40-летие встретил видный советский государственный деятель Иван Федорович (Тевадросович) Тевосян

(1902–1958), нарком черной металлургии СССР, ставший затем заместителем Председателя Совета Министров СССР. Герой Социалистического Труда.

25-летие встретил замечательный поэт-фронтовик Михаил Львов (Рафкат Давлетович Габитов-Маликов,

1917–1988), автор проникновенных стихов о войне, многие строки которых стали крылатыми.

В Евпатории с кораблей Черноморского флота высадился десант с целью отвлечь силы противника от осажденного Севастополя и Керченского полуострова. Десантники сумели овладеть большей частью города, но немцы перебросили из-под Севастополя пехотный полк и 2 батальона. После боя, 8 января, остатки десанта прорвались к партизанам. Из семисот десантников осталось в живых меньше сотни.

При переправе через реку провалился под лёд трактор-тягач. Сержант Фёдоров, несмотря на сильный мороз, разделся, нырнул в воду и зацепил тросом затонувший трактор. Выйдя из воды, тов. Фёдоров помог бойцам вывести тягач из реки.

Командир роты тов. Денисенко во время боя прорвался на танке в расположение противника, забросал гранатами 7 землянок и уничтожил до 60 немецких солдат и офицеров.

Завершилось контрнаступление Красной Армии под Москвой (началось 5 декабря 1941 года). Красная Армия нанесла поражение вражеским войскам группы «Центр» и отбросила их на 100250 километров. Это было первое чувствительное поражение третьего рейха и первая, еще неуверенная, победа советской армии. Московское контрнаступление далось чрезвычайным напряжением сил, большими потерями. Здесь полегли почти в полном составе дивизии, которые перебросили из Сибири, когда стало ясно, что Япония в ближайшее время не собирается нападать на СССР. Об этом сообщил в одном из своих последних перед арестом донесений Рихард Зорге, и на этот раз Сталин почему-то поверил ему.

Герой Советского Союза разведчик Рихард Зорге.

Когда говорят: сибирские дивизии, мы представляем себе огромных здоровяков, которые в одной рубашке по трескучему морозу с голыми руками на медведя ходили. Были, конечно, и такие. Но в большинстве своем сибирские дивизии комплектовались в срочном порядке из вчерашних школьников, которым на следующий день после прибытия в Москву вручили винтовку и бросили в бой (именно в Сибири после войны сложилась самая острая демографическая ситуация – фактически там остались одни женщины. Кстати, специалисты отмечали и такую вещь: средний рост сибиряков после войны понизился на 3–5 сантиметров). Наши потери за 34 дня контрнаступления под Москвой составили 139586 человек убитыми, 231369 ранеными. По данным Гальдера, которых никто не оспаривал, в период битвы под Москвой немцы в СССР на всех (!) фронтах потеряли 79 тысяч человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. На московском направлении потери вряд ли превышали 50 тысяч. Историк и публицист Александр Портнов писал: «Красная армия потерпела в лесах и болотах Подмосковья СОКРУШИТЕЛЬНОЕ ПОРАЖЕНИЕ, НЕБЫВАЛЫЙ РАЗГРОМ, буквально закидав противника трупами защитников столицы».

По приказу Сталина началось контрнаступление на всех фронтах. В этот день выступили (в рамках Демянской наступательной операции) войска Северо-Западного фронта. Целью операции было: разгромить демянскую группировку противника, выйти к Дно и Сольцы, помочь Ленинградскому и Волховскому фронтам в проведении Любанской операции. Одновременно началась Любанская наступательная операция Волховского (4-я, 52-я, 59-я и 2-я Ударная армии) и части сил Ленинградского (54-я армия) фронтов, продолжавшаяся до 30 апреля. Цель операции – деблокировать Ленинград. В совокупности войска Ленинградского, Волховского и Северо-Западного фронтов насчитывали 725 тысяч человек, 9 тысяч орудий и минометов, 230 танк. Им противостояла группа немецких армий «Север», где имелось 665 тысяч человек, 6 тысяч орудий и минометов, 160 танков. Войска Северо-Западного фронта окружили старорусскую и демянскую группировки противника (6 дивизий), но завершить их уничтожение не смогли. Несколько раз войска Северо-Западного, Волховского и Ленинградского фронтов начинали наступление, пытаясь прорвать блокаду Ленинграда, но оно захлебывалось из-за недостаточной подготовки войск, из-за нехватки техники и боеприпасов. Изматывающие бои продолжались 4 месяца. Здесь без пользы, без нужды погибли десятки тысяч советских солдат.

