Котов

— Ты — глупая девчонка, — с таящими остатками негодования на себя, на неё, негромко говорю Алине эти лова сразу же, как только прекратил поцелуй.

Смотрит не в глаза совершенно по-другому, как-то трепетно, без доли напряжения. Провожу рукой по горячей щеке девушки, слышу вздох облегчения. Алина прикрывает глаза, прижимается головой к моей груди. А я обнимаю её и только сейчас понимаю, что на нас смотрят Раевский и Ева. Дочь что-то говорит Максу, тот подбрасывает ключи от автомобиля в воздух, ловит, и мне даже кажется, что каким-то кратким жестом салютует мне. Я же пытаюсь принять то, во что ввязываюсь.

Я никогда не гонялся за ненужными, пустыми отношениями. Вокруг крутилось безумное количество красивых женщин, но я был верен и душой, и телом одной. Той, которая своим потребительским отношением сломала во мне всю веру в искренние отношения. Оказывается, я жутко устал любить без взаимности, без ответной любви.

А теперь стою и думаю: а смогу ли сделать шаг к новым чувствам? Ранить Алину не хочу, а тем более давать ей ложную надежду на то, что рано или поздно остатки моих чувств к бывшей жене растворятся, и я смогу открыто признать, что полюбил другую.

— Алина, ты должна понимать, что ничего, кроме общения, между нами сейчас больше не произойдет, — отрываю Алю от себя, требовательно смотрю ей в глаза.

Я искренен, поэтому не буду пользоваться моментом, делать девчонку своей сегодня, в этот безумный вечер. Она должна знать меня не как отца подруги, а как мужчину, которого желает видеть рядом с собой. Пусть наблюдает, делает выводы, пусть не ждет всего и сразу.

— Я и не жду этого прямо сейчас, — лепечет в ответ и как-то странно дрожит.

— Тебе холодно?

— Немного, но это нервное, — замечаю, что смущается, нервно пальцами дергает замок на кофте.

— Иди ко мне, — обнимаю и целую в висок, улыбаюсь вымученно, когда руки Али сжимают меня, — едем домой. У нас ещё полно дел, ужин за тобой.

— А я уже всё приготовила, твои любимые тефтели, салат и банановые кексы.

— Что? — Смеюсь, беру Алину за плечи, вижу, как кусает губы и пожимает плечами. — Решила с козырей зайти?

— Это плохо?

— Ни капельки. Что же, ты мне не оставила выбора, сегодня я весь твой.

Ева домой ночевать не вернулась, да и то бы сомневался. Как только припарковал автомобиль на стоянке, посмотрел на окна нашего дома. В квартире Раевского светились окна. Значит уже дома парочка. Внутри меня неприятно кольнула отеческая ревность. Чёрт, я и так долго свыкался с мыслью, что моя девочка быстро выросла. Теперь ещё свыкаться с тем, что уже в стенах дома я её не смогу удержать, упорхнет из гнезда в поисках счастья. Впрочем, мысль только одна: что бы счастливой была, верной, той, из-за которой хочется домой возвращаться её мужчине и горы сворачивать.

— Она счастлива, — слышу голосок Алины и поворачиваю голову к недалеко стоящей девушке.

— Это заметно, лишь бы с умом, у неё учеба ещё, — родительские нотки во мне до сих пор играют.

— Сомневаюсь, что Ева захочет рано заводить детишек, она полна планов, а Раевский её поддержит, если не дурак.

— Да? — Как-то удивленно тяну слово и хмурюсь, вижу, что Аля улыбается и пожимает плечами. — А у тебя какие планы? А если я хочу ребенка, ты об этом думала?

Я специально хочу озадачить Алину, чтобы понимала, что не с мальчиком связалась. Мысль о ребенке давно меня тревожила. Со Стеллой не вышло, да что уже жалеть о чем-то, время давно ушло.

— А если мужчина настоящий, действительно хочет детей, хочет заботиться, то с такой поддержкой родить не страшно в любом возрасте. Ведь ребенок нуждается в любви двоих родителей, а не частичного выполнения родительских обязанностей одним из них.

Она и правда такая или мне кажется? Слишком пытливо всматриваюсь в глаза Алине. Что если говорит лишь то, что я хочу слышать. Девушка смотрит на меня слишком уверенно, спиной прижимаясь к стене. Не врёт, вижу по глазам, потому что за много лет успел изучить характеры подружек.

— Ты права, дети должны расти в любви, и родители должны создать все условия для комфортного проживания, и я не о материальных благах.

— Я понимаю тебя. И вижу прекрасно, какой ты отец. Ева безумно тебя любит, ты не просто ей заменил отца, ты стал для нее настоящим отцом.

Юлить не буду, всегда чувствовал к Еве только родительские чувства. И даже познав предательство со стороны жены, не жалею, что столько лет посвятил девочке, которая смело меня называет «папка», а не дядя Вова, как это было до смерти брата.

— Наш ужин стынет, — прерываю наше молчание, предлагая подняться.

В квартире наблюдаю, как Аля ловко лавирует по кухне, задорно щебечет, комментируя свою послеобеденную апатию.

Любит готовить, когда грустно. Это что-то новое, удивлен. Да и вообще я теперь совершенно по-другому смотрю на Алину, замечаю много того, на что раньше бы просто не обратил внимание. Вижу же, что хочет, чтобы прижал её к себе, что-то сказал приятное. А я словно истукан, пока пребываю в подвешенном состоянии. Несколько раз телефон оживал, оповещая о новых сообщениях. Я видел от кого именно эти смс, но телефон не брал. Аля весь ужин сидела, словно на иголка, а я понимал, что девочка боится моего очередного срыва.

Пьем кофе, говорим об учебе, я вновь слышу звук входящего сообщения, Аля громко стучит чашкой об блюдечко и отворачивает лицо к окну. Неспокойная душа, уже накрутила себя, держит всё в себе.

Накрываю ладошку Али своей и говорю:

— Посмотри мне в глаза, — голос слегка хрипит, нет, я не волнуюсь, просто именно сейчас я созрел для радикальных действий.

Алина поворачивает голову, замечаю в глазах глубокую тоску, смешанную с отчаянием.

— У меня с ней больше ничего и никогда не будет.

— Ты об этом уже не раз дочери говорил.

Я хмурюсь, понимаю, что внутри зреет что-то нехорошее. Не верит. Впрочем, я сам до сих пор не могу поверить в то, что всё перевернулось с ног на голову.

— Что ты хочешь от меня? — Мой голос видимо прозвучал слишком агрессивно, потому что Аля вырвала ладонь и соскочила со стула.

— Я не хочу ставить тебе условия, или устраивать сцены ревности, не уверенна, что имею моральное право, я тебе ещё никто. Просто мне очень непросто наблюдать за тем, как ты переживаешь.

Встаю, пятерней, провожу по коротко стриженным волосам, шумно выдыхая.

— Прости, это всё нервы.

Беру Алю в объятия, целую в висок, чувствую, что сильнее сжимается в меня.

— А давай фильм посмотрим, но прежде я сделаю вот это.

Подмигиваю, отрываюсь от Али, беру телефон, снимаю блокировку и, не читая сообщения от Стеллы, удаляю их на глазах Али. Номер бывшей заношу в черный список, даже рука не дрогнула. В глазах Алины появился теплый огонек, она положила ладошку мне руку и одобрительно сжала.