— Так, у него татуировки. — Филдинг взял планшет с ручкой.

На подъеме ноги Дэнни красовалась пара игральных костей.

— Ух ты, глаза змеи. Должно быть, было больно.

Я нашла на теле два шрама — один от аппендэктомии и другой, давний, на колене, полученный, скорее всего, еще в детстве. Самые свежие шрамы, от артроскопа, на правом колене, приобрели синюшный цвет; мышцы на этой ноге показывали минимальную атрофию. Я взяла образцы ногтей и волос, не заметив при беглом взгляде каких-либо признаков борьбы. Ничего такого, что позволяло бы предположить сопротивление человеку, которого Дэнни встретил на выходе из «Хилл-Кафе», когда обронил пакет с остатками обеда.

— Давайте перевернем.

Филдинг взял Дэнни за ноги, я подхватила под руки. Мы перевернули его на живот, и я, добавив света и вооружившись лупой, тщательно осмотрела затылок. Длинные темные волосы слиплись от крови. Я убрала кусочки мусора и осторожно ощупала голову.

— Здесь нужно обрить, но, судя по всему, мы имеем дело с контактной раной за правым ухом. Где пленки?

— Должны быть готовы. — Филдинг огляделся.

— Нам понадобится реконструкция.

— Черт.

Глубокая звездообразная рана больше соответствовала выходному отверстию — она была огромного размера.

— Определенно вход, — сказала я, осторожно выбривая скальпелем область раны. — Видите, вот здесь отметка от ствола. След очень слабый. Вот… — Я обвела кружок пальцем. — Почти как от винтовки.

— Сорок пятый?

— Диаметр отверстия — полдюйма, — пробормотала я, прикладывая линейку. — Вполне соответствует сорок пятому.

Я убирала осколки костей, чтобы посмотреть мозг, когда появившийся техник положил снимки на стоявший неподалеку лайтбокс. Ярко-белая форма пули располагалась в лобной пазухе, в трех дюймах от темени.

— Боже мой, — прошептала я, не в силах отвести глаза.

— Это что еще за чертовщина? — удивился Филдинг.

Мы подошли ближе.

Деформированная пуля, большая, с загнутыми назад острыми лепестками, напоминала когтистую лапу.

— С «гидра-шок» такого не бывает, — заметил мой заместитель.

— Не бывает. Это что-то особенное, какая-то специальная высокоэффективная пуля.

— Может быть, «старфайр» или «голден сейбр»?

— Похоже на то. — Ничего подобного я в морге еще не видела. — Но еще больше это похоже на «блэк тэлон», потому что найденная гильза не «ремингтон», а «винчестер». «Винчестер» выпускал «блэк тэлон», пока его не сняли с рынка.

— «Винчестер» производит и «силвертип».

— Это определенно не «силвертип». Вы когда-нибудь видели «блэк тэлон»?

— Только в журнале.

— Антиотражающее покрытие. Латунная оболочка. Жуткая вещь. Проходит через тело, как циркулярная пила. Отличная штука для правоохранительных органов, но если попадет не в те руки… даже представить себе страшно.

— Ну и ну. — Филдинг покачал головой. — Похожа на осьминога.

Я сняла латексные перчатки и надела другие, из плотной ткани — патроны вроде «блэк тэлон» считались опасными для работников «скорой помощи» и морга и обращаться с ними требовалось с особой осторожностью. Такие пули представляют угрозу даже большую, чем игла, и я не знала, был ли у Дэнни гепатит или СПИД. Меньше всего мне хотелось порезаться о зазубренный край и порадовать убийцу Дэнни, став еще одной жертвой.

Филдинг натянул пару синих нитриловых перчаток, более прочных, чем латексные, но все же недостаточно надежных.

— Вы можете надевать их, когда записываете, но и только, — сказала я.

— Думаете, они не годятся?

— Да. — Я воткнула в розетку вилку от пилы. — Наденете, станете работать с такой вот штукой и порежетесь.

— На автомобильного вора что-то не похоже. Тот, кто имеет при себе такое оружие, человек очень серьезный.

— Можете не сомневаться. — Я повысила голос, чтобы перекрыть вой пилы. — Серьезнее не бывает.

Картина, открывшаяся нам под черепной коробкой, служила мрачной иллюстрацией к трагической истории. Пуля раздробила височную, затылочную, теменную и лобную кости, и если бы не потеряла энергию, столкнувшись с каменистой частью височной кости, то наверняка прошла бы навылет, и мы остались бы без очень важной улики. То, что «блэк тэлон» сделал с мозгом, выглядело ужасно: взрыв газа и разлет латунных и свинцовых осколков разворотили то чудесное вещество, благодаря которому Дэнни был тем, кем был. Я обмыла пулю, после чего очистила ее слабым раствором «клорокса», поскольку телесные жидкости не только известны как окислители металлических улик, но и могут быть заразными.

Около полудня я упаковала пулю в двойной пластиковый пакет и отнесла наверх, в криминалистическую лабораторию, где на полках, в промаркированных пакетах хранилось оружие всевозможных марок и моделей. Были здесь и ножи, и полуавтоматическое оружие, и даже сабля. За столом, всматриваясь в экран компьютера, сидел Генри Фрост, человек новый для Ричмонда, но хорошо известный в своей области.

— Марино заглядывал? — спросила я, переступая порог.

Фрост поднял голову, но узнал меня не сразу, словно только что вернулся из некоего далека, где мы никогда не встречались.

— Часа два назад. — Он пробежал пальцами по клавиатуре.

— Значит, гильзу он вам передал. — Я подошла ближе.

— Я с ней сейчас работаю. Приказано считать приоритетом номер один.

Фрост был примерно одного возраста со мной и имел за спиной по меньшей мере два развода. Привлекательный, по-спортивному подтянутый, с пропорциональными чертами, коротко стриженный, он, согласно распространяемой подчиненными и пользующейся популярностью легенде, бегал марафон, увлекался рафтингом и мог одним выстрелом сбить с сотни шагов муху со спины слона. По моим личным наблюдениям, Фрост любил свою работу больше, чем любую женщину, и всем прочим темам предпочитал разговор об оружии.

— Это ведь сорок пятый? — спросила я.

— Но мы ведь не знаем наверняка, что пуля имеет отношение к данному преступлению, ведь так? — Он коротко взглянул на меня.

— Так. Наверняка не знаем. — Я подкатила стоявшее неподалеку офисное кресло. — Гильзу нашли примерно в десяти футах от предполагаемого места убийства. В лесу. Гильза чистая и с виду новая. А еще у меня есть вот это. — Я опустила руку в карман халата и вынула оттуда конверт с пулей «блэк тэлон».

— Ого!

— Подходит к сорок пятому «винчестеру»?

— Вот это да! Верно говорят, что в жизни все случается в первый раз. — Он открыл конверт и мгновенно оживился. — Сейчас определю размер валиков и бороздок и через минуту скажу, сорок пятый это или нет.

Фрост передвинулся к микроскопу и, положив пулю на рабочий столик, закрепил ее воском, чтобы не оставлять на металле следов, которых там не было раньше.