Самая печальная участь ожидала 2-ю Ударную армию. Перед наступлением Сталин прислал командующему Волховским фронтом К.А.Мерецкову записку. На простом листе бумаги, без всяких печатей и грифов, от руки было написано: «Уважаемый Кирилл Афанасьевич! Дело, которое поручено Вам, является историческим делом. Освобождение Ленинграда, сами понимаете, великое дело. Я бы хотел, чтобы предстоящее наступление Волховского фронта не разменивалось на мелкие стычки, а вылилось в единый мощный кулак по врагу. Я не сомневаюсь, что Вы постараетесь превратить это наступление в единый мощный удар по врагу, опрокидывающий все расчеты немецких захватчиков. Жму руку и желаю Вам успеха. И.Сталин». Таким образом, Любанская операция приобретала характер личного поручения Верховного, которое нужно было выполнить любой ценой. Если решение Ставки сама же Ставка могла изменить или отменить, то личное предписание Верховного аннулировать, кроме него лично, не мог никто. Был здесь и явный подтекст: недавнего начальника Генерального штаба Мерецкова арестовали в самом начале войны и пытали жесточайшим образом. Даже Берия в 1953 году был вынужден признать, что «в отношении Мерецкова, Ванникова и других применялись беспощадные избиения, это была настоящая мясорубка…» Видимо, из-за катастрофического положения на фронтах намечавшийся процесс против «виновников» «внезапного» нападения Германии на СССР не состоялся. Без всякого суда расстреляли большую группу высших военачальников за исключением Б.Л.Ванникова и К.А.Мерецкова. Более того, их по непостижимому капризу Сталина освободили; Ванникова назначили заместителем наркома вооружений СССР, а Мерецков стал командующим Волховским фронтом. Войска Волховского фронта были измотаны предыдущими боями, в некоторых дивизиях было лишь две трети или половина состава. На всем фронте насчитывалось всего 20 истребителей. «В резерве фронте, – писал Мерецков после войны, – стояли 2 сильно ослабленные кавалерийские дивизии и 4 отдельных лыжных батальона. Второго эшелона фронт вообще не имел. Наращивать первоначальный удар с целью развития успеха в глубине обороны противника и наносить завершающий удар было нечем». Приняв командование 2-й Ударной (по численному составу равнявшуюся корпусу) генерал-лейтенант Н.К.Клыков узнал, что в батареях армии нет ни одного снаряда. Он добился небольшого количества, но за каждый выпущенный снаряд командиры батареи отчитывались. За «лишний» снаряд, выпущенный по врагу, можно было угодить под трибунал. 2-ю Ударную армию бросили на прорыв. Оборону противника на Волхове в районе Мясного бора, по бездорожью, взломала 327-я стрелковая дивизия 2-й Ударной. Ее командир, впоследствии генерал, И.М.Антюфеев, вспоминал: «Что говорить о боевой подготовке? До второй половины октября дивизия почти не имела вооружения. Учились на деревянных винтовках и на трещотках вместо пулеметов… До переднего края противника было около 800-1.000 метров. Глубокий снег, мороз до 30 градусов, сильный пулеметный и минометный огонь противника, а у нас – ни лыж, ни маскировочных халатов. Пространство до рубежа атаки мы вынуждены были преодолевать ползком, зарываясь в снег. Лишь около 14 часов роты первого эшелона вышли на рубеж атаки. Люди были настолько измотаны, что казалось, не в состоянии больше сделать ни шагу». Рассказ своего комдива дополнял лейтенант П.П.Дмитриев: «К моменту наступления у нас было всего по 20 снарядов на гаубицу. Расстреляв их, мы оказались безоружными». С 7 по 25 января, не прикрытая ни артиллерией, ни авиацией пехота в лоб таранила вражеские укрепления на высоком левом берегу. Сколько солдат положила на волховский лед сталинская записка – не знает никто. 2-я Ударная устремилась в образовавшуюся брешь, втянулась в «мешок», общая протяженность которого по фронту вскоре составила 200 километров.