Помню все его слова, улыбку, пошлые шуточки, его насмешливое обращение ко мне: «крошка», губы, руки, хрипы. То, как Данил брал, что-то шептал на ухо, а я не слышала, я отдавала всю себя. Без остатка. Без границ и сожаления.

Все неправильно. Наша связь, встреча. Все абсурдно и пропитано ложью. Я должна его ненавидеть за то, что испортил мне жизнь, вывернул ее наизнанку, выпотрошил душу, а потом просто выкинул. Воспользовался, взял силой, обманом женился на мне, а потом так открыто смотрел в глаза и лгал.

А я люблю его.

Может, это скоро пройдет? Должно пройти, обязательно должно.

Все-таки легла, прижав колени к груди, в груди жгло, а потом сдавило болью, как этой ночью, когда я проснулась от кошмара в холодном поту.

Был такой странный сон, в нем чувствовалась опасность, много мужчин, все в дыму и не видно лиц. А потом выстрелы, много, да такие, что закладывало уши. Хотела сразу позвонить Сафину, узнать как он, но одернула себя, так и не прикоснувшись к выключенному несколько дней телефону.

Стерла вновь нахлынувшие слезы с глаз, вглядываясь в мелькающие картинки на экране висящего на стене телевизора. Это были новости, но показывали наш город, я поняла это по надписи в углу. Лица, много мужчин в камуфляже и с автоматами, другие лежат лицом на полу, с руками за головой.

Клуб «Район», точно, это был он.

Карим, владелец, его показали крупным планом: разбитая губа и опухший нос. Села, руки тряслись, кое-как нашла пульт, но громкость так и не прибавила, выронила его на пол, вскрикнула, зажала рот ладонью.

Камера прошлась по помещению, цепляя в кадр, как над лежащим на полу человеком склонились двое медиков. Но не это вызывало ужас, а кровь, много крови, рука с татуировкой змеи на запястье, перепачканная ею же.

— Нет… нет… не-е-е-ет… А-а-а-а-а-а!..

Я уже не плакала, а выла, потому что не хотела его смерти, никогда не хотела. Одно дело жить без Сафина, но знать, что он есть, что дышит, улыбается, пусть не мне.

— Господи, пусть это будет неправдой, пожалуйста, господи.

Ищу свой телефон, долго включается, потом сыплются уведомления о пропущенных звонках и непрочитанных сообщениях. Но я все набираю один номер, каждый раз слушая, что аппарат абонента вне зоны действия сети.

Потом начинаю одеваться: белье, джинсы, футболка, ищу сумочку, но все валится из рук, а меня накрывает самая настоящая истерика. Слезы душат, сердце то вырывается из груди, то, кажется, не бьется совсем. Но как только я нахожу, что искала, бросаюсь к двери, надеваю кроссовки, долго не могу открыть замок.

У меня нет ключей, мне все равно, я готова оставить квартиру открытой, мне надо знать, что с Сафиным все хорошо, что он жив. Я просто увижу его и уйду, мне ничего больше не надо.

Резко распахнув дверь, врезаюсь в чью-то грудь, меня хватают за плечи, что-то спрашивают, не могу разобрать слов. Потом прижимают к себе, я сопротивляюсь, но сильные руки не отпускают, всхлипываю, плачу, резко накрывает слабость.

Успокаиваюсь, закрыв глаза, стараясь выровнять дыхание, конечно, это все неправда, Данил жив, с ним все хорошо. Вдыхаю знакомый аромат, цепляясь пальцами за мягкую кожу куртки, чувствую биение сердце, а потом — как меня берут на руки и куда-то несут.

— Все хорошо, все хорошо, не плачь, я рядом.

Проваливаюсь в сон, но теперь он другой, в нем много света, радости, счастья, детского смеха. Девочка с темными кудряшками и в красном сарафане бежит по дорожке, она постоянно оборачивается, смотрит на мужчину, а я вижу лишь его силуэт.

— Мама, мама, смотри, какой у меня огромный шар.

В ее маленькой ручке действительно большой, такой же красный, как ее сарафан, воздушный шар.

— Да, мое солнышко, он очень красивый.

Девочка подбегает ближе, сажусь на корточки, поправляю волосы, а она смотрит такими светлыми голубыми глазами, что грудь снова пронзает болью. Сдерживаю слезы, но когда лопается воздушный шар со звуком выстрела, вздрагиваю от испуга, просыпаюсь.

Я не одна — лежу на плече мужчины, его рука обнимает меня, за окном встает солнце. Это Валера. Как я не поняла, что это он? Решила, что Сафин. Вообще, плохо помню, что было.

— Снился кошмар? — тихий голос, теплая ладонь на плече.

— Да… нет… не знаю, что было?

Понимаю, что лежу с практически незнакомым мужчиной в одном белье под тонким одеялом. Хочу отстраниться, но позади меня стена.

— Ничего. Если ты про секс. Я бы никогда не воспользовался девушкой и не взял бы ее против воли.

Это камень в огород Сафина, я поняла.

— Влада, послушай. Не бойся меня, я никогда не сделаю тебе больно.

— Ты меня пугаешь.

Сажусь, прикрываясь одеялом, Валера садится напротив, он обнажен по пояс, на коже несколько старых шрамов, а еще свежие синяки и кровоподтек на левом плече. Он выглядел достаточно мужественно, но мне совсем было сейчас не до откровенных разговоров — ранним утром, в чужой постели, с посторонним мужчиной.

— Что случилось? Что с Даниилом? Почему ты так смотришь? Что с ним?

— Прошу тебя, не волнуйся.

— Когда ты так говоришь, точно начинаю волноваться.

— Он не тот человек, за которого стоит это делать.

Валера устало трет лицо, первый раз вижу его без очков, и как я понимаю, они были всего лишь камуфляж.

— Кто ты? — спрашиваю тихо, настороженно.

— Тебе не стоит меня бояться. Уж точно не меня.

Мужчина встает, уходит, не ответив на мои вопросы, слышу, как в ванной льется вода, тянусь к разбросанным на полу вещам, среди них кожаная куртка Сафина. Вот почему от него пахло Данилом. Бордовый уголок, тянусь пальцами, это удостоверение с золотым двуглавым орлом.

— А вот рыться в чужих вещах нехорошо.

Документ выпадает из рук, я так и не успела его открыть, испуганно смотрю на хозяина квартиры. Я, конечно, могу сопоставить все прошедшие события, и что Валера — вовсе не адвокат Валера, и у него своя игра.

— Извини, но я бы хотела знать, что происходит. Я считаю, что имею на это полное право. Что с Сафиным? Вчера были новости, я так и не поняла, что случилось.

— С ним все хорошо, он жив, если тебя интересует только это. Или есть что-то еще?

Не знаю, что ответить, отворачиваюсь. Мне сейчас снова больно, даже после того, что я узнала.

— Значит, все закончено? Все, кто надо, арестованы, и я могу уехать?

— Можешь, но я хочу, чтоб ты осталась.

Валера садится рядом, он спокоен и уверен в себе, это все передается мне. Светлые волосы, открытый взгляд, достаточно мужественный, но все еще уставший. Мне надо было влюбиться в него, маме бы он понравился.