7 апреля 1919 г. подполковник Ветренко приказом по Северному корпусу был произведен в полковники. В конце того же месяца 2-я бригада была переброшена на нарвский фронт и, таким образом, на петроградском направлении были сосредоточены все части Северного корпуса. Волынский полк полковника Ветренко расположился на территории Кренгольмской мануфактуры в самой Нарве. В полку было много пулеметов благодаря трофеям, но, по словам генерала Родзянко, «...в смысле обмундирования он представлял собой совершенно кошмарную картину»{~5~}.

По замыслу в майском наступлении Волынский полк должен был захватить участок железной дороги в районе Гости-лицы и выйти затем на переправы через реку Плюссу. К вечеру 13 мая полковник Ветренко не только переправился через Плюссу, но и содействовал захвату трех бронепоездов и красной батареи, окружив по дороге станцию Гавриловскую.

17 мая Волынский полк вошел в состав отряда полковника графа Палена, действовавшего на гатчинском направлении. Через два дня, в ночь на 20 мая, полковник Ветренко со своим полком, к которому присоединился значительный контингент местных добровольцев, лихим налетом захватил станцию Кикерино и вышел на подступы к Гатчине.

На этом рубеже командующий Северным корпусом решил приостановить наступление и приступить к реорганизации корпуса. Согласно приказу (уже по Северо-Западной армии) от 24 июля 1919 г., полковник Ветренко был произведен в генерал-майоры и в тот же день вступил в командование сформированной тогда же 3-й дивизией. В состав дивизии, как вспоминает генерал Родзянко, вошли: «Волынский полк под командованием полковника Хомякова, Ревельский полк под командованием полковника Ижевского (Ежевского. — Н.Р.) и временно Балтийский полк под командой полковника Вейс; в нее же должен был войти и имевший быть сформированным из Красногорского гарнизона Красногорский полк под командой полковника Делль»{~6~}. Позже, за выбытием Балтийского и Ревельского полков, в дивизию были включены Вятский и Темницкий полки.

За свое стремительное наступление по Балтийской железной дороге генерал Д.Р. Ветренко был награжден 30 мая орденом Св. Владимира 3-й степени с мечами. В дивизии генерал Ветренко стал сразу авторитетным и популярным начальником, несмотря на свойственную ему грубоватость, сопровождаемую иногда площадной бранью. По свидетельству командира батареи, приданной 3-й дивизии, тогда еще капитана А.С. Гер-шельмана, во время боев в районе Сабека Вятский полк, отступая, начал разбегаться... «В этот момент, — пишет Гер-шельман, — приехал Ветренко. Энергичными мерами он приказал собирать разбежавшихся Вятцев...» — и совершилось чудо, тот перелом в настроении, который решает исход сражения. «Ну, — говорили Вятцы после того как Ветренко покрыл их отборной руганью... можно опять в бой идти»{~7~}.

Еще раньше, когда капитан Гершельман, будучи вынужденным отказаться от выполнения предписания своего начальника по артиллерии, решил доложить об этом командиру дивизии, услышал лаконичный ответ генерала: «Да пошлите его к...»{~8~} «Ветренко мог бы быть идеальным начальником, — заключает капитан Гершельман, — если бы не его скверный характер и невоздержанность на язык, которые вызывали к нему неприязнь».

Его жена, жившая при штабе дивизии с сыном Леонидом (1917 г. рождения), «удивляла всех своей развязностью, что отнюдь не содействовало сохранению дисциплины» (А.С. Гершельман){~9~}.

На недостаток дисциплины у генерала Ветренко указывает и аттестация в его деле, составленная в декабре 1919 г., когда генерал Глазенап принимал командование армией: «Знающий и храбрый начальник. Хорошо разбирается в обстановке. Любит действовать самостоятельно, не принимая во внимание данные ему указания»{~10~}.

