– Ее бабка подписала заявку, и теперь мне остается только отправить ее на рассмотрение комиссии, – сказала я. – Но чем лучше я ее узнаю, тем сложнее мне так поступить.

– Что ж, она тащит основной груз, и ей нелегко – это ваши слова, Джейн. Разве с очередным ребенком ей полегчает? Причем дитя скорее всего унаследовало бы большинство перечисленных вами недугов: душевную болезнь ее матери, эпилепсию, низкий интеллект, а может, даже бабкин диабет. Будь моя воля, я бы, наоборот, поспешил со стерилизацией. Это облегчило бы жизнь ей и сняло бы лишний груз с системы социальной помощи.

Я кивнула, хотя его ответ не пришелся мне по душе.

– Спасибо, что согласились со мной поговорить.

– Это вам спасибо, – ответил он с улыбкой.

Мы молча вернулись за стол. Глаза Деборы метали злые молнии, но мне было не до нее. Я чувствовала опустошение. Все люди – Роберт, Шарлотта, Пола, Фред, Гейл, Энн, – одобрявшие операцию Айви, приводили одинаковые доводы. Ни один со мной не соглашался. Вдруг это потому, что я не права?

Гэвин наклонился и прошептал мне на ухо:

– Неплохо размялись!

Я смущенно улыбнулась, не глядя на него. Я чувствовала неодобрение Роберта и сознавала, что поступила невежливо, монополизировав так надолго чужого мужа и его ухо. Когда Дебора опять на меня посмотрела, я уже была готова и встретилась с ней глазами.

– Спасибо, что одолжили мне своего мужа, – сказала я через стол. – Он помог мне разобраться с проблемой на работе.

Она не улыбнулась, а отвернулась к Биверли Энн. Взгляды, которыми они обменялись, свидетельствовали, что мне никогда не попасть в их круг.

Музыканты заиграли твист, и почти все, включая Роберта, вскочили на ноги. Он подал мне руку, и мы присоединились к танцующим. Мне нравился этот танец, нравилось, как я себя чувствую, когда танцую его, – молодой и свободной. Впредь всегда, танцуя твист, я буду вспоминать семью Харт и те несколько драгоценных минут у них на кухне, когда даже Винона Харт не удержалась от улыбки.

Когда мы вернулись за свой стол, остальные три жены извинились и удалились в дамскую комнату. На меня они даже не взглянули, не говоря о том, чтобы позвать с собой. Это яснее всего остального, происшедшего за вечер, показало мне, что я для них чужая.

Я встала. Роберт удивленно посмотрел на меня.

– Пойду попудрю нос, – сказала я, взяла свою сумочку в блестках и последовала за тремя женами, не стараясь их догнать, но и не отставая.

Дамская комната была просторной. Я встала перед зеркалом рядом с Деборой и тоже достала губную помаду.

– Я правда прошу прощения, что монополизировала вашего мужа, – обратилась я к ней. – Это было невежливо. Я задала ему вопрос про психологическое тестирование одной моей клиентки, и он кое-что мне объяснил. Я не знала, что это так затянется.

Она стрельнула в меня глазами и убрала салфеткой излишки помады с губ.

– Воображаешь, что ты выше нас? – спросила она, бросая салфетку в корзину.

– Нет, – ответила я, – с какой стати?

– У всех нас есть университетские дипломы: у Биверли Энн, у Луизы, у меня. Ты не одна такая.

– Я и не думала важничать, – сказала я. – И вообще, какая разница? Мне неважно, кто с дипломом, кто без.

– Оставь ее в покое, – сказала подошедшая Луиза, доставая из сумочки расческу. – Не слушай ее, – обратилась она ко мне.

– Я хочу с вами подружиться, – сказала я им обеим. – Наши мужья связаны через клуб, и нам придется часто видеться. Ну пожалуйста! Попробуем дружить?

– Конечно, попробуем! – сказала Луиза, причесывая свои короткие каштановые волосы. Она была в дамской комнате единственной, кто обошелся без изысканной прически.

– Не пойму, зачем это, – уперлась Дебора. – Ты не хочешь вступать в Молодежную лигу, да еще работаешь, так что видеться мы сможем только на таких вот раутах.

– Мы могли бы чем-то заниматься вместе, необязательно днем, – возразила я. – Зачем вам меня отталкивать?

– Ты даже не представляешь, как много мы трудимся! – не унималась Дебора. – Дом, двое детей, работа в благотворительном магазине и…

– Ради бога, Дебора! – не выдержала Луиза. – У тебя в доме живет горничная. Когда ты в последний раз сама стирала?

– Ты сама нас оттолкнула, – сказала Биверли Энн, появившаяся в зеркале у меня за спиной и поправляющая волосы. – Пойдем, Деб.

Прикусив губу, я проводила их взглядом. Луиза тронула меня за локоть.

– Присядем на минутку, – предложила она, указывая на два стула у двери.

Я с готовностью согласилась.

– В действительности я не обсуждала с Биверли Энн ее лигу, – призналась я. – Что ж, сама виновата.

– Большая часть жен хорошие, и в Молодежной лиге тебе понравится, – начала Луиза. – Сегодня нам попались две вредины. Мне последние пару лет нездоровится, и…

– Как жаль! – сказала я. Мне стала понятна ее бледность.

Она махнула рукой: мое сочувствие ей было ни к чему.

– Они, Дебора и Биверли Энн, и меня подвергали обструкции. Когда я не могла бывать на собраниях лиги и помогать купать детей, они перестали мне звонить. Так что дело не в тебе одной. Так бывает с любой, кто не вписывается в их рамки.

– Спасибо, что предупредила.

– Ты для них угроза, – продолжила она. – Ты взялась за дело, для которого у них не хватило бы ни духу, ни сообразительности. Ты самостоятельная. Когда я учительствовала, Гэвина это сначала огорчало, он считал, что это плохо отражается на нем, но потом до него дошло, как я люблю свою профессию. Она делала меня счастливее. Надеюсь, Роберт тоже это понимает.

– А как же, – сказала я, стараясь скрыть зависть.

– Ведь в этом все дело, верно? – заключила она. – Главное – это возможность выбрать свой путь.

Я вернулась вместе с ней за стол, думая не о ней и не о себе, тем более не о Биверли Энн с Деборой, а о Лите Джордан, об Айви и Мэри Элле Харт – обо всех женщинах и девушках, которых я навещала: у них в жизни совсем не было выбора.

На обратном пути Роберт вел машину молча, и я чувствовала, что мы оба напряжены. Вечер прошел неважно, и я знала, что сама в этом виновата. А он возлагал на него такие надежды! Я помнила его слова о желании мною похвастаться. Теперь ему, наверное, захочется меня спрятать.

– Какие молодцы музыканты! – сказала я, пробуя нейтральную тему. – Мне понравилось, что они сыграли что-то для каждого. Для людей всех возрастов.

– Ты даже не стараешься с ними поладить, – проговорил он, вцепившись в руль и глядя на дорогу.

– О чем это ты?

– О женах. Вот с мужчинами ты болтаешь без всяких затруднений! – Он глянул на меня. – С этим у тебя проблем нет. А на женщин смотришь свысока. Тебе с ними никогда не сойтись.