неприятный звук. Мне даже показалось, что я услышала его не ушами, а нервами. И почему-то сразу заныл зуб.