спускаться по лестницам. Что мне, что Дафне, нужно идти до подземелий, а это восемь этажей с действительно большими лестничными пролётами, да ещё и множество портретов да гобеленов разных размеров на стенах — с них за тобой постоянно кто-то смотрит, будь то человек, животное или магическое существо. Эти вот портреты — одна из немногих вещей, к которым действительно тяжело привыкнуть. Конечно, если ты не начинаешь тупо игнорировать их существование, что совершенно недопустимо — они ведь и рассказать об услышанном или увиденном могут.

— Кстати, Дафна, — я вспомнил один интересный нюанс. — Я хотел узнать что-нибудь о собственности, земле, домах, квартирах, когда волшебник имеет право чем-то владеть, что-то строить…

— Я поняла, поняла тебя, — с лёгкой улыбкой Дафна остановила мои словоизлияния жестом руки, когда мы оказались на уровне седьмого этажа. — Не нужно так детально всё разъяснять. Но…

Она задумалась на мгновение, а я невольно, на это же самое мгновение, засмотрелся на её задумчивое лицо без всяких масок — редкое, а оттого и «ценное» явление.

— Мне нечего особо сказать… Я никогда не интересовалась подобным вопросом. То есть, где-нибудь, когда-нибудь, в отдалённом будущем… — Дафна неопределённо помахала рукой. — Тогда бы и узнала, столкнувшись. А с чего такой интерес?

— Просто, в обычном мире в Англии довольно запутанное право владения землёй, постройкой, квартирой или домом. Вот я и задался вопросом — а как всё происходит здесь?

— Оу… Я немногое знаю. Например, все сделки с землёй так или иначе проходят через министерство.

— И нет частных контор?

— Не знаю, но вряд ли, — Дафна отрицательно качнула головой, попутно, как и я, кивнув встретившимся на лестнице знакомым ученикам. — Не думаю, что сделки с землёй, именно покупка во владение новой, такая уж частая вещь. Зато точно знаю, что в министерстве есть специальный отдел, занимающийся земельными операциями. Ведь вся земля в обычном мире в пределах страны принадлежит короне, и там какая-то мудрёная схема, слышала краем уха от родителей.

— А в магическом мире?

— Очень дорого, но и престижно, если под жильё, — важно кивнула Дафна. — Их не так много, новые обнаруживаются всё реже и реже. Ещё есть какая-то разница от целевого использования земли — под производство, вроде бы, дешевле, но другие налоги… В общем, по таким вопросам точно не ко мне. Может быть, если как следует повспоминаю, то смогу сказать что-то ещё.

— А с владением? Ну, то есть, например, с какого возраста, какие-то ограничения и условия.

— Тут ничего сложного, — отмахнулась девушка, а мы уже прошли третий этаж. — С одиннадцати лет волшебник может владеть чем угодно, что может себе позволить. Но на землю и недвижимость есть разные налоги, потому без стабильного заработка подобным лучше не отягощать себя.

— А если, например, я сам наколдую себе какое-нибудь Незримое Расширение, или нечто подобное. В чемодане, например. А там уже размещу и землю, и дом…

— Не знаю таких тонкостей, — Дафна, кажется, сама была разочарована своей неосведомлённостью в данных вопросах. — Вроде бы все сложности и налоги связаны с обычной, так сказать, землёй. Без подобных вывертов.

Девушка вновь на секунду задумалась, а после искренне улыбнулась, пусть и на миг — мы добрались до первого этажа, и тут было много учеников, разбредающихся в сторону своих гостиных: наверх по лестнице к гостиным Рэйвенкло и Гриффиндора, в сторону подземелий или хаффлпаффского «цоколя».

— Если хочешь жить отшельником, или минимально взаимодействовать дома с другими волшебниками, можно исхитряться как угодно. Всё можно скрыть, — скупая улыбка превратилась в ухмылку. — Было бы желание.

— То есть, сугубо теоретически, можно вообще никому ничего не платить, и никто не будет против.

— Не будет? — Дафна изобразила Снейпа, вопросительно выгнув бровь.

Мы как раз дошли до развилки, после которой нам предстояло идти в разные стороны.

— Министерство всегда будет против, если волшебник вдруг найдёт способ не платить. Потому и принимают постоянно различные ограничивающие законы — у магической Англии как у государства мало источников дохода.

— Нет никакого государственного, например, предприятия, фирмы, что отправляла бы продукцию на экспорт?

— Только частные. И всё в руках чистокровных волшебников, Гектор. Ты ведь не просто так об этом заговорил?

Вопрос был явно риторический. Мы стояли на развилке, в неприметном углу, в тенях, потому я добавил к этой скрытности ещё и чары, а отвечать начал только после этого, хотя подобные меры были ни к чему — паучки давали понять, что поблизости никого нет, все разошлись.

— Задумался о приобретении земли или об альтернативах. Всё-таки окончание школы не за горами, а всё время жить с родителями… Такое себе. Они, как-никак, обычные люди, живём даже не рядом с кварталами или домами волшебников. Вечно всякие надзоры и прочее. Да и просто какой-нибудь магической деятельностью не позанимаешься. Никому не нравится, когда домочадцы занимаются какой-то невразумительной непонятной фигнёй дома, вместо полезной или хотя бы понятной деятельности.

— Ну да, — кивнула Дафна с пониманием. — Для обычных людей магия, наверное, и является такой вот… фигнёй, как ты говоришь. Мои, например, совершенно не понимают зельеварение, хотя в чарах и заклинаниях им немногие могут составить конкуренцию. Моё увлечение воспринималось с крайним неодобрением.

Время было уже позднее, отбой вот-вот, и Дафна явно не испытывала желания встретиться с преподавателем, когда до гостиной рукой подать. Глянув по сторонам и убедившись, что вокруг никого, она, как и всегда, быстро меня поцеловала, словно в спешке, и улыбнулась на прощание.

— У тебя же на факультете много детей министерских работников. Узнай у них.

— Непременно. Спокойной ночи.

— Спокойной…

***

Первый снег — всегда радость. Правда нужно определиться, что именно считать первым снегом — просто снежинки с неба, или то белое покрывало, которое не стает к обеду, а станет уже чем-то постоянным? Лично я «голосую» за второе.

Середина декабря, суббота. Радостные ученики после завтрака вывалились гурьбой на улицу, радуясь первому снегу, да не абы какому, а пушистому, скрипучему, белому-белому, за ночь накрывшему всё вокруг толстым-толстым слоем. Малышня и редкие ребята постарше весело играли в снежки, порою помогая себе магией. Старшие же с важным видом прогуливались, с глупыми улыбками думая о чём-то своём или же о предстоящей в воскресенье прогулке в Хогсмид. Правда, нет-нет да и заряди кто-нибудь из старших снежком в лицо ближнему своему. Или за шиворот.

Я, следуя своей традиции периодического «созерцания», стоял на балкончике над главным входом в донжон замка и хозяйским взглядом осматривал внутренний двор и окрестности. Горы и холмы, многолетние хвойные деревья Запретного Леса — всё было покрыто волнистыми белыми шарфами и шапками. Но не о них были мои мысли, нет.

Полнейшая тишина в стране, штиль, ноль баллов. С момента побега Пожирателей Смерти не произошло вообще ничего, и такие выводы я делаю не только из-за полного отсутствия хоть сколько-нибудь значимых новостей в различных новостных изданиях Англии — даже на