– Значит, я тупой, по-твоему?! – сжимая и разжимая пальцы в кулаки, проорал Макс.

– А может, чайку?

Стася, видимо, хотела сгладить острые углы, но не вышло.

– Не лезь! – грубо отчеканил Макс, а я вновь взорвалась:

– Чего ты к ней привязался? Злость не на ком выбить? Или… – Я сощурилась и ехидно добавила: – Давно своего дружка не выгуливал? Сперма в голову бьет?

Поздно осознала, что перешла черту. Лицо Макса вмиг покраснело от ярости, вены на шее вздулись. Прорычав что-то невнятное под нос, он мгновенно кинулся ко мне и в следующую секунду припечатал к стене. Мне не было больно, Максим даже предусмотрительно прижал ладонь к стене, я как раз слегка ударилась об нее спиной.

Но не испугалась, наоборот… Глаза, в которых плескалась надежда и нежность, снова выбили из-под моих ног твердую почву. Я потеряла себя в бездонных голубых глубинах, забыла обо всем на свете, в эту минуту существовали только мы с Максом.

Прошла долгая секунда, и мы оба забылись в страстном поцелуе, сметающем все на своем пути. Я будто сорвалась с цепи, не отдавая отчета своим действиям. Макс крепко прижимал меня, словно желал раствориться во мне. Или боялся, что выскользну из его рук, не важно.

Было слишком хорошо и губительно. Я ощутила, как голова пошла кругом от опьяняющих действий мужчины, застонала ему в губы. Ладонью он сжал мою попку, срывая с моих губ протяжный стон.

Чувствуя, как от страсти, бурлящей в венах, подгибаются колени, крепче ухватилась руками за шею Максима. Ни я, ни он не желали разрывать поцелуй, Макс аккуратно развернул меня, ему пришлось отстраниться, но лишь на пару секунд. Затянул меня в свою комнату и, захлопнув дверь ногой, снова набросился на губы, как оголодавший.

Я позволяла ему целовать меня ровно до момента, пока Макс не уложил меня на кровать. Он уже пытался стянуть с меня футболку, но я не позволила. Отстранилась от мужчины, убрала от себя его руки, села и попыталась мыслить трезво. Да что со мной творится? Почему я позволила ему поцеловать себя? Почему не отстранилась раньше, не залепила пощечину? Ты что, забыла, как он несколько мгновений назад оскорбил тебя? Опомнись, Майя!

– Прости, – пробормотал он, целуя меня в висок, – когда ты рядом, я теряю рассудок.

И что мне ответить? У меня не было слов. Что теперь, как себя вести? Макс уже знает о ребенке, но думает, что я беременна не от него. Прелесть. Может, так даже лучше? Я ведь могу сказать, что отец – Антон, например.

Максим мешал мне думать. Поцеловал в шею, затем легонько прикусил мочку уха, томно зашептал, при этом обеими ладонями пробрался под футболку и томительно нежно сжал грудь.

– Хочу тебя, сейчас же. Пожалуйста, не отталкивай меня.

Однако здравые мысли еще не успели помахать мне ручкой на прощание. Сделав глубокий вдох, отцепила от себя руки нахального блондина и заорала:

– Кем ты себя возомнил?

Я хотела сказать иные слова, но в голове сплошная каша.

– Отцом! – заявил вдруг Макс, из-за чего я взбесилась.

– Давно ли?

– Давно! – отчеканил он, смотря мне прямо в глаза.

С уверенностью и чем-то еще. Замечательно. Отцом он себя возомнил!

– А не ты ли недавно обвинял меня в похождениях, а? – я вздохнула, нужно успокоиться. – Короче, этот разговор заходит в тупик. Ты меня не слышишь, поэтому давай поговорим потом.

– Ну уж нет!

Я не успела среагировать, Максим действовал молниеносно: аккуратно повалил меня спиной на кровать и заткнул рот поцелуем. Мужчина будто точно знал, на какие следует давить точки, чтобы я забылась на время. Но что ему даст время? Думает, соглашусь с его точкой зрения?

Хотя, стоило признаться самой себе, я фактически сдалась под натиском слов и действий. Максим вдруг с неохотой оторвался от моих губ, заговорил:

– Знаю, что ты носишь моего ребенка.

Он положил ладонь на мой живот, ласково погладил. Всего лишь прикосновение, но показалось, что кожу приятно жжет и покалывает.

– Я ведь догадывался, что наш недавний разговор про беременность неспроста. Зря выпустил тебя тогда, следовало закрыть в квартире и не отпускать, заставить мне признаться.

– Максим, – тяжело вздохнула, прикрыв на секунду глаза, – беременность ничего не изменит между нами. Я не уверена, что…

– Т-с-с, – он приложил палец к моим губам и даже быстро поцеловал.

Что-то было в его глазах. Нечто, что пугало меня и в то же время будоражило до мурашек по коже. Сосредоточенный и решительный – таким я видела Макса впервые. Взрослым и рассудительным, способным решить любые проблемы.

– Если бы ты изначально пришла и сказала мне прямо про беременность, между нами не возникло бы недопонимания. Забудь все, что я тебе сказал про детей. Ведь мои слова не касались лично тебя. Они не касались МОЕГО ребенка. Вы – мои. Я вас не отпущу к другому мужику. Никогда.

Я всхлипнула, будучи неготовой к подобному откровению. Мое глупое сердце екнуло, и я уже едва не согласилась на все. Между нами с Максом все еще оставалось огромное «но» – Антон. Как теперь решить проблему, ума не приложу.

Услышав звонок в дверь, заметно напряглась. Три долгих, мучительных дня я не могла ни на что решиться. Проснувшись утром, поняла, что прятаться дальше глупо. Ведь глубоко в душе я уже знала ответ на мучающий вопрос, но боялась признаться себе в этом. Правильный ли я сделала выбор, не пожалею ли спустя время?

Звонок повторился. Долгий и протяжный. Вздохнув, открыла дверь и вымученно улыбнулась Антону, пропустила его в квартиру.

Ему хватило секунды, чтобы понять, о чем пойдет разговор. Мужчина стал мрачнее тучи, поджал губы, но все же он покорно молчал, ожидая от меня первого шага.

Антон уселся на кухонный уголок, я же стояла и переменилась с ноги на ногу. Как начать сложный разговор? В голове не было ни единой здравой мысли, и чем дольше я молчала, тем сильнее начинала сомневаться в выборе.

– Я… – голос дрогнул.

Мне стало неуютно под пристальным взглядом Антона. Могла поклясться, что он уже все понял, даже мысленно принял мое решение, но молчал, будто все еще надеялся на чудо. С другой стороны, почему мне тяжело поставить точку? Мы с Антоном так и не стали парой, хотя… Черт! С Максом мы тоже не были парой, но он не сделал для меня и двух процентов от всех поступков Антона. Блин… Я снова начала сомневаться.

– В общем, Максим знает о ребенке, я решила дать ему шанс, – протараторила на одном дыхании, пока не передумала.

Антон кивнул. Он все еще хмурился, а в глазах я четко уловила безысходность. Взгляд потух, будто кто-то намеренно отрезал в них яркий свет от эмоций. Успела прикусить язык прежде, чем с губ слетело глупое «извини». Мое «извини» – все равно как наклеить пластырь на огромную кровоточащую рану.