на окно. — Я не знаю, каким образом им удалось вас разыскать. Когда я направлялся сюда, слежки за мной не было. Я много раз проверял.

— Эти люди опасны? — спросила Вера Евгеньевна.

— Боюсь, что весьма опасны. Они вооружены.

Поведение хозяйки дома изумляло Лобанова. К услышанной новости она отнеслась совершенно спокойно, словно к ней пожаловали не бандиты, а отметить праздник друзья. Она отошла от окна и села на тот же стул.

— Что вы намерены делать? — спросила она.

— Картины я им так не отдам, — хмуро сказал Лобанов. — Ты как, Джордж, останешься со мной или пойдешь к ним?

— Ты сомневаться во мне, это меня сильно обижать. Я быть с тобой. — В голосе плейбоя прозвучала искренняя обида.

— Извини меня. В доме есть какое-нибудь оружие? — спросил Лобанов.

— От моего отца осталось охотничье ружье. Он говорил, что это очень хорошее ружье, с ним можно ходить даже на медведей. И есть патроны.

— Ты как, поохотишься? — спросил Лобанов у Джорджа.

— Неплохая идея, Саша, — отозвался Джордж, — здесь есть много-много дичи. А я люблю дичь. — Он вдруг громко рассмеялся.

Женщина с некоторым удивлением уставилась на него. Но ничего не сказала, а отправилась за ружьем. Пока же они обсуждали, что им делать, бандиты приблизились к дому.

— Эй, князь! — закричал Ник Грегори. — Выходи. Обещаю тебе, это будет не больно. Не надо лишней крови, ты же видишь, что тебе некуда бежать. Кроме как в мои дружеские объятия. А ты знаешь, они всегда открыты для тебя.

Ник Грегори весело рассмеялся.

— Какой он есть негодяй, — по достоинству оценил своего родственника Джордж.

В этот момент вернулась Вера Евгеньевна, в одной руке она держала ружье, в другой — коробку с патронами.

— Я закрыла все двери и окна, — деловито сообщила она. В ее голосе совсем не слышалось страха.

Боюсь, это не очень нам поможет, мысленно послал ей ответ Лобанов.

— Спасибо за помощь, — сказал он уже вслух. — Джордж, вооружайся.

Джордж взял ружье и взглядом профессионала осмотрел ее.

— О, это есть отличное ружье! — восхищенно произнес он. — Я много охотиться и знаю толк в ружьях.

— Вот и отлично, — сказал Лобанов, — надеюсь в нужный момент ты не промахнешься. Дичи много, стреляй на выбор, так что считай, что сезон охоты открыт. — Он достал пистолет и снял его с предохранителя. — Вам лучше спуститься в подвал, — обратился он к хозяйке дома. — Очень скоро здесь может быть крайней опасно.

— Я остаюсь, — не допускающим возражений тоном ответила она.

Он посмотрел на нее и понял: она не уйдет. Что за странная женщина. Неужели она в самом деле не боится целого десятка вооруженных людей?

— Тогда, если станут стрелять, хотя бы ложитесь сразу на пол.

— Это я вам обещаю.

— Выходи, князь, с поднятыми руками! — закричал Ник Грегори. — Надеюсь, они у тебя чистые.

— Какая есть он сволочь! — вдруг воскликнул Джордж. Он быстро затолкал патрон в ствол, прицелился и выстрелил. Лобанов даже не успел его остановить.

Оглушительный звук ружейного выстрела слился в единую какофонию со звуками расколовшегося стекла. Посланная же Джорджем пуля не долетала до цели всего метр, взрыхлив землю у ног Ника Грегори. Тот вздрогнул и сделал несколько поспешных шагов назад.

— Ты пожалеешь об этом! — в ярости от только что пережитого страха закричал Ник Грегори. — Я узнал тебя Джордж, не думал, что ты со всем уже свихнулся.

— Что есть свихнуться? — осведомился Джордж.

— Сошел с ума, — дал лингвическую справку Лобанов.

Реакция на эти слова со стороны плейбоя была неожиданной, он почувствовал себя настолько оскорбленным, что аж высунулся на половину из окна, быстро прицелился и выстрелил. Лобанов увидел, как один из бандитов схватился за руку. Ну вот теперь они начнут, тоскливо подумал он. Их положение еще безнадежней, чем у приговоренного к смертной казни.

Его взгляд, ища хоть какую-то зацепку для спасения, случайно упал на Веру Евгеньевну, которая продолжала невозмутимо сидеть на своем троне. Мы даже не успели попить чаю, пришла к нему более чем странная в этих обстоятельствах мысль. И вдруг его осенило.

— Вера Евгеньевна, вы готовите на газе?

— Конечно, а на чем же еще? — удивленно спросила она.

— Значит, у вас есть газовые баллоны.

— Есть целых два. Недавно привезли, я купила про запас. Неизвестно, когда снова приедут.

— Это наш единственный шанс остаться в живых.

— Они на кухни.

— Джордж, принеси баллоны, а я пока этих ребят покараулю.

Джордж и женщина направились на кухню. Лобанов же наблюдал за нападавшими. У них происходил военный совет, и судя по энергичным жестам его участников, они никак не могли прийти к общему согласию по поводу своих дальнейших действиях. Выходит, у Ника Грегори среди этой братвы нет абсолютной власти, отметил Лобанов.

Вернулся Джордж, неся в каждой руке, словно близнецов, два красных газовых баллона. Он положил их к ногам Лобанова. Вслед за ним в комнату вошла женщина.

Лобанов нерешительно смотрел на нее.

— Вера Евгеньевна, если мы воспользуемся баллонами, то, боюсь, разрушим ваш дом. Я сразу не подумал об этом, поэтому Джордж отнеси-ка их обратно.

— Я настаиваю на том, чтобы вы предприняли бы все меры для нашей защиты. Спасти наши жизни и картины важней. Я разрешаю делать все, что вы сочтете нужным. Не думайте о последствиях.

— Спасибо, — взволнованно сказал Лобанов.

Он стал быстро приделывать к баллонам фитили.

— Вам, наверное, требуется бензин? — вдруг спросила Вера Евгеньевна.

— Да.

— Сейчас я вам дам, у меня он есть тут.

Из угла она извлекла литровую банку, и в комнате запахло характерным запахом бензина. Лобанов смочил им тряпку.

— Остается только поджечь в нужный момент, — сказал он.

Между тем противная сторона также завершила свои приготовления. К дому двинулся Ник Грегори. Однако приближаться он не стал, остановившись на безопасном расстоянии.

— Князь! — закричал он. — Предупреждаю в последний раз: если вы и любимый мной Джорджик не выйдете из дома с поднятыми руками, я за вашу жизнь не поставлю и доллара. Даю вам на размышление три минуты.

— Вера Евгеньевна, идите, им нужны мы, а против вас они ничего не имеют. Я умоляю вас, дорога каждая секунда, — произнес Лобанов.

Женщина с достоинством посмотрела на него.

— Запомните, молодой человек, я — княгиня, всегда ей была и ею останусь. А наш род никогда не сдавался на милость каких-то бандитов. Вы поняли меня?

— Я-то понял, да только тем подонкам на это глубоко наплевать. Для этих мерзавцев что княгиня, что бродяга — одно и тоже. Прошу вас, уходите.

— Я думала о вас лучше, — с осуждением произнесла Вера Евгеньевна.

— Но вы