– Тебя хоть как зовут-то? – обратилась Ольга к трясущейся девочке.

– Крис, – тихо ответила она.

Ольге внезапно почувствовала к ней такую жалость, словно увидела бездомного котенка, трясущегося от холода. Она обняла девочку, пытаясь согреть ее. Паша снял свитер и накинул его на худенькие плечи. От заботы и внимания, незнакомых ей людей, из глаз Крис потоком лились слезы. Ольга гладила ее по светлым волосам, приговаривая: «Поплачь, поплачь, видно нелегко тебе пришлось». Выплакавшись Кристина рассказала, что отец ее был директором крупного завода, жил, что называется, интересами дела. А ее мать, Вера, жила интересами отца. Да, она всегда была рядом, следила, чтобы у дочери было все самое лучшее. Лучшая школа с лучшими учителями, лучшая одежда, лучшие места для отдыха. Но самой мамы как будто не было. И ни минуты свободного времени с самого детства у Крис тоже не было. Английский, музыка, теннис, да много еще чего. Как же она это все ненавидела, потому что ее ни разу не спросили, хочет ли она этим заниматься? Хочет ли она общаться с этими снобами, ее одноклассниками? Хочет ли ездить на эти дорогие курорты? Летом она оканчивала школу, надо было куда-то поступать, но девушка не знала куда, и заявила, что поступать не будет. Тут мама как с цепи сорвалась. Контроль усилился, и она все чаще стала ссылаться на покойного отца, и давила на Кристину, якобы отказывающуюся выполнять его последнюю волю.

– А ты чего просила, там, на камнях? – спросила Ольга.

– Я хочу уехать на ГОА. Вы были на ГОА?

Они не были на ГОА. Но Ольга помнила, как оттуда вернулся ее всегда всем недовольный брат. Глаза его сияли, настроение было на редкость превосходным, это удивляло. Но еще больше он удивил сестру, когда начал рассказывать о том, что пятизвездочная гостиница, за которую он заплатил, оказалась ветхим бунгало, что по пляжу разгуливали коровы, оставляя следы своей жизнедеятельности, что кухня совсем не подходила к его вкусовым пристрастиям. На вопрос Ольги, что же ему так понравилось, он серьезно ответил: «Там я был на двадцать лет моложе». Видимо, туда стоило ехать ради ощущения вечного праздника, молодости и свободы.

– Нет! – отозвался Паша. – Да и, тоже мне, желание! Уехать дурака валять, да травку курить.

Ольга изловчилась, и пнула его по ноге сзади. Она, в отличие от мужа, хорошо понимала Кристину. Она тоже почти всю жизнь прожила с неизбежностью слов «надо» и «должна». И только, когда ушли в мир иной все ее старшие, она осознала, что потратила многие годы жизни, чтобы доказать кому-то, кто потом расскажет им, что она, Ольга, лучшая, или хоть просто хорошая. Она бралась за выполнение сложнейших задач, суть которых она не могла сейчас даже вспомнить, чтобы доказать своим начальникам, что она крутой спец. И она их выполняла. Где теперь эти начальники? Тихо сидят на пенсии или в местах не столь отдаленных. Стоило ли тратить такие усилия? Стоило бы, если бы она была врачом или ученым, или учителем, но она была экономистом, каких сотни. Конечно, не без ее участия строились какие-то объекты, работало какое-то производство. Но сейчас ей был не понятен и даже не приятен тот фанатизм, с которым она считала сметы, составляла балансы и писала всякого рода отчеты. Лучше бы она лишний раз бабушке полы помыла, или с дедом книжку почитала. Но она не могла разделить и полное отрицание ответственности, дисциплины и данного слова, которые царили в современном бизнесе. «Во всем должен быть здравый смысл и баланс интересов», – думала она, гладя по голове чужую дочь.

– Послушай, ты имеешь право выбирать свой путь. Ты, обязательно поедешь на ГОА и вообще куда захочешь. Но ты должна поговорить с мамой. Честно, без агрессии. Пойми, ей тяжело и страшно сейчас. Ее мир рухнул… Кстати, скажи, а у твоего папы не было такого же кулона? – спросила Ольга.

– Был. По нему его и опознали, – ответила Крис.

Ольга задумалась, посмотрела на Пашу, тот делал страшные глаза и мотал головой, но женщина решилась:

– Знаешь, – сказала она, – твои родители непростые люди…

Ольга рассказала все, что знала про Воинство Света. Кристина слушала, постепенно меняясь в лице, к концу рассказа из растерянного и инфантильного подростка она превратилась в юную воительницу.

– Значит, мы все умрем? – жестко спросила она.

– Может не все, может, и не совсем умрем… Точно никто, ничего не знает, – поспешно сказал Паша, рассержено глядя на жену.

– Я с мамой … Конечно, с мамой, – решительно заявила Крис.

Все трое зашли в дом. Вера лежала на широком диване, возле нее хлопотала пожилая экономка. Ольга подошла к женщине, та слабо пожала ей руку.

– Вера, это ничего, что я тебе кулон вернула? Может быть, не надо было? – задала Ольга терзающий ее вопрос.

– Все в порядке. Просто я на время утратила веру, и чуть не утратила жизнь и дочь.

Девочка прижалась к матери. Паша неуверенно сказал:

– Теперь она все знает.

– Это хорошо, – слабо улыбнулась женщина.

– Она у тебя решительная и правильная. У меня даже вера в человечество проснулась, – произнесла задумчиво Ольга. – Ну, нам ехать пора. Простите, если что не так.

– Все так, – отозвалась Вера.

Супруги вышли из коттеджа, выспавшаяся Беня уже подвывала в машине. Ехали, думая каждый о своем. Паша сравнивал Софью и Крис, у одной не было ничего, у другой, наоборот, все, но обеих нельзя было назвать счастливыми. Как все-таки заблуждается человечество, навязывая всем мысль о том, что юность и детство – счастливая пора. Нет, они не беззаботны, там каждый день нужно получать знания и опыт, и почти каждый день делать, или, хотя бы учиться делать, выбор между добром и злом. Какой взрослый на это способен? А Ольга думала, что в наше время каждый человек свободен, каждый может пойти по легкому и приятному пути. И почти все так и идут, или хотят идти, ведь «вы этого достойны», как говорится в раздражающей ее рекламе. Но история цивилизации доказывает, что все хорошее создавалось только через кровь, пот и слезы, так куда дойдет наш мир фитнес-тренеров и дизайнеров? Да, Крис сейчас выбрала тяжелую и опасную дорогу, но может быть, это произошло под влиянием момента? Может быть, завтра она соберет вещички и подастся в жаркие страны? Будет ли это хорошо или плохо? Не было на это ответа.

Глава 12

Ольга давно уже не была в церкви. Нельзя сказать, чтобы