Окинув беглым взглядом нашу компанию, Нулин мимоходом ободряюще улыбнулся Лизе и тут же сосредоточил все внимание на раненых бойцах. Эфир вздрогнул от каскада техник, обрушившихся на пациентов, а через пару секунд полковник разразился пулеметной очередью приказов, которую его помощники тут же принялись исполнять. Нас с Георгием моментально оттеснили от каталок, а вскоре к нам присоединилась и Елизавета.

– Сильна, девочка, сильна, хороший целитель выйдет, – произнес Осип Михайлович, с интересом взглянув на Посадскую, но тут же встрепенулся и обратился к ней напрямую: – Все, милая, отпускай их, дальше мы сами, слышишь?

– Слышу, – тихо ответила та и, глубоко вздохнув, распустила до сих пор удерживаемую ее технику.

Нулин одобрительно кивнул и, похлопав мою ученицу по плечу, устремился вслед за ватагой своих подчиненных, уже потащивших каталки с ранеными в сторону операционного крыла.

– Ну вот и все, – с зевком потянувшись, произнес я. – Нам здесь делать больше нечего. Предлагаю пообедать и выдвигаться в обратный путь. Возражения?

– Возражений нет, – переглянувшись, в унисон заявили Рогов с Посадской, и мы отправились на выход.

Искать кафе… зачем? Еще одно окно, и мы вышли на Замоскворецкой стороне, в глухом закутке одного из здешних проходных дворов.

– Где это мы? – покрутив головой, с явным любопытством поинтересовался Георгий.

– Недалеко от моего наследства, – ответил я и, подхватив под руку покачнувшуюся от усталости ученицу, направился к распахнутым настежь воротам, стараясь при этом удерживать строго вертикальное положение. Все же открытие столь дальнего окна не прошло для меня даром, и устал я, пожалуй, не меньше Лизы.

– В смысле? – не понял Георгий.

– За углом находится завещанный мне родителями дом, – лениво пояснил я, не забыв смерить укоризненным взглядом говорливого и просто-таки преступно свежего ватажника. – А на первом этаже этого дома расположено кафе, где подают очень неплохие обеды. По крайней мере, местные не жалуются. А раз им здешняя кухня по вкусу, то и нам грех нос воротить. Угу?

– Понял.

Дара у Георгия, конечно, нет. Но читать эмоции он каким-то образом все же научился. Или просто интуиция подсказала? Как бы то ни было, больше никакими вопросами он не доставал ни меня, ни Посадскую до самого возвращения на аэродин. А там… там нам с Елизаветой уже было на все плевать. Едва добравшись до удобных и мягких кресел в салоне, мы пристегнулись и… вырубились напрочь. Правда, если я к моменту возвращения на базу проснулся самостоятельно и даже чувствовал себя довольно бодро, то сказать то же самое о Посадской было никак нельзя. Долгая работа по поддержанию сложнейшей целительской техники уровня мастера Эфира, между прочим, вымотала девушку так, что даже добрых два часа сна не избавили ее от усталости. Да что там! Она и просыпаться ни в какую не желала. Пришлось брать ученицу на руки и нести в медмодуль.

Не донес. На полпути меня перехватило семейство Стрелковых, и младшая их представительница выдвинула ультиматум: «Братик забирает свою подружку, а я два дня не пристаю к тебе с вопросами по рунной механике». Аня – чудо. Будь на ее месте сестренка Рогова, ручаюсь, так легко я бы не отделался. Пришлось бы отдариваться десертами. За что? У-у, Инга бы нашла, точно. В общем, возражать я не стал и вручил так и не проснувшуюся Елизавету ее пунцовому ухажеру.

Избавившись таким образом от своей ноши, я получил возможность сменить направление движения и отправился на поиски Ольги. В конце концов, почему я должен таскать на руках чужих пассий, когда у меня есть собственная невеста?! Это же нелогично!

