Тихо спустившись на несколько ступеней, Виктор Васильевич увидел, что башмак совсем новый и даже испачкан свежей, не высохшей грязью. Видимо, кто-то совсем недавно бросил его сюда. Еще несколько ступеней, и отставной подполковник остановился. Он не сразу понял, что его насторожило. И, только всмотревшись в башмак пристальней, сообразил, что башмак зашнурован. Обувь обычно держат зашнурованной только на ноге.

Очень интересно... Кто же спит там, на бетонном полу? Не иначе пьяный или связанный – третьего не дано... И куда его вторая нога запропастилась?

Виктор Васильевич продолжил спуск, теперь еще более осторожно. На самом углу, когда до конца лестницы осталось две ступени и только метр отделял от самого поворота в коридор, рука сама собой забралась под мышку и легла на рукоятку пистолета. Большой палец автоматически отстегнул клапан открытой кобуры.

Нога пошевелилась. Причем сделала это как-то неестественно. Кто-то там, за углом, лежал лицом вниз, слабо мычал или, скорее, кряхтел и почему-то не желал повернуться на спину, что было бы более удобным.

Виктор Васильевич осторожно выглянул из-за угла, готовый в любой момент сделать движение корпусом назад, одновременно выбрасывая вперед руку с пистолетом. Но ни корпусом двигать, ни руку выбрасывать не пришлось. Кроме лежащего, в сыром подвальном коридоре никого не было. Тогда отставной подполковник шагнул вперед, чтобы присмотреться к представшей перед глазами картине внимательнее. А присмотреться было к чему.

На полу лежал связанный охранник, о чем говорил его костюм и пристегнутый к поясу электрошокер. Роль кляпа во рту выполнял носок, снятый со второй ноги парня и приклеенный к лицу скотчем. Довольно жестокий кляп, если у человека потеют ноги. Однако Евсеева даже не это заинтересовало, а способ, каким охранник был связан. Способ этот в спецназе ГРУ считается фирменным и носит характерное название «Баба-яга». Руки связываются за спиной, от рук свободный конец веревки перебрасывается через горло и привязывается к согнутой в колене и притянутой к спине одной ноге. Если начинаешь шевелить руками или ногой, то сам себя основательно придушиваешь. Виктор Васильевич не слышал, чтобы где-то еще, кроме спецназа ГРУ, использовался такой способ связывания. Так что, здесь кроме него есть еще кто-то из родного ведомства?

Впрочем, ответить на этот вопрос пока было невозможно, следовательно, зацикливаться на нем тоже не стоило. Следовало продолжать осмотр, тем более что посмотреть было на что. Одна из дверей, выходящих в коридор, была распахнута, и из-за порога тоже высовывалась нога. Одна... Следовательно, можно было предположить, что второй человек лежит там, связанный тем же способом. И на человека этого стоило посмотреть тоже, потому что это был, скорее всего, не охранник. По крайней мере, он был в цивильном черном костюме, кажется, даже недавно только выглаженном.

Связанный охранник тем временем пытался что-то сказать, но вонючий носок, должно быть, намотался ему на язык и мешал. Парень выпучивал глаза, глядя на Виктора Васильевича, тужился и сам себя опять же придушивал. Чтобы не мешать человеку продолжать свое благое дело, Виктор Васильевич перешагнул через охранника и прошел к распахнутой двери.

Человек в черном костюме лежал, связанный тем же способом, с аналогичным кляпом во рту, и прижавшись щекой к бетонному полу. Он оказался более сообразительным, чем охранник, и не трепыхался, как бабочка, чтобы не доставлять себе неудобств. Евсеев сразу узнал его.

– Вот мы и встретились, Арби... Ты должен был ждать меня в другом месте еще четыре часа назад, но я тебя и здесь нашел. Извини, что опоздал...

Виктор Васильевич склонился было над пленником, тут же почувствовал опасность и попытался отскочить в сторону, но было уже поздно. Что-то тяжелое ударило его по затылку, и отставной подполковник потерял сознание...

Как и предполагалось, Вагиз позвонил уже через несколько минут. Когда определитель высветил номер, Алиахмет Нурович нажал кнопку спикерфона, позволяющую разговаривать, не снимая трубки, чтобы разговор был слышен и Руслану.

– Алиахмет... – Судя по голосу, Вагиз сильно торопился. – У тебя мыслей по поводу сейфа никаких нет?

– Какие мысли... Ты нашел своего специалиста?

– Только по телефону... Его сейчас в городе нет. Хочу на завтра его вытребовать... Кстати, он подсказал, что в Москве объявился какой-то старый и хитрый «медвежатник» Лаврентий. Канает под старика, но лапы не потерял... Не слышал?

– Я узнаю... Твой как появится, пришли его ко мне.

– Он мне сейчас самому нужен. У меня в офисе почти всю охрану положили, и тоже сейф обчистили... Ой, доберусь до беспредельщиков!..

– Вместе добираться будем.

– Охранник дурак... Один в живых остался. Ему башку проломили. Он ментам сначала позвонил, потом только мне... Хотя – зря я! – без ментов было бы не обойтись. Трупы же сам прятать не будешь. Поеду сейчас разбираться...

– Я сейчас тоже уезжаю. Хочу еще одно место проверить. Все ли там в порядке... К вечеру вернусь... Кстати... У тебя диск где?

– А что тебе?

– В том сейфе?

– Шайтан!.. С живых шкуры сниму... Своими руками... – Вагиз, возмущенный самим фактом посягательства на собственный авторитет, словно только сейчас про диск вспомнил, и сразу отключился от разговора. Должно быть, поспешил в офис, чтобы проверить сейф.

Алиахмет Нурович посмотрел на Руслана с видом победителя. Тот откровенно и довольно ухмылялся, показывая, что все, может быть, не так и плохо, как казалось вначале. По крайней мере, есть надежда купить диск у подполковника Евсеева. И нет угрозы со стороны Вагиза, который тоже стал пострадавшим, но и «коллеге по несчастью» должен сейчас сочувствовать.

– Ты переоденься... – сказал Алиахмет Нурович. – Плащ смени. Есть у тебя что одеть?

– Куртка дома.

– Вот... Заедем к тебе, переоденешься, повязку сменишь... У тебя же жена, кажется, врач...

– Медсестра... Была когда-то медсестрой.

– Вот она и перевяжет... Потом к Вагизу заглянем. Надо показать, что меня волнует судьба диска. От него в Талую мотанем.

– Талая до утра не растает, – поморщился Руслан. – Я уже сколько за рулем. Не помню, когда и спал в последний раз нормально...

– На моей машине поедем. По дороге выспишься...

* * *

Жена у Руслана была, как он сам говорил, человеком закаленным, много повидавшим в жизни и ко многому готовым. Потому она и приняла без испуга состояние мужа, быстро и профессионально сделала ему перевязку, и даже какой-то обезболивающий укол поставила, чтобы рука не так донимала.

– Плащ утром засунь в мешок и выбрось, – наказал строго.

– Могу прямо сейчас...

– Ночью из дома не выходи... Сколько раз тебе говорить... Здесь тебе не горный аул, здесь Москва. Здесь за каждым углом бандит сидит.