Прямо сейчас я, конечно, жалею об этом.

— Ты не можешь просто так вышвырнуть меня из дома, — шипит Лиза, упираясь ногами в пол, когда я пытаюсь вытолкнуть ее на улицу. — Я не одета!

— Ты никогда не одета, — отвечаю ей и открываю дверь.

— Какой же ты…

— Честный, — отвечаю за нее. — Я ничего и никогда тебе не обещал. Ты сама пришла, сама переспала со мной и требовать чего-то большего не можешь, — чеканю каждое слово медленно и четко, чтобы у нее не оставалось сомнений. — С завтрашнего дня ты здесь не работаешь. И скажи спасибо, потому что я не спрашиваю, что ты сказала Стасе.

Я захлопываю за ней дверь с особым удовлетворением и быстро звоню водителю, чтобы отвез ее домой. Он должен был ехать за нами на автомобиле с двумя охранниками. Обычно я не пользуюсь услугами охраны, но после некоторых вскрывшихся подробностей аварии с участием моих родителей, мне пришлось взять с собой нескольких парней.

— Жор, отвези девушку домой, — бросаю в трубку.

— Будет сделано, — получаю короткий ответ и отключаюсь.

Иду на поиски Стаси. Почему-то мне кажется, что она у сына. И все слышала, когда мы разговаривали с Лизой. Оправдываться за то, что было задолго до нее, я не собираюсь. Последние недели мне не до встреч с девушками и не до природных инстинктов, хотя вот рядом со Стасей они просыпаются и рвутся на волю. Почему-то я сразу, как увидел ее, понял, что легко не будет. Что она далеко не из тех девушек, которые с легкостью проведут одну ночь с мужчиной.

После встречи в ресторане она разозлила меня тем, что пыталась быть не собой. Обвиняла меня в том, что мне от нее нужно только одно и поэтому я ухаживаю за ней и помогаю. Я взбесился. Вначале и правда думал, почему бы и нет, раз она так настойчиво себя предлагает, но… сдержался. Почему-то сейчас я особенно уверен в том, что после нам точно ничего не светило. Настя бы не простила меня за это и упорно продолжила отношения, которые на нее давят только потому, что так нужно.

Я действительно нахожу Настю у сына. Она, свернувшись клубочком, лежит рядом с ним. Слишком часто дышит для того, чтобы спать, и я подхожу ближе, останавливаюсь рядом и присаживаюсь у кровати.

— Не знаю, что она тебе сказала, но прости меня?

Она шумно вздыхает и явно нехотя, потому что слишком медленно это делает, поворачивается. Смотрит на меня так, что сразу хочется начать оправдываться и выгораживать себя, но…

Я вот такой! Не идеальный, и не из бабских журналов, в которых говорят, что мужчина должен быть моногамен, иначе он даже не стоит вашего внимания. Понятия не имею, кто писал эту ахинею, но прочитал я это в журнале сестры. Как-то сразу сложилось в мозгу, почему она одна и ни с кем не встречается, не спит, не живет. Моногамного ищет, наверное, чтобы непорочный и нетронутый. От этих мыслей на губах появляется улыбка, и я протягиваю руку к лицу Стаси. Заправляю выбившуюся прядь волос и произношу:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Она действительно была моей… любовницей.

— Я не хочу знать! — восклицает она, резко садясь на кровати. — Твои отношения с другими меня не касаются, — твердит уверенно. — Мы ничего друг другу не… — запинается, щеки покрываются румянцем, — обещали.

— А хочешь? — тут же спрашиваю ее и разворачиваю к себе за бедра.

— Что?

— Обещаний, — спокойно говорю.

— И каких же? — гордо вскидывает голову и смотрит на меня.

— Например, что я обязательно женюсь на тебе, — я улыбаюсь от это ванильной фигни, но понимаю, что ей это нужно.

Все женщины этого хотят и ждут, но с другими у меня почему-то не было желания что-то обещать.

— Что буду только твоим, — продолжаю, улыбаясь. — Что не стану смотреть в сторону ни одной другой девушки.

— Я думала, что после обещания жениться все остальное прилагается, — скромно замечает и смотрит на меня из-под опущенных ресниц.

— Прилагается, — киваю и чувствую до боли сильное желание ее поцеловать.

Тянусь к ней, хотя жду, что она вот-вот меня оттолкнет, но она спокойно сидит и ждет, упирает руки в матрас и отвечает на поцелуй, когда я касаюсь ее губ своими. Она не выдерживает первой, касается моей шеи и плеч, чтобы хоть куда-то деть руки и сладко стонет мне в губы. Пора заканчивать, потому что где-то в детской сидит Тимофей и явно не понимает, почему его бросили так надолго.

— Лиза была до тебя, Насть, — произношу, отстраняясь. — Между нами не было ничего серьезного.

— Как с теми девушками из отеля? — тут же напоминает.

— Да, как с ними, — киваю. — Послушай, они тоже давно в прошлом. У меня не было никого с того самого дня, как я помог тебе доехать до больницы с родителями. И надеюсь, что дальше у меня будет только одна девушка.

— И какая же?

— Ты, любопытная, — щелкаю ее по носу. — Там это… Лиза уволилась прямо несколько минут назад, а Тимофей сидит в детской и скоро пойдет нас искать. Может, сходим к нему вместе?

— Ты оставил ребенка в детской одного? — удивляется она и тут же вскакивает на ноги. Так неожиданно, что я едва успеваю отстраниться и не упасть. — Пошли к нему. Скорее!



— Ты сможешь уложить его? — спрашивает Стас спустя час, когда Тимофею как раз приходит время спать.

Мы с малышом более менее подружились, но он все еще с опаской на меня посматривает и неохотно идет на руки. Как его уложить спать, не имею ни малейшего понятия. С Даней куда проще. Он мой ребенок и я уже знаю, как правильно это делать именно с ним.

— Попробуем вместе?

Стас кивает, и мы предлагаем Тимофею лечь в кровать, предварительно приняв душ. Он быстро соглашается, раздевается и бежит в ванную с довольной мордашкой. Видимо, он тоже чувствует, что пришло время ложиться и с удовольствием идет готовиться ко сну.

Искупав Тимофея, беру книжку с полки и сажусь у кровати. Стас никуда не уходит, приземляясь на противоположной стороне. Пока читаю малышу, все время думаю о Дане и переживаю, чтобы он не проснулся. Видимо, тревога сильно написана на моем лице, потому что Стас тихо говорит о скором возвращении. Тимофей не нервничает, но заметно, что немного напрягается. Оно и понятно, я для него совсем посторонняя тетя и он еще не знает, что я не сделаю ему ничего плохого.