Понятие «голубой крови», которое, безусловно, тут присутствует, несмотря на подозрительное предупреждение: «Не было еще видано, чтобы кто-то жил за счет знатности», не было так ограниченно, как, например, в нашем собственном феодальном обществе, например. Знатный человек может работать руками, но он не может стать простым крестьянином или торговцем.

Как мы уже видели, поместья, которыми управляли представители правящего класса, были многочисленны и обширны, расположенные зачастую далеко и даже иногда очень далеко от Мехико. Хотя теоретически земля принадлежала государству, эти люди на деле обладали ею на правах аренды, что все больше и больше походило на прямое владение. Поэтому они посвящали значительное количество времени посещению своих поместий и контролю за их правильной обработкой. Однако их могли замещать управляющие, кальпишке, причем некоторые из них были заслужившими доверие рабами, которым постепенно удавалось разбогатеть и которые часто освобождали себя из рабства.

Нужно понимать, что хозяйство крупного ацтекского владыки со всеми полями и лесами, озерами и реками, мастерскими со множеством прях и ткачих и ремесленниками, работавшими на самого хозяина, представляло собой значительную экономическую структуру, обладавшую частичной экономической самостоятельностью, производя продукты питания и одежду. С другой стороны, нет сомнений в том, что непрекращающиеся войны и возрастание административных функций давали высокопоставленным чиновникам возможность осуществлять лишь самое общее руководство своими делами. Фермер благородного происхождения все чаще и чаще становился военачальником, судьей, придворным или государственным деятелем, и самая важная часть его работы перекладывалась на плечи управляющих.

Государственные дела и задачи «высшего руководства», тлатокайотль, отнимали все больше и больше сил у правящего класса. На первом месте была война, к которой молодые люди готовились с детства, желая подняться до текиуаке и, если удавалось, до более высокого ранга. Далее существовали бесчисленные общественные должности, которые требовали трудолюбия, честности и добросовестности от тех, кто их занимал. Например, существовала должность ачкакаутина, судебного чиновника, который отвечал за приведение судебных приговоров в исполнение. Были судьи, которые заседали с зари и заканчивали работу за два часа до заката с единственным перерывом на легкий обед и короткий послеобеденный отдых и подлежали смертной казни, если брали взятку. Были сборщики налогов, обязанные отправляться в тяжелые и опасные путешествия, которые также приговаривались к смерти, если растрачивали какую-либо часть податей. Были послы, которых император посылал с ультиматумами в дальние города и которым зачастую с огромным трудом удавалось спастись. Все они и многие другие, такие, как учителя, занимавшиеся образованием мальчиков в местных школах, все свое время и все свои силы должны были отдавать государственной службе.

Мексиканцы очень высоко ставили государственную службу и власть, ей сопутствовавшую: величайший из владык был обязан повиноваться приказам простого посланца, принесшего распоряжения суда. Но в то же самое время законы и обычаи были чрезвычайно суровы: горе пьяному или излишне сговорчивому судье, горе бесчестному государственному служащему.

Чем выше был ранг человека, тем меньше времени у него оставалось для себя. В своих сообщениях завоеватели пишут, что дворец Монтесумы был постоянно заполнен толпой чиновников и воинов, которые проводили в нем целый день. Можно упомянуть большие собрания под названием напуальтлатолли («восемьдесят дней речей»), которые проходили в конце каждого четвертого месяца по местному календарю. На них решались важнейшие политические вопросы или судебные дела, причем заседания длились от рассвета и до самой ночи. Более того, можно привести в качестве примера заседания советов – Тлатокана в Мехико и четырех больших советов в Тецкоко, – которые, если судить по дошедшим до нас отчетам, поистине были испытанием на выносливость с их бесчисленными речами, полными красноречия и перегруженными традиционными риторическими фигурами. Мексиканская аристократия была, по определению, той частью народа, которая посвятила себя общественной жизни. Но общественная жизнь взвалила на них очень тяжелое бремя и отнимала у них, безусловно, большую часть их времени и сил.

Что же касается жрецов, которые вместе с гражданскими и военными служащими составляли значительную часть этой аристократии, то они не могли распоряжаться своей жизнью, так как их религиозные обязанности занимали их и днем, и ночью, а также потому, что отступничество от клятвы навлекало на них наказание самое суровое. Согласно десятому закону Несауалькойотля, распутный или пьяный жрец наказывался смертью. Попутно можно заметить, что тяжесть приговора всегда усиливалась пропорционально рангу виновного. Наказанием для простолюдина, появившегося пьяным на людях, было строгое предупреждение и позорное обривание головы; для знатного человека это была смерть. Смерть также ожидала аристократа, который ограбил своего отца, в то же время масеуалли, виновный в таком же преступлении, становился рабом. Долг, ответственность и опасность возрастали с увеличением власти и богатства.

Часто упоминаются судьи и суды: оказывается, закон и судебные дела занимали большое место в повседневной жизни. Индейцы отличались сутяжническим характером и не давали законоведам отдыха. В провинциальных городах и деревнях имелись суды первой инстанции, судьи которых выносили решения по сравнительно незначительным делам. Над ними, в Мехико и Тецкоко, стояли судьи, представители каждого региона, которые разбирали дела, присланные к ним из этих регионов.

Апелляционный суд для всей империи заседал в Тецкоко. В него входили 12 судей, которые заседали каждые 12 дней под председательством царя Тецкоко и выносили решения по самым сложным делам. Ни одно дело не могло рассматриваться более чем 80 дней, и целью таких генеральных заседаний было поставить все точки над «i» в незавершенных делах.

Это была удивительно проворно работающая система. Для каждого судебного процесса создавалось подшитое в папку дело, которое хранилось у судейского чиновника. При помощи пиктограмм он записывал все показания и приговор, который немедленно вступал в силу. Можно добавить, что средневековый Мехико не знал судебных пыток, допросов и дыбы, которая была запрещена во Франции только в XVIII веке.

Степень погруженности представителей правящего класса в исполнение своих обязанностей была удивительна. Но воистину поражаешься, когда пытаешься подсчитать количество времени, которое они были вынуждены посвящать культу и церемониалам. Безусловно, все в Мехико принимали участие в бесчисленных празднествах или, скорее, религиозных праздниках и в сложных ритуалах, которые происходили в эти дни. Но и здесь опять-таки высокопоставленные сановники несли на себе их основную тяжесть.

Их присутствие часто требовалось на жертвоприношениях, ритуальных танцах, песнопениях, в шествиях и на парадах не только в городе, но и неоднократно – на территориях, прилегающих к озеру. Солнечный год был разделен на 18 месяцев по 20 дней в каждом (плюс 5 добавленных дней неблагоприятных знамений, в течение которых вся деятельность была сведена к минимуму), и в каждом из этих месяцев происходила своя серия ритуалов и церемоний. По крайней мере некоторые из них требовали очень больших усилий от очень большого количества людей, огромной организационной работы и весьма значительных расходов.