наконец день отправления, Харита неохотно уселась в повозку рядом с матерью. Она сидела насупясь, покуда процессия проезжала по Церемониальному пути и далее по мостам через три городских кольца. На улице Портиков Брисеида повернулась к дочери и сказала:

— Не горюй, Харита, ты еще здесь побываешь.

«Да, — подумала она, — я еще здесь побываю. Этот город будет моим». Она больше не оглядывалась, но смотрела вперед на дорогу, по которой однажды вернется.

Следующий день был похож на предыдущий, как если бы та же рука достала его из того же колодца: диск Бела взошел и закатился, люди спали под звездными, безоблачными небесами, а белая дорога медленно скользила из-под колес.

Как-то утром в начале второй недели пути длинная вереница повозок въехала в темную чащу на дальнем краю земель царя Сейтенина. Радуясь возможности скрыться от палящего солнца, Аваллах разрешил после обеда немного отдохнуть в тенистой прохладе. Они с царицей прилегли, остальные последовали их примеру — устроились под лиственной сенью и погрузились в глубокую полуденную дремоту.

Харите спать не хотелось, и она побрела по тропинке, собирая цветы и напевая песенку, которая сложилась у нее в ночь после жертвоприношения. Голосок ее серебряной капелью звенел в лесной чаще.

Она не поняла, как далеко отошла от лагеря, пока не услышала далекие крики и не догадалась, что кого-то выслали ее искать. Она тут же повернула и побежала назад по извилистой тропинке, надеясь сократить расстояние прежде, чем ее найдут.

Вскоре она услышала еще крики — резкие, испуганные. Она бросила цветы и побежала быстрее. Ржали лошади. Звенели мечи. В чем дело? Что там такое? Через несколько минут, задыхаясь — сердце, казалось, выскочит из груди, — Харита выбежала на место привала.

Немыслимый ужас предстал ее глазам: люди, пошатываясь, брели с разрубленными головами или сидели, потрясенно глядя на кровавые обрубки, оставшиеся от рук или ног. Многие лежали на мокрой от крови земле, уставясь в безоблачное небо, с пронзенными стрелами горлом или грудью.

Ни Аваллаха, ни Брисеиды, ни братьев она не видела. Харита с воплем кинулась на место страшной трагедии, ужас холодными пальцами стиснул ей сердце. Она бегала среди мертвых и умирающих, зовя близких срывающимся от отчаяния голосом.

Она споткнулась обо что-то и упала ничком на обезглавленное тело царской прислужницы, Илеаны. Вскочила, побежала дальше с криком:

— Мама! Мама! Где ты?!

Повозка все так же стояла возле дороги. Одна лошадь вырвалась из упряжки, другая лежала на боку, тяжело дыша, из брюха ее торчали четыре стрелы. Харита подбежала к повозке. Царица Брисеида лежала на земле рядом с задним колесом. Длинная алая полоса шла через ее горло и еще одна — по запястью руки, которой она пыталась заслониться.

Лицо Брисеиды покрывала восковая предсмертная бледность, незрячий взор устремился в голубое ничто, такое же пустое, как смотрящие в него глаза. Повсюду была кровь, много крови… Она омочила землю под головой царицы, залила кожу и порванную одежду и продолжала хлестать из ужасной раны.

— Мама, — прошептала Харита. — Ой, мама…

Брисеида повела глазами, но они оставались пустыми и затуманенными.

— Харита, — хрипло произнесла она. В уголке ее рта появились алые пузыри. — Я… не вижу тебя, Харита…

— Я здесь, мама.

— Харита… ты меня слышишь?

— Да… слышу, — сказала девушка и, наклонившись, взяла материнское лицо в ладони. — Я здесь. Мы вне опасности.

— А… другие?

— Думаю, тоже. Я не нашла отца.

— Холодно… Накрой меня, Харита…

— Сейчас… — Харита взяла из повозки дорожный плащ и укутала им мать. — Лучше?

— Я устала… — Брисеида медленно закрыла глаза, — очень устала… Обними меня…

— Нет! Не надо, пожалуйста! — Харита обхватила мать, прижалась щекой к ее лбу.

— Позаботься о них, Харита… — Голос ее перешел в еле слышный шепот… — Больше… никого… не осталось…

Царица кашлянула, судорога прошла через ее тело, и она больше не шевелилась.

Когда Харита через некоторое время приподняла голову, то увидела долговязую фигуру Аннуби. Он шел с места побоища. Она встала, подошла к нему, ухватила за руки.

— Она мертва… моя мама мертва.

— Этого не должно было случиться, — сказал он, глядя прямо перед собой. — Этого никто не ждал.

— Где мои братья, Аннуби? — выкрикнула Харита. — Где мои братья?

— В безопасности. Я сумел их уберечь, — отвечал он.

— А мой отец, Аннуби… где он? — она вновь зарыдала.

— Поскакал за этими… за людьми Нестора. Они напали на нас во время сна — перебили сонных. Нас предали. Я спал. — Он повернулся к Харите. — Ты что-то говорила про свою мать?

— Она мертва! — вскричала Харита. — Ой, Аннуби, ее нет, нет!

— Где она?

— Там, — отвечала Харита, указывая на повозку.

Прорицатель подошел к мертвой царице, встал на колени и коснулся ладонью ее щеки.

— Прости, Брисеида, — прошептал он. — Мы видели, но не видели… слепцы… Я должен был догадаться… предотвратить. Смерть царской особы… я думал… это о Верховном царе… — Он устало махнул головой. — Я не знал, что будут другие. Я спал… слишком долго.

Стоявшая рядом Харита начала всхлипывать.

Он выпрямился и резко обернулся, обнял Хариту за плечи.

— Нет, Харита, сейчас не время для слез.

— Не понимаю, — плакала она. — Я рвала цветы… я слышала… я нашла ее…

Подбородок ее задрожал.

— Знаю. Но сейчас ты должна думать не только о себе. Есть и другие. Скорбеть будем позже, а сейчас перед нами большая работа. Ты мне нужна, чтобы заняться ранеными.

Она высморкалась, утерла глаза, и они вместе двинулись по месту побоища, разбирая, кто живой, а кто мертвый, и по возможности оказывая помощь.

Харита работала, не думая ни о чем, чувства ее притупились, руки и ноги делали, что говорил Аннуби. Она помогала перевязывать раны и вправлять сломанные кости — тянула, держала, приподнимала, обматывала, завязывала, где велели. Они еще продолжали заниматься ранеными, когда впереди на дороге послышался стук копыт.

— Прячься! — зашипел Аннуби.

Харита не шевельнулась. Прорицатель взял ее за руку и развернул.

— Под повозку! Быстро!

В этот момент из леса вылетела колесница. С нее спрыгнул Аваллах. Из ран на его плече и груди шла кровь. Харита подбежала к нему, обвила руками за шею.

— Ты цел?

Аваллах оторвал ее от себя и медленно подошел к Брисеиде. Мгновение он смотрел на мертвое тело жены, затем встал на колени и поднял его на руки. Он отнес свою царицу в тень деревьев, где они спали перед нападением, мягко опустил на землю и сложил ей руки на груди.

Харита подошла, взяла его за руку.

— Она вернулась за тобой, — сказал Аваллах, не глядя на нее. — Она была в безопасности, но вернулась искать тебя.

Он вырвал руку.