И ведь нашел. Правда, поворковать с ней не получилось. Не в БИЦе же этим заниматься, под взглядами операторов и то и дело прибегающих на доклад техников? Да и Евтихов вот заглянул.

Впрочем, последний, выслушав короткий рассказ о доставке раненых в госпиталь и получив на свой коммуникатор письмо Нулина с информацией по итогам уже закончившихся операций, быстро исчез из виду. А вот техники Рогова все никак не могли угомониться и постоянно прерывали наш разговор.

Зато к тому моменту, когда до меня добрался Гдовицкой, у нас с Ольгой уже был готов основной перечень трофейного имущества, взятого с поля боя. И перечень этот радовал глаз. Чего стоил только десяток абсолютно целых, готовых к бою «Мавров»! А ведь помимо них в нашем распоряжении оказались пусть и изрядно побитые, но вполне ремонтопригодные «Аргусы» и абсолютно целые транспортники, приспособленные под перевозку и походное обслуживание тяжей. Сюда же стоит добавить аппаратуру связи с «кошмарика» Добужского, общее имущество отряда, оставленное в лагере и потому совершенно не пострадавшее в бою, четыре вполне целых легкобронированных грузовичка для перевозки «голышей»… оружие и личное имущество бойцов. В общем, было чему порадоваться. Хотя, конечно, уничтоженную Добужским полевую СЭК было жаль, как и сожженных взбеленившимися близняшками тяжей.

И ведь умом понимаю, что из-за неожиданного удара воев Тверди, пытавшихся расчистить для «Мавров» направление удара, план по дистанционному выводу этой группы тяжей из строя сразу пошел псу под хвост, и иного способа уничтожить их, кроме как ворваться в ближний бой, у нас не было. На расстоянии десяток «Мавров» раскатал бы трех «Визелей» в момент, а за нами были «голыши» охранной секции. Да, они сидели в дотах, но тем же воям Тверди с их опытом вскрыть бетонные коробки не составило бы никакого труда… а это – трупы. И не четыре, как вышло по итогам боя, а как минимум десяток. И это только на нашем фланге… Меня, конечно, порадовало, что в свете изменившейся обстановки близняшки не растерялись и нашли оптимальный путь противодействия. Да и устроенный ими в порыве ярости огненный ураган просто лишил противника воле к сопротивлению… и все равно потерянных «Мавров» жаль. Я за прошедшую ночь успел сжиться с мыслью, что эти тяжи скоро станут нашей собственностью, а тут… бах-трах, и вместо десятка дорогих секстаподов – десять комков сплавленного металла. Эх…

От сожаления об упущенной прибыли, чуть наигранного, стоит признать, меня отвлек Гдовицкой. Связался по коммуникатору и напомнил о предстоящей беседе с паном Добужским.

Эх… плохой из меня начальник. Почему? Потому что у хорошего командира подчиненные все время заняты, а сам он бездельничает! В моем же случае подчиненные еще и начальству дело умудряются найти. А может… может, дело не во мне, а в работниках? Точно! Нормальный я начальник, это подчиненные у меня… слишком инициативные.

Придя таким образом к согласию с чувством собственной важ… собственного достоинства, я тяжко вздохнул и, пожелав невесте побыстрее разделаться с делами, двинулся к подземному пустому складу, превращенному во временный приют для пана Добужского, доводцы оджалу «Белый ожел».

Беседа оказалась весьма познавательной, хотя ее начало несколько выбило меня из колеи. Впрочем, судя по эмоциям Гдовицкого, тот тоже был удивлен заявлением нашего пленника.

– Выкуп? – вырвалось у меня.

Сидящий на жестком стуле, связанный по рукам и ногам во избежание совершения всяких глупостей вроде попыток побега или убийства собеседников, пан Ежи Добужский, бывший майор несуществующего ныне отряда «Белый орел», надменно кивнул и вновь задрал подбородок. Шля-яхтич.