— Вас понял!.. Есть, командир!

Языки дульного пламени вырывались из стволов орудий несущихся на полной скорости «тридцатьчетверок». Разбрасывая в разные стороны белую пелену снега, средние танки неслись на скорости свыше тридцати километров в час! Рычали тяжелые КВ, впереди них в боевых порядках находились и легкие танки — «бэтэшки», Т-26, Т-50 и Т-60. Кстати, таких машин в наступлении под Москвой было большинство. В качестве легких танков применялись даже плавающие Т-40, вооруженные всего лишь крупнокалиберным пулеметом.

Николай нажал на электроспуск танковой пушки — очередной снаряд унесся к позициям гитлеровцев. «Тридцатьчетверка» била на ходу, без остановок, поэтому прицельность была весьма низкой. И все же сплошной огневой вал разрывов мощных осколочно-фугасных снарядов не давал гитлеровцам поднять головы.

Но не всех еще раздолбали — в левый борт «тридцатьчетверки» Горелова ударила бронебойная «болванка» и, отрикошетив от наклонного бронелиста, улетела прочь. Танк содрогнулся от удара, но хода не сбавил.

— Слева двадцать — противотанковая батарея противника! — Николай Горелов засек в прицел вспышки выстрелов и выдал целеуказание танкам своей роты: — Степан Никифорович, давай влево по оврагу!

Четыре замаскированных противотанковых орудия гитлеровцев с фланга могли вести огонь по бортам наступающих советских танков. В боевых порядках «тридцатьчетверок» и тяжелых КВ было не так уж много, основную массу боевых машин составляли легкие БТ-7, Т-26, Т-50 и Т-60. В битве под Москвой участвовали даже многобашенные тяжелые танки Т-35 и средние Т-28 — последние из оставшихся. А для них одинаково опасными были и 75-миллиметровые противотанковые пушки Вермахта, и даже 37-миллиметровые.

Времени на то, чтобы скорректировать огонь танков роты, не оставалось — нужно было действовать самому. Машина гвардии капитана оказалась ближе всех, метрах в четырехстах от немецкой артбатареи. Расчет командира танка был на внезапность и дерзость атаки.

— Понял, командир. — Механик-водитель рванул рычаги управления.

Средний танк развернулся и пошел по дну заснеженного оврага. Машина могла завязнуть в глубоком снегу, но опытный механик-водитель пронесся по нему, не снижая оборотов двигателя. Мощный и надежный дизель и широкие гусеницы выручили и на этот раз. Извилистый овражек выводил прямо во фланг немецкой батарее. Внезапно появившись, Т-34 гвардии капитана Горелова развернулся на месте и попер прямо на противотанковые пушки гитлеровцев.

Николай открыл огонь по орудийной прислуге из спаренного с пушкой «Дегтярева-танкового». Командир танка бил длинными очередями по ненавистным фигурам в серых шинелях. Это они убили его боевого товарища Диму Лавриненко, это они убили за полгода страшной войны тысячи других советских солдат и командиров! Это они убивали, мучили и жгли сотни тысяч советских людей на оккупированных территориях! Огненные плети раскаленного свинца безжалостно разили палачей «нового мирового порядка».

Горелов развернул башню влево и полоснул длинной очередью по грузовикам со снарядами под маскировочными сетями. Раздался мощный взрыв, в морозный воздух взвился фонтан огня от сдетонировавших боеприпасов. Взрывом серые фигурки немецких солдат разбросало в стороны. Так они и остались лежать на снегу нелепыми изломанными куклами…

Так же яростно бил из курсового пулемета и стрелок-радист. Он своих приборов наблюдения не имел, единственным средством обзора местности для стрелка был только диоптрический прицел курсового пулемета, имевший поле обзора всего два-три градуса. Но на таком коротком расстоянии по разбегающимся немцам промахнуться было практически невозможно.

Под широкими гусеницами танка заскрежетал металл противотанковых орудий. «Тридцатьчетверка» наехала на пушку, смяв бронещит и искорежив стальными траками ствол и лафет. «Тридцатьчетверка», хищно рыча мотором и пуская сизые клубы выхлопа, не спеша направилась к следующей орудийной позиции.

Гвардии капитан Горелов оторвался от пулемета.

— Осколочным заряжай!

— Осколочный!

— Короткая, — Николай двинул обеими ногами по спине механика-водителя.

Танк замер. Грохнула пушка. Фугасная стальная старая русская граната[39]Ф-354М попала прямо в блиндаж, проломив уже изрядно побитое перекрытие в два наката бревен, и взорвалась внутри. Из пробоины, как из кратера вулкана, потянулся столб дыма. Пламя заплясало на обугленных бревнах.

Танк, резво рванув, с ходу переместился на другую позицию. Под гусеницами снова заскрежетал металл. «Разить врага огнем и маневром!» — огонь и маневр у танкистов 1-й гвардейской бригады Катукова был смертелен для гитлеровцев.

— Шрапнельным заряжай!

— Шрапнельный! — Заряжающий загнал в казенник танковой пушки Ф-34 унитарный выстрел УШ-354Т со снарядом Ш-354Т и захлопнул затвор.

Командир танка в очередной раз нажал на электроспуск пушки. Грохнуло. Из открывшегося затвора вылетела стреляная гильза, пыхнул сизый пороховой дым, разъедая легкие.

Снаряд вылетел из ствола орудия и по восходящей траектории взмыл над немецкими позициями. Израсходовав свою кинетическую энергию, русский посланец мщения спикировал на гитлеровцев. Догорела дистанционная трубка Т-6, и сотни маленьких смертей вырвались на волю. Веер свинцовых пуль, которым был начинен снаряд, ударил по гитлеровцам, разрывая их на куски. Удар был нанесен сверху, и укрыться от взрыва шрапнельного снаряда было практически невозможно.

«Раскатав» все четыре противотанковые пушки, командирский Т-34 присоединился к остальным танкам роты.

Наступление продвигалось не слишком быстро, пехота отставала, а гитлеровцы сопротивлялись яростно и упорно. На атаку советских войск немцы ответили ураганным минометным и пулеметным огнем. На подступах к Калинину противник создал серьезную систему полевых укреплений, и, даже несмотря на артобстрел и бомбово-штурмовые удары, «выкурить» гитлеровцев из окопов и ДЗОТов было весьма непросто.

* * *

В начале декабря 1941 года в районе Калинина была сосредоточена ударная группировка в составе пяти стрелковых дивизий 31-й армии и трех стрелковых дивизий 29-й армии. Эти войсковые объединения не получили в свой состав свежих дивизий и вели боевые действия с порядком поредевшими в боях за Москву подразделениями.

Переправа через Волгу была выполнена по заранее наведенным понтонным переправам, которые возвели при морозе в минус двадцать пять градусов бойцы 57-го понтонно-мостового батальона.

Через полтора часа от начала наступления группа наших войск, прорвав немецкую оборону, овладела окраиной деревни Старая Константиновка. Соединения генерала Горячева, сосредоточившись на левом берегу Волги, днем форсировали реку, заставили замолчать береговые вражеские орудия и ворвались в деревню Пасынково, совхоз Власьево. Выйдя на эти рубежи, советские войска перерезали шоссе Москва — Ленинград, восточнее Калинина.