— Совпадения на многих уровнях. Прежде всего, ДНК на расческе совпадает с ДНК останков.

— Совпадает в точности?

— Насколько позволяет математика. Я приказал сделать дюжину тестов на каждом из четырех образцов с расчески и с останков. Но совпадение не только по ДНК. Рентгенограммы челюсти тоже совпали. На обоих единственная небольшая кариозная полость, во втором коренном зубе слева на верхней челюсти. Несмотря на то что прошло столько времени, у вашей жены прекрасно сохранились зубы…

— Отпечатки пальцев?

Бофорт снова прокашлялся:

— В здешних местах весьма жарко и влажно… мы сумели получить лишь несколько частичных отпечатков, но полученное совпадает с имеющимся образцом.

Бофорт перевернул страницу.

— Мой анализ телесных повреждений однозначно указывает: тело было частично съедено львом. Есть прямое физическое свидетельство: отметины зубов на костях и тому подобное. Вдобавок были обнаружены органические следы, содержащие геном «Лео пантера», то есть африканского льва.

— Вы сказали, что отпечатки пальцев частичные. Это не может служить доказательством.

— Алоизий, совпадение ДНК — самое убедительное и окончательное доказательство. В могиле находилось тело вашей жены.

— Этого не может быть, поскольку Хелен жива.

За этой репликой последовала долгая тишина. Наконец Бофорт развел руками:

— Надеюсь, вы не обидитесь на мои слова, Алоизий, но вы на себя не похожи. Наука утверждает: в гробу — останки Хелен Пендергаст. А вас я считал одним из тех, кто уважает науку.

— В данном случае наука ошибается, — отрезал Пендергаст и оперся о ручки кресла, готовясь встать.

Но, заметив выражение лица доктора, передумал вставать. Очевидно, Бофорт сообщил еще не все.

— Не касаясь ваших убеждений, я хотел бы сообщить о том, что вам, вероятно, будет интересным. Хотя, конечно, это может оказаться пустяком.

Доктор говорил благодушно и непринужденно, как и положено говорить о пустяке, но Пендергаст немедленно уловил, что речь идет о чем-то важном.

— Вы знакомы с анализом митохондриальной ДНК?

— В общих чертах. Это одно из орудий криминалистики.

Бофорт снял очки, тщательно протер, снова водрузил на нос. Ему явно было не по себе.

— Простите, если повторю уже известное. Митохондриальная ДНК и ядерная ДНК — совершенно разные образования. Митохондриальная ДНК находится в митохондриях каждой клетки тела и наследуется неизменной из поколения в поколение по женской линии. Это значит, что все потомки одной женщины, как мужчины, так и женщины, имеют одинаковую митохондриальную ДНК. Потому ее анализ чрезвычайно полезен в работе эксперта-криминалиста. Существуют отдельные базы данных по митхондриальным ДНК.

— И что же?

— Проанализировав оба вида ДНК вашей жены, я запустил поиск сходных ДНК по тридцати пяти связанным медицинским базам данных. Совпадение с ДНК Хелен подтвердилось. Но, кроме того, обнаружилось еще одно совпадение, причем в очень специфической, скажем так, базе данных. Совпадение митохондриальной ДНК.

Пендергаст молчал, ожидая.

Смущение доктора усилилось еще больше.

— Это база данных, поддерживаемая группой ПНВ.

— ПНВ?

— «Процесс над врачами».

— Организация, охотящаяся за нацистскими преступниками?

— Да, верно. Она старается привлечь к ответственности врачей-нацистов Третьего рейха, помогавших осуществить холокост. Образована после процесса над врачами в Нюрнберге. Многие врачи-нацисты после войны сбежали из Германии в Южную Америку, и ПНВ охотится за ними до сих пор. И поддерживает безупречную с научной точки зрения базу данных по ДНК этих людей.

Пендергаст долго молчал, а когда заговорил, его голос прозвучал очень тихо:

— С чем совпала ДНК моей жены?

Бофорт достал очередной лист из папки.

— С ДНК доктора Вольфганга Фауста, родившегося в Равенсбрюке, Германия, в тысяча девятьсот восьмом году.

— И что это значит?

Бофорт сделал глубокий вдох:

— Фауст был эсэсовцем, работал в концлагере Дахау в последние годы Второй мировой войны. После ее окончания исчез. В тысяча девятьсот восемьдесят шестом году ПНВ наконец выследила его, но слишком поздно для суда: Фауст умер естественной смертью в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году. ПНВ нашла его могилу и эксгумировала останки, чтобы идентифицировать. Так ДНК доктора Фауста оказалась в базе данных.

— Дахау, — произнес Пендергаст, сверля взглядом Бофорта. — Какая связь между доктором Фаустом и Хелен?

— Они происходят от одного предка женского пола, не более того. Их может разделять и одно поколение, и сотня.

— Какой еще информацией об этом докторе вы располагаете?

— Как и следует ожидать, ПНВ — не слишком публичная организация, по-видимому связанная с Моссадом. За исключением открытой для всех базы данных, ее документы недоступны. Данных о Фаусте немного, углубленных исследований я не проводил.

— И что из этого следует?

— Лишь генеалогическое исследование может установить степень родства доктора Фауста и Хелен. Следует установить предков Хелен по материнской линии: мать, бабушку с материнской стороны, прабабушку и так далее. Аналогичное исследование необходимо и для Фауста. Учтите: общий предок может быть очень далеким — например, некая женщина, жившая в Средневековье.

— Знала ли моя жена о Фаусте? — неуверенно спросил Пендергаст.

— Думаю, лишь она могла бы сказать это вам.

— В таком случае я сам спрошу ее при встрече, — тихо, словно сам себе, проговорил агент.

В комнате воцарилось молчание.

— Хелен мертва, — сказал наконец доктор Бофорт. — И ваша, хм… странная убежденность меня весьма тревожит.

Пендергаст встал. Его лицо ничего не выражало.

— Спасибо, Бофорт. Вы мне очень помогли.

— Пожалуйста, задумайтесь над моим словами. Вспомните историю вашей семьи…

Пендергаст холодно улыбнулся:

— Более я в вашей помощи не нуждаюсь. Доброго вам дня!

Нью-Йорк

Лора Хейворд взрезала сочное, лишь чуть прожаренное мясо, отделила кусочек от кости, подцепила на вилку и отправила в рот. Блаженствуя, закрыла глаза:

— Винни, это совершенство!

— Я просто бросил его на сковородку, и все.

Д’Агоста небрежно махнул рукой, но поскорее уставился в свою тарелку, чтобы скрыть радость от похвалы, отразившуюся на его лице.

Лейтенант д’Агоста не слишком умел скрывать чувства.