— Не правда. То есть, вероятно, это и избито, но я точно говорю — это впервые. Мне хочется думать, что я не стал бы произносить такую пошлость, чтобы просто кого-нибудь соблазнить. Может быть, ты хотя бы поцелуешь меня здесь, на пляже? Это одна из составных частей моих фантазий.

Фила наконец подняла голову и внимательно всмотрелась в его лицо. В глазах женщины были любопытство и осторожность. Ее явно разрывали на части собственные противоречивые желания. Ник видел, что она хочет его. Это было заметно даже несмотря на то, что она изо всех сил пыталась это скрыть. От этого, он чувствовал себя замечательно. Ник выпустил из рук камушки и потрогал уголок ее рта.

— Поцелуй меня, Фила. Пожалуйста.

Фила помедлила. Она казалась ему грациозной дикаркой, обуреваемой любопытством и желанием, с которым сама не знала, как справиться. Ощущая, что он является предметом ее сомнений, Ник возбудился еще сильнее. Он поклялся себе, что удовлетворит и ее любопытство, и это сладкое горячее желание.

— Ты смеешься надо мной? — спросила его Фила с укором.

— Нет. Ты делаешь меня счастливым. Разве это так ужасно? — Он провел пальцем по мягкой линии ее рта. Почувствовав, как в ней нарастает возбуждение, понял, что она уже почти его.

— Я действительно делаю тебя счастливым? — спросила Филадельфия.

— Да. — Он снова улыбнулся, понимая, что это правда. — Почему это тебя удивляет?

Она неуверенно приподняла плечо.

— Не знаю. — Она опустила взгляд на книгу у себя на коленях. — Я не считаю себя очень сексуальной и, наверное, всегда думала, что не могу пробудить в мужчине желание. Несколько раз, когда я предпринимала попытки, все шло не так.

Ник был зачарован тем, как она напряжена.

— Что шло не так, Фила? Ты не почувствовала удовлетворения? Ты это хочешь сказать? Не беспокойся об этом. Для некоторых вещей просто необходима практика.

Она энергично затрясла головой, не поднимая на него глаз.

— Нет, я не это хочу сказать. То есть… то, что ты сказал, действительно так… я не… никогда не испытывала… ты понимаешь, что я хочу сказать. Но проблема не в этом.

— А в чем проблема?

— Мне становится неприятно, как только мужчина начинает меня трогать, — тихо произнесла она напряженным голосом. — Мне трудно объяснить. Мне становится страшно, я вся замираю. Не могу вынести, когда мужчина наваливается на меня и прижимает. А похоже, таким образом действует большинство мужчин.

— Вероятно, это происходит потому, что им кажется, что инициатива должна исходить от них.

— Да. Наверное, так. А я не догадалась предложить им попробовать по-другому. Я просто решила, что я не особенно чувственная женщина. Но с тобой все по-другому. Ты позволил мне делать то, что я всегда хотела. Я чувствовала себя в полной безопасности. Наверное, секс вообще возможен для меня, только если я буду сверху. — Она помолчала. — Если хочешь знать, я очень обрадовалась, поняв, что моя ситуация не безнадежна.

— Я рад, — просто сказал он. — А почему тебя так беспокоит эта традиционная миссионерская поза?

— Вероятно, из-за того, что случилось со мной, когда я была подростком. — Она облокотилась на колени и вгляделась в море.

— Расскажи мне об этом, Фила. — У него все сжалось внутри. — Какой-то мерзавец на тебя напал и…

— Попытался меня изнасиловать. Он был братом содержателя приюта, где я в то время жила. Этот мужчина очень часто приезжал помогать по хозяйству. Он все время смотрел на девочек. Наверное, он выбрал меня, потому что я была самая наивная. Мне он не нравился; он не нравился никому из девочек, но я не знала, как вести себя с ним. Видимо, он почувствовал, что я его боюсь, и остановил свой выбор на мне.

— Он набросился на тебя?

— Однажды после школы я оказалась дома одна. Он пришел в мою комнату и стал говорить, что собирается показать мне, для чего созданы женщины. Наговорил множество ужасных вещей, большей частью о том, что все девочки в нашем приюте потаскушки и шлюхи, а когда вырастем, то станем проститутками, поэтому, дескать, я вполне могу начать изучать мою будущую профессию. — Фила содрогнулась. — От страха меня почти парализовало.

Ник дотронулся до ее руки, и она вздрогнула. Он захотел было отнять руку, но в последнюю минуту передумал. Слегка погладил пальцами ее кожу и с облегчением вздохнул, когда женщина не отстранилась.

— Надо было ударить этого мерзавца по яйцам.

— Знаю, но в тот момент я была слишком напугана. Я боялась, что он станет еще более агрессивным.

Вместо этого попыталась выбежать из комнаты. Он позволил мне добежать почти до двери и в ту самую секунду, когда я подумала, что спасена, схватил меня. Понимаешь, он просто со мной играл. Хотел, чтобы я попыталась убежать. Это доставляло ему еще большее удовольствие.

— О Фила.

— Он поймал меня и кинул на кровать. Я лягалась, царапалась и дралась, а он молча вдавливал меня в постель. Я думала, что сойду с ума. Я чувствовала себя совершенно беззащитной. Он был такой большой и тяжелый, как гора мяса. Когда я думаю об этом сейчас, мне все время вспоминается одно: как я, раздавленная, лежу под мужчиной. Не могу этого вынести.

Ник на мгновение прикрыл глаза.

— И что случилось потом?

— Он положил руку мне на горло и начал срывать с меня одежду, но тут вошла Крисси.

Лайтфут сделал глубокий вдох.

— Мне следовало знать. Крисси Мастерс снова пришла на помощь, да? Ничего удивительного, что ты так предана ее памяти.

— Она схватила с ночного столика лампу и обрушила ее на голову насильнику, — продолжала Фила. — Крисси всегда в подобных ситуациях быстро соображала. Я была спасена, но вот потом начались проблемы.

Ник нахмурился.

— Какие проблемы?

— Как объяснить все содержателю приюта и нашей попечительнице. Хозяин утверждал, что я спровоцировала его брата. Брат же сказал, что он вообще ко мне не прикасался, а всего лишь чинил в спальне электрическую розетку. Он заявил, будто мы с Крисси подставили его, чтобы это выглядело как умышленное изнасилование.

— Черт.

— В любом случае доказательств не было. Но наша попечительница была профессионалкой в своем деле и поняла, что произошло. Она поверила мне. Нажала на кое-какие рычаги, попросила кого-то о паре одолжений и в течение сорока восьми часов вызволила меня, Крисси и остальных трех детей из этого дома. Наверное, тогда я впервые подумала, что могу заняться социальной работой. Я хотела иметь возможность спасать людей, так же как она спасла меня, Крисси и других.

«Ну конечно, — подумал Ник. — Так родилась добрая маленькая либералка».

— Хотел бы я знать, где сейчас этот подонок.

— Тот, который на меня напал? Зачем тебе это знать? — Она озадаченно смотрела на него.