– Таня! – Лера бросилась к ней и обняла ее так, словно они действительно были близкими подругами, хотя на самом деле они были всего лишь приятельницами.

– Лера, спасибо, что пришла. Подожди, мне надо успокоиться… Я не хочу, но слезы так и льются. Процесс неконтролируемый. Как же я рада, не могу поверить… Думаю, что здесь меня никто не увидит и не узнает…

– Тебя трудно узнать. Эти огромные очки, платок на голове… Ты как?

– А как может чувствовать себя человек, которого обвиняют сразу в двух убийствах… Или даже трех?

– Глупости. Тебя подозревают только в убийстве Димы. Но я знаю, что это не ты… Я пришла к тебе, чтобы сказать, что знаю, кто его убил…

Таня обратила внимание на то, что и Лера выглядит неважно: бледная, похудевшая, с синяками под глазами. На лице ни следа косметики, словно ей сейчас не до этого. И только глаза горят, да и движения, разговор выдают нервное напряжение. Хотя ей-то чего волноваться?

– И кто же?

И тут Лера спокойно рассказала Тане о том, как Лена, убийца мужа, угрозами заставляет ее перейти на свою сторону.

– Ба… Да у нее крыша поехала, – прошептала потрясенная услышанным Таня. – Сама созналась?

– Она и Юлика убила. Я боюсь ее. Она обещала так же, как и тебя, подставить меня. Понимаешь, у нее есть деньги, и я верю, что она запросто сможет употребить их на то, чтобы повесить все на меня. Она очень изменилась, повредилась рассудком. Нормальный человек, во-первых, не может убить мужа…

– Ну, это еще вопрос… – развела руками Таня. – Человек в состоянии аффекта способен и не на такое…

– Хорошо, согласна. Она могла убить Сайганова под воздействием шока и алкоголя. Но зачем она убила Юлика, вместо того чтобы подкупить его? И, самое главное, зачем она рассказала мне обо всем этом?

– А ты не понимаешь?

– Нет.

– Ей страшно. Теперь, когда она все осознала и представила себе, каково это – быть в тюрьме, ей просто необходим козел отпущения. И не верь, что она заплатит тебе деньги. Она не такая. Главное, что она рассказала все тебе, и теперь, когда ты все знаешь, она думает, что ты сможешь проговориться… Она же сказала, что отравила Юлика сулемой… Очки. Она оставила там твои очки…

– Она и пришла к нему в моих очках. Соседи могли видеть, как она входит туда в этих очках, а они запоминающиеся, такие… узкие… Да и отпечатков пальцев там предостаточно. Не знаю, может, у нее крыша и поехала, но соображает она пока еще неплохо. И самое ужасное, она сказала, что у меня может быть мотив… этих двух убийств…

– Глупости. Мало ли что она скажет? Ты же сама только что сказала, что она придумала вашу связь с Сайгановым…

– Она-то придумала, но… Она попала прямо в цель. Я действительно была любовницей твоего брата.

Теперь и Таня замолчала, и надолго. Ревность, крепко спавшая все эти месяцы, что она наблюдала роман Сайганова с красавицей Астровой, пробудилась и дала о себе знать с новой силой. Страсть Дмитрия к Астровой была понятна Тане и даже в какой-то мере простительна, поскольку речь шла об очень привлекательной женщине, не такой простой, как Таня. Но Лера… Как мог он, встречаясь с Ольгой, быть одновременно и любовником Леры?!

– Кто-нибудь об этом знал? – наконец спросила Таня, еще не зная, как ей реагировать на такую новость. – Сама Астрова знала?

– Думаю, что нет. Никто не знал. Он просто использовал меня, вот и все. С его стороны не было никаких чувств, кроме желания… Но ты удивишься еще больше, когда узнаешь, что убили вовсе и не Ольгу Астрову.

– Как это?

И тут Лера рассказала Тане о том, что Ольга Астрова была на самом деле Мариной Рожковой, о чем ей рассказал сегодня утром Шубин.

– Выходит, она жила под именем своей подруги Астровой? Но зачем ей это было нужно?

– Хороший вопрос. Но сначала расскажи мне, что произошло сразу после того, как Лена у всех на глазах принялась молоть кофе…

Таня рассказала, как по просьбе Сайгановой отправилась в офис якобы за деньгами, как обнаружила там пустой сейф, как позвонила в Бобровку, но трубку взяла Лера.

– Да, я была к тому времени уже никакая. Пьяная. Я почти не помню, о чем говорила с тобой.

– Ты предупредила меня, чтобы я не появлялась, что меня разыскивают по подозрению в убийстве… Но она мне еще в кухне сказала, что Дима убит, что в доме есть кто-то чужой, кто убил и Диму, и Олю. Она тоже напилась. Вот дура! Напилась и убила мужа…

– …а тебя отправила в офис, чтобы тебя там все увидели… охрана… Придумала историю про набитый долларами сейф… Подставила тебя крепко…

– И что же теперь делать? Ждать, пока эта идиотка не придумает что-нибудь еще, чтобы обезопасить себя? Да ее надо брать под стражу!

– А где улики?

– Может, улик и нет, поскольку пистолет не найден, но могут быть свидетельские показания. Наши с тобой, к примеру. Юлика нет. Валентину вообще все до лампочки. Сайганов мертв. Сашу я научу, что говорить. Мы изменим свои показания и скажем, что в момент убийства Ольги Астровой…

– …Марины Рожковой…

– Да бог с ней… пусть будет Марина. Так вот, скажем, что в момент убийства Марины в гостиной были все, кроме… Сайгановой!

– Но ведь все это будет шито белыми нитками. А наши показания тот же Шубин расценит как желание отомстить Сайгановой.

– Глупости. Это будет документ, понимаешь? Как она ведет себя с нами, так и мы.

– Но как мы объясним причину, почему мы изменили свои показания?

– Можно сказать, к примеру, что в тот день, пока мы ждали приезда милиции, Лена собрала всех нас в гостиной и предложила всем говорить одно и то же: что в момент убийства Ольги якобы все были за столом, что, мол, это выгодно всем, потому что только в этом случае нас не станут таскать по судам и прокуратурам хотя бы из-за убийства Астровой.

– Но тогда почему бы ей не предложить нам говорить то же самое на момент убийства Сайганова? Это было бы куда естественнее для нее…

– Убийство Сайганова ей надо было повесить на меня, поэтому ей выгоднее было бы, чтобы все на тот момент были пьяные и ничего не помнили. Кроме, конечно, моего побега и того, что именно она молола кофе, то есть находилась у всех на глазах. И ей это, как видишь, удалось. Хотя на самом деле его молола я, и звук кофемолки приглушил звук выстрела.

– Выстрел… Где же она взяла этот «маузер»?

– «Маузер»? Кажется, я слышала как-то о «маузере»… Не помню только, кто о нем говорил, Ленка или Дима. Но о «маузере» в доме говорили. Я еще тогда подумала, что «маузер» у большинства людей ассоциируется с войной… Может, это старый пистолет, а может, «маузеры» выпускают и в наше время. Но слово это звучало, звучало в том доме… Если эта сумасшедшая действительно убила своего мужа из «маузера», то куда она могла его спрятать? Ведь весь дом перевернули вверх дном, весь сад обшарили и даже часть леса. Как ей удалось так быстро от него избавиться? Вот ты, Лера, куда бы его дела?