Конечно, первым делом он устремился к столу справок, чтобы завести Книгу Мертвых, как в таких случаях полагается. На столе справок, не двигаясь и не моргая, сидела милая, но, кажется, мертвая девушка… С полчаса понаблюдав за ней, Редингот решил, что перед ним чучело, набитое опилками, и хотел было снять чучело со стола, но услышал тихий вздох.

– Вы живая? – воскликнул Редингот.

Мертвая снова вздохнула.

– Извините, – сконфузился Редингот. – Здравствуйте.

Мертвая слабо кивнула.

– А что… осадки ожидаются? – спросил Редингот.

Мертвая пожала плечами. Они помолчали. Редингот обошел девушку со всех сторон, чтобы найти еще хоть какие-нибудь признаки жизни на земле, но не нашел никаких и прямо спросил:

– Простите, что с Вами все-таки?

– Меня нежно поцеловал Бог, – был ответ.

– Куда? – опешил Редингот.

– Вероятно, в губы. Или куда-то еще, мне все равно.

– Вы, видимо, неразборчивы, – осудил Редингот неприемлемую для него форму поведения.

– Скорее, неприхотлива… – позволила себе слабый протест мертвая. – Тем более что Бог ведь поцеловал – не простой смертный, не Вы.

– Я бы Вас и не стал целовать, – неожиданно для себя сказал Редингот и понял, что сказал правду. – Вас целовать – это все равно, что Уральский хребет целовать… результат тот же.

– А Вам какой результат нужен? – Мертвая оказывалась любопытной.

– От Вас мне никакого результата не нужно, упаси Боже!

Мертвая закрыла глаза и вообще прекратила быть.

– Эй!.. – крикнул Редингот через некоторое время, почувствовав себя чуть ли не в предгорьях Урала. Ему ответило эхо. Редингот поежился.

– Пусто тут… – тихо сказал он в пространство.

– Это пока, – ответили из пространства. – Скоро сюда явится Японский Бог.

– И что будет?

– Жизнь забурлит! И Японский Бог войдет в меня. И я понесу!

– Вы уже несете, – предупредил Редингот.

– Как? – чуть не упала со стола справок мертвая.

– Дело в том, что волею судеб Японским Богом оказался я.

И мертвая упала-таки со стола справок.

Редингот поднял ее. Чтобы перевести разговор на иностранный язык, он обратился к ней по-японски, начав наводить справки сразу обо всем. Мертвая выдавала справки, как автомат по выдаче справок, причем особенно охотно – справки о состоянии своего здоровья, которое каждую секунду менялось, все улучшаясь и улучшаясь. Редингота испугала столь поспешная эволюция самочувствия мертвой. В этой эволюции он даже усмотрел угрозу для себя лично.

– Предупредите меня, когда Вам станет совсем хорошо… я тогда уйду, – пообещал Редингот, но мертвая вдруг припала к его груди.

– Вы зачем припали именно к груди? – подозрительно спросил Редингот.

– А какой у меня выбор? – полезла на рожон мертвая. – Припадают либо к груди, либо к коленям, а больше ни к чему не припадают. Извините, если я ошиблась – я исправлюсь!

И она припала к коленям Редингота.

– Довольно, – сказал Редингот, – встаньте. Как Вас зовут?

– Меня зовут Умная Эльза, – ответила мертвая, вставая и отряхивая подол.

– Вас неправильно зовут, – заключил Редингот. – Лучше называть Вас Безумная Эльза.

– Называйте меня хоть горшком, – не мелочась, предложила Умная Эльза.

– Ладно, Горшок, – сказал Редингот. – Слушай меня…

– Слушаю, Японский Бог!

– Вы поедете в Японию прокладывать по ее территории правильную окружность из спичек, поскольку, судя по наведенным мною справкам, в живых тут больше никого не осталось.

– Одна поеду или мы вместе поедем, Японский Бог?

– Одна. Мне надо найти Марту.

– Она воспитатель мертвецов, – вдруг сказала Умная Эльза.

От этого сведения все похолодело в маленьком животе Редингота, хотя там особенно ничего и не было. Но, не подав виду, он сказал:

– Воспитывать мертвецов – ее призвание. А специальность – лепить из хлеба голубей и голубиц. Она тут в этом качестве не проявлялась?

– Ну, как же… Однажды мне передали от нее через третьи руки голубицу. Белую.

– Красивую? – смахнув ностальгическую слезу, спросил Редингот.

– Я не успела рассмотреть… я ее сразу съела.

– Вы животное, – тихо резюмировал Редингот.

– У нас тут голод свирепствовал, – еще тише сказала Умная Эльза. – А голубица ведь из хлеба была…

– Где сейчас находится Марта? – быстро спросил Редингот, чтобы не чувствовать необходимости извиняться перед Умной Эльзой.

– Марта – это миф, – ответила та.

– То есть… как? – Редингот даже испугался.

– Ну, ее не существует… Иногда только то тут, то там появляются голуби и голубицы, которых кто-то кому-то когда-то от нее передал… У меня, правда, есть подозрение, что Марту однажды видела я… Но, скорее всего, это сон: мне снятся очень реалистические сны… правда, чаще всего кошмарные – про Канарские острова, про Случайного Охотника…

– Не знаю, как Случайный Охотник, но Марта не миф, – убежденно сказал Редингот. – Я был знаком с Мартой.

– В каком веке? – задала осмысленный вопрос Умная Эльза.

– А сейчас какой? – осведомился Редингот.

Умная Эльза ничего не ответила. Тогда и Редингот ничего не ответил Умной Эльбе – он просто махнул рукой.

– Едем в Японию, Японский Бог, – сказала Умная Эльза. – Марту все равно не найти. Потому что никаких март на свете не бывает.

– Марты на свете бывают, – возразил Редингот. – Марты и ласточки на свете бывают.

– Ласточки? – повторила Умная Эльза. – Ласточки бывают.

Отправив Умную Эльзу подальше в Японию, Редингот с криками отправился на поиски Марты.

Едва заслышав его крики, мертвые жители Змбрафля собрались вокруг и спросили:

– Вы чего кричите?

– Я кричу потому, что ищу Зеленую Госпожу Марту.

Тут мертвецы стали наперебой рассказывать ему легенды – одну прекраснее другой – о детстве Марты, о ее юности, зрелости, старости и, наконец, о ее смерти во славу Одной Идеи, которая в доисторические времена завладела сердцами лучших умов человечества. По их словам выходило, что Марта была праматерью всех ныне живущих в Змбрафле, – и Редингот окончательно утратил ориентацию во времени. Ему даже на мгновение показалось, будто вопрос Умной Эльзы о том, в каком веке он был знаком с Мартой, принадлежит к разряду действительно осмысленных вопросов… потому что ведь кто знает, сколько на самом деле прошло с тех пор, как все началось! Спросите кого угодно, вот хоть и автора настоящего художественного произведения: давно ли все началось? Уверяю вас: кто угодно, в том числе и автор настоящего художественного произведения, пожмет плечами.