– ТАКСИ! – закричали мы одновременно, бросившись ему наперерез, и с радостью увидели, что тот затормозил.

– Отвезешь нас на Ковентри, дружище? Пожалуйста! – Рой склонился к опустившемуся окну.

Водитель скривился. Ехать надо было в самое сердце Вест-Энда.

– Извини, приятель, слишком сегодня ночь поганая. Я бы на вашем месте туда не совался. Лучше бы вам дома переночевать, – подмигнул он Рою, включая передачу. Но тот не сдавался, просунув в окно голову:

– Очень прошу. Мы пожарные, – добавил он на случай, если таксист не заметил его значок с униформой. Тот закатил глаза, но поставил нейтраль и дернул ручник, вместо того, чтобы проехаться по ноге Роя. Моему кавалеру впору было продавать энциклопедии после войны и сколотить на этом целое состояние – с такой горячностью он принялся увещевать водителя.

– У нас один парень женится на следующей неделе. Это подруга невесты, а я шафер. Я бы и сам не поехал, но ради такого случая… – Он надеялся на уважение, с которым относились к пожарным.

Я уже собиралась предупредить их, что мы можем так стоять, пока в нас не попадет бомба, что было бы очень грубо, но кэбмен все же согласился, жестом велев нам забираться назад. Едва мы тронулись, он пустился рассказывать нам о своем кузене, тоже пожарном, бывшем на вызове в Лаймхаусе при разрушительном налете на доки.

Рой подался вперед, и между ними завязался разговор, а я откинулась на спинку сиденья. Нам невероятно повезло, и если удача нас не покинет, мы приедем к Уильяму и Банти едва минет десять.

Те, кто мог позволить себе разъезжать на такси до войны, добрались бы от Пимлико до Пиккадилли быстро и за умеренную плату. Но заграждения и объезды, истерзанные взрывами улицы и светомаскировка означали, что любой маршрут мог занять в три раза дольше, чем обычно, и это если на твоем пути не падал снаряд. Оставалось стоически переносить дорогу в надежде когда-нибудь добраться до места назначения. Решительности у лондонских таксистов было хоть отбавляй, и если поездка того стоила, они брались за дело даже в случае авиаударов. Поговорив с любым из них, услышишь одно и то же – если сидеть сложа руки, попивая чай, пока рвутся бомбы, то в карманах будет совсем пусто.

Пока все шло как по маслу, но грохот стоял адский. Бомбили в эту ночь щедро, вспышки озаряли улицы, и мы постоянно отвлекались на взрывы. Разговор постепенно сходил на нет, пока кэб то полз, то стремительно ускорялся на изувеченных улицах и задворках, разительно преобразившихся за этот год. То и дело приходилось разворачиваться и искать объездной путь, так как улицу перекрывали там, где взорвали очередное здание.

Ночь не очень-то подходила для веселой вечеринки. Все было намного страшнее, чем в тот вечер в кино с Банти и Чарльзом. Немыслимо было ехать в Вест-Энд в такой час, но я не собиралась бросать друзей ни за что на свете. Я уставилась на спинку пассажирского кресла, стараясь не вздрагивать от грохота взрывов.

Мы добрались до Гайд-Парк-Корнер, а оттуда надеялись проскочить по Пиккадилли прямиком до Ковентри, где был клуб, но хотя и делали вид, что все получится, совсем не были в этом уверены. Бомбы со стоном рвали воздух и падали так близко, что от взрывов дорога ходила ходуном, а кэб грозил вот-вот развалиться на куски.

Перед Грин-Парк кэбмен остановился.

– Прости, дружище, но я дальше не поеду, – повернулся он к Рою. – Там слишком уж горячо. Может, лучше вас назад домой отвезти?

Я покачала головой, хоть вопрос предназначался не мне. Рой ответил за нас обоих, так как знал, что отступать я не собиралась:

– Мы дойдем, спасибо, что довез нас так близко к Ковентри, – и полез в карман пальто, чтобы расплатиться.

Я тоже поблагодарила таксиста и, выбираясь наружу, пожелала ему счастливо доехать домой.

В воздухе пахло гарью. Через пару кварталов отсюда что-то рухнуло – подорвали чей-то дом. Стрельба и взрывы слышались прямо у нас над головами.

– Девчонка у тебя не промах, – громко крикнул водитель. – Ты береги ее.

Рой рассмеялся, пообещав так и сделать. Затем помахал ему на прощание и взял меня за руку.

– Идем, Эмми, – закричал он, зная, что я в полном порядке. – Осталось немного – и мы в полной безопасности.

– Знаю, в «самом безопасном и самом лучшем из лондонских клубов», – процитировала я рекламу из городских газет.

– «Даже при налетах – двадцать футов под землей!» – смеялся Рой. Затем он посмотрел на небо, где кипел бой. Пламя взрывов и пожаров освещало город.

– Черт, да мы у них как на ладони, – выругался он себе под нос.

Нам следовало пошевеливаться. К подобному быстро привыкаешь, но нам пришлось нелегко. Туфельки – не лучшая обувь для подобных прогулок, и я все бы отдала за пару своих старых башмаков, но, подняв подол платья одной рукой, а второй держась за Роя, я пыталась идти с ним вровень, пока он шагал по тротуару.

Фрицы разошлись не на шутку. Наши стрелки вели огонь без передышки, но бомбы все равно рвались одна за другой. Мы знали, что скоро здесь настанет сущий ад.

Сперва Рой шутил, когда мы проходили мимо магазинов:

– Корзиночку для пикника? – мы миновали «Фортнам и Мэйсон».

– Лучше две! – кричала я в ответ, как будто мы просто гуляли, но прогулка осложнялась непрерывным огнем над нашими головами. Когда мы дошли до станции Пиккадилли, шутки как-то улетучились сами собой, и я почти что бежала за Роем на своих каблуках.

– Хочешь новую биту для крокета? – мы были близко и уже миновали лавку Лиллиуайт, где на витрине была форма всех сортов.

Рой замер. Раздался пронзительный свист прямо у нас над головой, и шутки бы нас не спасли. Я испугалась по-настоящему.

Рой потянул меня под козырек магазина, к дверям. Снаряд должен был упасть совсем рядом.

Мы прижались к запертым дверям, крепко обнимая друг друга, готовясь к взрыву. Я уткнулась в форму Роя, прямо в блестящие, отполированные пуговицы. Так мало оставалось до заветной Ковентри-стрит, до «Кафе де Пари»!

Упавший снаряд словно искал нас, и, даже зажмурившись, я увидела яркую вспышку. Рой самоотверженно закрыл меня своим телом, прижав к двери, и я обняла его еще крепче, стремясь защитить от взрывной волны.

Если уж фрицы собрались сегодня нас уничтожить, то пусть погибнем мы оба, а не кто-то один.

Упали бомбы, и взрывы грозили разорвать наши барабанные перепонки, а мой желудок выворачивало наизнанку, пока все вокруг нас потрясло до самого основания.

Но мы уцелели.

В нас не попали.

Я подняла взгляд – Рой обернулся и смотрел куда-то вдаль, и выражение лица у него было, как в минуты, когда он выезжал на самые страшные вызовы – в больницы или школы.

Но в этот раз все было куда хуже.

Я знала, куда он смотрит. Бомбили Ковентри-стрит.