— Будешь еще вино? — спросил Игорь.

— А? — очнулась Наташа. — Нет, давай возьмем бутылочку домой.

— Замечательно! — обрадовался Игорь. — А то я так наелся, что сидеть на стуле не падая кажется немыслимой физической нагрузкой.

— Ага, — согласилась Наташа и расплатилась.

Дома они развалились на диване, Игорь поставил фильм «Кика».

— Это Альмодовар, — сказал он. — Мне сказали, что фильм — улет, снят совсем не так, как Альмодовар обычно снимает. Очень смешно, и там детектив… — Он запнулся. — Ладно, давай лучше смотреть.

Игорь тяготел к культуре. Любил читать, ходил в Музей кино, носился по выставкам. И он знал по именам всех режиссеров, писателей, актеров, художников и даже некоторых хоть чем-либо прославившихся операторов. Наташа вначале думала — это он выпендривается, строит из себя умника, но вскоре разобралась, что Игорь занимается всем этим просто из интереса. Он восполнял пробелы в образовании, в знаниях и делал это с таким пылом и такой жаждой, что будь он студентом, ему б уже на первом курсе дали диплом.

Как-то раз он затащил Наташу на фильм Тарковского. Игорь уверял, что каждый человек должен посмотреть хоть один фильм знаменитого режиссера, но Наташа чуть не заснула от тоски. Она так и не поняла, почему культурному человеку нужно смотреть скучное кино с несимпатичными актерами, которые долго страдают в открытом космосе от галлюцинаций и никак не могут сойти с ума окончательно. Спустя примерно треть фильма она отключилась, ничего не понимая, глупо пялилась в экран, подсчитывая в голове смету рекламы «Йескафе» и вычисляя, на чем можно будет урвать. Так как в результате оказалось, что урвать можно где угодно и довольно много, к концу просмотра Наташа повеселела и даже согласилась с тем, что фильм гениальный.

С тех пор каждый раз, когда Игорь притаскивал, как Наташа называла, нудятину, она покорно смотрела в экран и думала о своих делах.

Не без труда переварив пиццу, Наташа стала поглаживать Игоря по животу, медленно продвигаясь к тому, ради чего, собственно, они здесь и собрались. Спешить некуда — у них впереди целая ночь. Ей хотелось помлеть от желания — так, чтобы в голове затуманилось. Мысленно она позволила Игорю досмотреть фильм и только было собралась поцеловать его в бок — чуть ниже подмышки, туда, где кожа тонкая и гладкая, как затрещал телефон. Наташа выдернула шнур из розетки, но запиликал мобильный, и она бросилась, чтобы отключить трубку. Но тут ей неожиданно захотелось ответить тому, кто беспардонно названивает ей в двенадцатом часу ночи, и объяснить — грубо, чтобы на том конце сразу догадались, как не вовремя тревожат.

— Что еще?

— Это Вилария, — прокашляла трубка.

Наташа тут же подобрела.

— А; привет! — дружелюбно отозвалась она.

— Надо встретиться, — сказал Вилария.

— Отлично! — согласилась Наташа. — Давай завтра, около двух. Подходит?

— Нет! — резко отказался он. — Немедленно. Одевайся и приезжай ко мне.

— Я не могу! — рассердилась Наташа.

— Можешь! — рявкнул демон. — Если не приедешь через полчаса, считай, что у тебя начались неприятности, — пригрозил он и отключился.

Наташа создала такую суету, что Игорь не успел поинтересоваться, что такое важное могло случиться в полночь. Она быстро прихорошилась, оделась и поспешила на Сретенку.

К Виларии ворвалась запыхавшаяся, взлохмаченная и перепуганная.

— Ну? — набросилась она с порога.

— Садись. — Князь тьмы проводил ее в комнату.

Осмотрелся — так, словно здесь он гость, а не Наташа.

— Может, — спросил он тоскливо, — мне все-таки переехать к Розе? Она меня уже пятьдесят шестой год уговаривает.

— Ты для этого меня вызвал? — сдвинула брови Наташа. — Чтобы…

— Нет! — Вилария обернулся и так сверкнул глазами, что Наташе тут же расхотелось хорохориться. — Конечно, не для этого. Я хочу сообщить тебе твое первое задание.

Он выразительно посмотрел на Наташу.

— Слушай! — завелась она. — Я типа офигенно ценю твое доверие, а также врубаюсь, что мне оказана большая честь. Клянусь со всей ответственностью подойти к выполнению задания и сделать все, что в моих силах. Лады?

Вилария нахмурил брови, но ничего не сказал в ответ на ее тираду. Он встал, подошел к столу, взял из пепельницы окурок сигары, закурил, и по комнате распространился тошнотворный запах несвежих портянок.

— Фу-ф… — поморщилась Наташа. — Ты что куришь — навоз?

— Нет, — удивился Вилария. — Голландский «De Olifant»

— Ладно, — спохватился он, — к делу. Первый раз объясняю детально — чтобы в дальнейшем ты не задавала глупых вопросов. Вот вы, люди… — Он запнулся, вспомнив, что Наташа — не совсем «люди». — В общем, люди с ослиным упрямством из века в век мучаются вопросом: за что? За. что одному много, другому — мало, за что один живет до ста лет, другой не доживает до тридцати? В общем-то проблема есть, и мы ее решаем…

Пока Вилария разглагольствовал, время от времени выпуская клубы вонючего дыма, Наташа сбросила туфли, забралась на диван с ногами, прилегла на подушку и задремала. Рассуждения на тему справедливости и возмездия ее не сильно волновали — она считала их бессмысленной тратой времени.

— … она выйдет из клуба в 3.00, сразу после того, как закончится дождь, сядет во внедорожник фирмы «БМВ» черного цвета и поедет домой на Ленинский проспект. На повороте на улицу Обручева ей под колеса бросится пьяница, она резко затормозит, машину выбросит со скользкой дороги… ну там… — Вилария заглянул в мятый листок бумаги. — При лобовом столкновении с транспортным средством, черным «БМВ» с государственным номером С469 ЕЕ, Тимофеева Нинель получит травму, несовместимую с жизнью, а Ольга Анисимова, водитель «БМВ», получит множественные… — Он с неприязнью посмотрел на бумаги и отложил их в сторону. — Тарабарщина какая-то… В общем, осколками лобового стекла ей рассечет лицо — не смертельно, но некрасиво. Кроме того — сотрясение мозга, перелом ноги…

— Я, кажется, кое-что пропустила. — Наташа оторвалась от подушки и села прямо. — Зачем авария? Откуда пьяница? Что за бред!

— Это не бред! — хищно улыбнулся Вилария. — Думаешь, я не заметил, с каким вниманием ты выслушала мои объяснения? Я повторю, но в первый и последний раз! Изволь слушать меня внимательно.

— Ты прямо Бенджамин Спок, — попыталась отшутиться Наташа, которой вдруг стало очень невесело.

— Давай дерзи мне, — пригласил Вилария. — Хами и груби. Видимо, жить тебе стало слишком легко, да?

Наташа показала демону средний палец, но вид у нее при этом был смущенный. Вилария продолжил:

— Затем, что эта девица живет только своей красотой, ничем не занимается, как ты выражаешься, «раскручивает» мужчин…

— Когда это я так выражалась? — не удержалась от замечания Наташа.