– Так, а причем здесь ты? – опешил отшельник.

– Какой ты непонятливый! Эта вдовушка была моя пра-пра-пра… пра… я сколько раз сказал пра?

– Три… нет четыре.

– У-у-у… да ты, похоже, такой же неграмотный как я. Ну, короче пятнадцать раз пра, и получится моя бабушка. Понял?

– Теперь, кажется да.

– Вот ей он эту хрень и оставил. Берегли ее как зеницу ока! А теперь коза ловится, кокос не доится, – заголосил опять Люка.

– Все понял! Помолчи! – рявкнул отшельник.

Люка заткнулся. Арасфер окинул взглядом дорогой, вымазанный козьим пометом камзол «селянина».

– От пра-пра-пра-пра… и так далее дедушки достался, – молниеносно среагировал аферист.

– А вы уверены, молодой человек, что в те времена так одевались?

– Бабушка перешила. Негоже, говорит к святому человеку в отрепьях идти, – вывернулся бесенок.

– Возможно, возможно… – Арасфер задумчиво потребил полу камзола Люка, – …а суконце-то как новенькое.

– Так и дедулька мой был не промах! Святой Сколиот!!! Наверняка нетленную ткань забацал! Хотя я в этом особо не разбираюсь, – поспешил скорчить глупую физиономию «селянин». – Так где склад-то?

– Какой склад? – опешил отшельник.

– Да ты еще и на ухо тугой! Клад, а не склад. Ну, который, на карте нарисован. Я уж лопату припас. У входа стоит. Ты главное разъясни где, а то тут значки какие-то непонятные, мне тугомудрому не понять. А как выкопаю… я тебе… я тебе… десятину с него принесу… если копать поможешь.

– А по-честному, половину отдать душа не позволяет, – понимающе закивал головой отшельник.

– Дык… я все по-честному! Ртов-то голодных скока! Я, маманька, детишки малые по лавкам сидят, как галчата ротики раскрывают: папа, дай пожрать! А крокодил не доится, кокосы в конец оборзели…

– Так, если ты еще раз вспомнишь про кокосы… – начал наливаться кровью отшельник.

– А про крокодилов можно?

– Нет!!! А ну, нагнись!

– Чего?

– Нагнись, говорю!

Люка послушно нагнулся. Отшельник запустил руку в его буйную шевелюру и начал там что-то нащупывать. Рыцарь понял, что он ищет рога, и еще понял, что пора спасать ситуацию. Отшельник оказался далеко не такой лох, как его рисовала молва. Больше всего юношу напрягло то, что ощупывая одной рукой голову его друга, другой рукой отшельник нашаривал посох, стоящий за его спиной у стены. Дальше медлить было нельзя. Рыцарь ворвался в «келью», чисто автоматически выхватив из ножен меч Треварда.

– А ты кто такой? – выпучил на него глаза отшельник, деликатно отталкивая от себя Люка одной рукой, второй прижимая посох к груди, до которого он все-таки успел дотянуться.

– Я? – растерялся юноша, – это… селянин…

Ничего умнее впопыхах рыцарь придумать не смог.

– Да-а-а? – удивился Арасфер – с мечом?

– Ну… да…

– И тоже пра-пра-пра Святого Сколиота?

– Ага, – автоматически брякнул юноша.

Пришла очередь спасать положение Люке.

– Брат! Сколько лет, сколько зим! – бесенок взметнулся с пола, облапил «брата», и облобызал в обе щеки, оставляя на них следы козьего помета. – Коля!!! Узнаешь брата Лешу?

– Кого? – опешил Кевин.

– Лешу! Давно не виделись, братан! Как ты в наемники ушел маманька так убивалась! А ты вот он, тут, живой!

До Кевина дошло.

– Узнаю! Узнаю брата Лешу! – подыграл он бесенку, и так стиснул его в медвежьих объятиях, что у того на глазах навернулись слезы. Они были такими натуральными, что отшельник им поверил.

– Сиротки, – всхлипнул Арасфер, отставляя в сторону посох, – без папаньки росли, а разве женщина в одиночку с такими оболтусами справится?

– Истину глаголешь! – согласился с ним Люка, пытаясь вырваться из объятий рыцаря который выжимал из него последний дух, глазами показывая: еще один такой прокол, и… короче, последнее предупреждение!

Кевин отпустил «брата», позволив ему плюхнуться на пол.

– Ты бы хоть весточку написал! Маманьку порадовал! Дощечку-то золотую, не пропил? – Люка в отместку так чисто по «братски» ткнул рыцаря под дых, что юноша согнулся пополам. – Чую, пропил! Хорошо, что я в нашей семье умный, копию снял! Сейчас святой Арасфер ее расшифрует, и…

– Не понял, – опять начала наливаться кровью Арасфер, – ты ж говорил, что этот свиток вам от пра-пра… и так далее…

– Так это ж не тот свиток, – проникновенно пропел бесенок, – тот свиток, что от пра-пра… давно спи… пардон выкрали какие-то нехорошие люди в черных капюшонах, а этот! – ткнул он пальцем в кожаный свиток лежащий перед отшельником, – я лично перерисовал с оригинала. Чую, вы мне не верите! Ах, если б мой брат Колян наше достояние, золотую дощечку не пропил… зачем ты это сделал, Коля!!? – приник к груди Кевина безутешный «брат».

– Да не пропил я ее, – чтобы отвязаться от настырного бесенка рыцарь выдернул из кармана с таким трудом добытый ими артефакт, и кинул его на стол, рядом со свитком, – вот оно твое сокровище, успокойся!

Отшельник уставился на золотую пластинку с кучей странных иероглифов, перфорированных квадратными отверстиями в разных местах, и замер с выпученными глазами.

– Это… это… я чую его магию! Вы, что, действительно прямые потомки Святого Сколиота?

– Да сколько ж тебе можно втолковывать, дедуль! Потомки мы! – засуетился Люка, – одичавшие слегка, но это не важно! Ты расшифровывай давай!

– И сколько вас, потомков?

– Двое! – мрачно буркнул рыцарь.

– Я, и мой брат Колян, – подтвердил Люка.

– Ну, тогда слушайте, потомки, – отшельник взял в руку посох, поводил им над золотой дощечкой, и иероглифы замерцали в хаотическом беспорядке.

В хаотическом только на первый взгляд. Юноша заметил, что некоторые иероглифы мерцали гораздо чаще, с какой-то завораживающей периодичностью. Перед его глазами огоньки начали складываться в странные узоры, среди которых он заметил до боли знакомые. Он их когда-то видел! Вот оно! Родной замок! Смеющийся отец, которого он никогда не знал, да и, что там душой кривить, не помнил, протягивающая к нему руки мать… Кевин протянул к самому родному существу свои детские ручонки, и тут же отлетел отброшенный ментальной волной. Теперь он несся по катакомбам родного монастыря, где не раз чудили с дружком Ломеем, в последние годы перед выпуском из ордена. Лихой вираж занес его в кабинет Святого Сколиота, рванулись вперед каменные горгульи…

Рыцарь чуть не расшиб голову об стену, уворачиваясь от удара давних воспоминаний. К счастью, Люка успел перехватить его, а если точнее подставить свою грудь между ним и стеной.

– Слышь, отшельник! – простонал он, – ты кончай над братаном издеваться. Он мне чуть ребра не помял из-за тебя зараза! Я не посмотрю, что ты святой. Развернусь и как дам!