Палач прошёл мимо меня и устроился на диване, выводя в воздух проекцию экрана. На нём тотчас же замелькали списки файлов, послушно разворачивающихся перед ним. Часть из них была закодирована и была мне неясна, другие не представляли для меня никакого интереса. Палач мог сидеть так несколько часов подряд, сверяя, анализируя, перерабатывая информацию одновременно из нескольких файлов, попутно обращая внимание ещё и на то, чем занимаюсь я.

Возможности его мозга поражали. Плаач мог, едва кинув взгляд на экран, испещрённый тысячами печатных символов, воспроизвести их по памяти без единой погрешности. Или за считанные минуты отстроить стёртую до основания трёхмерную модель, услужливо подсказал внутренний голос. Моё лицо мгновенно вспыхнуло от пронёсшихся перед глазами картин. Надеюсь, что в этот момент он не смотрел в мою сторону.

– Тайра…

Я досадно поморщилась. А вот и не угадала. Наверняка заметил всплеск моих эмоций или почувствовал своим звериным чутьём.

– Ты хотела увидеть Терру? Смотри.

Палач вывел видео на мерцающий экран, увеличив его в размерах, и развернул в мою сторону. Некоторое время я смотрела на снимки со спутников планеты, покрытой плотным серым облаком, потом на экране замелькали короткие видео с разных, по всей вероятности, уголков планеты. Безжизненные серые пейзажи. Покорёженные покосившиеся от времени здания, едва не рассыпающиеся в труху. Мутное марево, висящее в воздухе, мешающее понять то ли снимки были сделаны ночью, то ли вечером.

– Снимки плохого качества. Это вечернее время съёмки?

Палач отрицательно покачал головой:

– Это самый ясный день. Одни из последних снимков, сделанных более двух десятков лет назад. Потом автоматические передатчики вышли из строя. Больше ничего. Только свежие снимки со спутников, показывающие, что ситуация осталась прежней без видимых улучшений.

– Что стало с вашей родной планетой?

– Много всего… Подробный разбор и описание всех причин катастрофы занял бы не один час, а то и день. Среди терраэнов до сих пор идут споры о том, что больше способствовало смерти планеты: ядерная катастрофа, ошибки в изменении облика планеты, войны, перенаселение или применение биологического оружия некоторыми экстремистскими группировками. Лично я считаю, что всё вместе взятое, но больше всего сама планета пострадала от ядерных ударов, а её население начало вымирать от совокупности радиации и мутировавшего вируса. Последние два столетия до того, как Советом было решено активно исследовать Космос в поисках планет, пригодных для колонизации, часть терраэнов уже не жила на поверхности планеты. Они обитали на околопланетарных станциях или на тех, что располагались на планете-спутнике Терры. В конце концов, наш дом стал могилой для большей части терраэнов, не имеющих возможности переселиться на станцию или спрятаться в бункерах.

– Речь идёт о простых жителях, не обладающих властью и положением в обществе?

– Разумеется, да. Всегда, в истории развития любой цивилизации есть элитная верхушка общества, а есть простые смертные.

– То есть часть терраэнов просто сбежала на своих кораблях прочь, оставив миллионы помирать там, на задыхающейся умирающей планете?..

– Не миллионы, Тайра, миллиарды. Население Терры к тому моменту составляло более сорока миллиардов терраэнов.

Я поражённо уставилась на Палача, говорившего об этом так спокойно, словно речь шла о гибели муравейника, а не о судьбе цивилизации.

– Это же твоя родина…

– Я не патриот, Тайра, – Палач поморщился, будто съел что-то очень противное на вкус. – К тому же все эти события проходили задолго до моего появления на свет. Мало кто из ныне живущих терраэнов ступал на родную планету. Их можно в буквальном смысле этого слова пересчитать по пальцам.

– А что стало с теми, кто жил на орбитальных станциях? Их вы тоже оставили гнить заживо, оторванных от остальных?

– Нет, – улыбнулся Палач. – Всех до единого терраэнов со станций рано или поздно переместили на корабли, оставив в качестве обслуживающего персонала биоников.

Я потёрла рукой висок, начинающий ныть от обилия новой информации.

– Подводя итог всему вышесказанному, ваша планета стала жертвой вашей же жизнедеятельности, агрессивных попыток перекроить облик планеты и явлений, сопутствующих этому?

Палач молча кивнул, заинтересованно глядя на меня.

– И сейчас вы собираетесь сотворить с новым миром то же самое, что и со своей родной планетой?

Возможно, мой голос звучал слишком резко, и интонация была не самой мирной, но по-иному я не могла. Меня возмутило сказанное им до глубины души! Выходит, что терраэны загадили собственную планету до состояния, в котором невозможно было существовать, и отправились на поиски новой, пригодной для обитания.

Обнаруженная планета, названная Альтернативой, была вполне пригодной для обитания, без существования на ней разумной жизни. Она и заняла почётное место той, что послужит им новым домом. Но терраэны не просто вознамерились обжить её.

По тем крупицам сведений, что иногда со мной делился Палач, я сделала вывод, что сейчас планета находится на стадии активного преобразования. Они просто стирают существующие на ней формы жизни и насаждают привычные им формы жизни. Терраэны перекраивают облик планеты полностью, вплоть до превращения множественных плоскогорий в удобные для них равнины.

– Скажем так, не все терраэны разделяют идеи Императора. Кто-то открыто заявляет об этом, кто-то действует исподтишка, кто-то молча засовывает своё мнение поглубже и действует по его указке… – говорит Палач.

– А ты? – я напряжённо вглядываюсь в лицо Палача, скрытое маской, ожидая ответа. Отчего-то мне кажется важным узнать, что он думает по этому поводу.

– Мне плевать.

Палач растягивается на диване во весь свой внушительный рост, взмахом руки сворачивая мерцающую перед ним проекцию экрана.

– Ты не можешь быть таким равнодушным…

– Почему нет? Признаться, мне плевать на Терру, на Альтернативу и на Фаэлу все вместе взятые, а так же на все остальные планеты, потенциально годные для колонизации. Космосу плевать на судьбу отдельно взятой планетки.

Я рассмеялась, не в силах удержаться.

– Не слишком ли самонадеянно сравнивать себя с космосом?

– Ты перебила меня, не дав договорить. Я был рожден на борту Армады. И сколько бы поверхностей чужих планет ни побывало под моими ногами, в итоге я всегда возвращался сюда. Так что если за что-то я и стану переживать, так это за то, чтобы Армаду не утилизировали как можно дольше.

– Но это всего лишь корабль! А там планета, наполненная жизнью, с особенностями, присущими лишь ей одной… И если вы сейчас не видите потенциальной пользы от какого-либо участка ей поверхности, это вовсе не обозначает, что пользы нет… На Фаэле при первой высадке терраэны испепелили огромный участок пространства, казавшегося вам безжизненным, в то время как на нём под землёй созревали особо ценные и редкие коренья. Они и раньше были редкостью, необычайным лакомством, а сейчас и вовсе доступны лишь избранным… Так мало их осталось на Фаэле!