Эта черта в характере генерала Ветренко была, по мнению генерала Родзянко и как мы увидим ниже, одной из причин неудачи октябрьского наступления Северо-Западной армии на Петроград. Свое наступление 10 октября 1919 г. генерал Ветренко начал удачным прорывом 10-го Темницкого полка полковника Данилова у деревни Люботажье. Этот прорыв позволил уже к вечеру 13 октября всей дивизии выйти на Варшавскую железную дорогу у станций Преображенская (Толмачево) и Мшинская. Тем самым Лужская группа 15-й красной армии была отрезана от Петрограда, а сам город Луга одновременно занят войсками 1-й дивизии Дзерожинского и 3-й дивизии, при личном участии генерала Ветренко.

Главные силы дивизии продолжали двигаться вдоль железной дороги на север, и 15 октября была занята станция Сиверская и деревня Выра. Отсюда открывалась не занятая красными дорога на станцию Вырица (Царскосельская железная дорога) и далее через Лисино на Тосно, на Николаевской (ныне Октябрьской) железной дороге. По ней должны были двигаться в Петроград эшелоны с тверскими и московскими курсантами, латышскими стрелками и другими воинскими частями, снятыми с Восточного и даже Южного фронтов.

Как вспоминает сопровождавший 3-ю дивизию в качестве помощника Главнокомандующего генерал Родзянко: «Еще раньше, во время подготовки операции и в начале ее, на походе, в разговорах с генералом Ветренко, я неоднократно говорил ему о необходимости занять Тосно и приказывал ему все для этого подготовить...»{~11~}

Вечером 15 октября, в 22 часа, генерал Родзянко отдал свой приказ № 2 командиру 3-й дивизии, где, в частности, говорилось: «Выделить по выяснению обстановки, отряд под командованием решительного офицера силой не меньше двух батальонов при взводе артиллерии. Отряду этому двинуться из дер. Выра, дер. Вырица, Лисино на станцию Тосно. Цель отряда, быстро занять и взорвать мосты, как на жел. дорогах, так и на шоссейных путях, идущих на юг из Петрограда, дабы красные не могли воспользоваться поездами и подвозить подкрепления»{~12~}.

Через час и 45 минут после отдачи этого приказа, когда обстановка прояснилась и генерал Родзянко получил известия от командира 1-го стрелкового корпуса графа Палена, что 5-я Ливенская дивизия заняла Красное Село, а 2-я дивизия подходит к Гатчине, он поспешил отдать еще один приказ (№3), требуя «форсированным маршем занять Тосно» и настаивая теперь, чтобы на эту операцию была выделена целая бригада с батареей{~13~}.

Генерал Ветренко не выполнил ни одно из этих приказаний. Он послал в Вырицу всего одну роту, которая вместе с присоединившимися местными добровольцами, вместо того чтобы двинуться на Лисино, выдвинулась в сторону Петрограда не дойдя до станции Владимирская.

Видимо, будучи уверенным в неизбежности падения Петрограда, генерал Ветренко после занятия всей своей дивизией Гатчины, решил дать своим войскам двухдневный отдых.

Здесь необходимо напомнить: сам генерал Родзянко считал, что после занятия Гатчины он выполнил свою задачу как начальник отдельной группы войск и передал 3-ю дивизию снова в подчинение командира 1-го стрелкового корпуса генерала графа Палена. Став помощником Главнокомандующего и не имея при себе не только штаба, но и офицеров для поручений, он, не проверив исполнения своего приказа о занятии Тосно, бросился в ночь на 16 октября лично во главе Темницкого полка на штурм Гатчины.

Что же касается оценки действий генерала Ветренко, то его сосед слева, командир 2-й стрелковой дивизии генерал Ярославцев оценивал их весьма скептически: «...Он сунулся для чего-то в Лугу, которую брали, выполняя приказ по Армии, части 1-й стрелковой дивизии, затем вторгся в Гатчину, в район 2-й стрелковой дивизии. Измотав свои части бесцельными движениями, уклоняясь от указанного ему направления, он вынужден был дать им двухдневный отдых (17 и 18 октября), чем передал в руки противника инициативу, а мне затруднил захват почти без боя быстрым выдвижением вперед Царского Села»{~14~}.