Между тем в Риме зрел заговор против Аэция. Вышло это так. Император Валентиниан с детства был воспитан своей матерью Галлой Плацидией в «распущенной неге и роскоши» и обожал предаваться порочным страстям. Он общался с гадателями, знахарями, звездочетами, но истинной его слабостью были женщины, особенно чужие жены. Хотя его собственная супруга Евдоксия и была, по мнению современников, «исключительной красавицей», не было ничего слаще для Валентиниана, чем приключения на стороне. Но однажды он встретил не женщину, а бастион — жена сенатора Максима была не только безумно хороша собой, но честна и скромна. Все попытки императора добиться ее благосклонности не увенчались успехом{165}.

Тогда дарственный сластолюбец пошел на хитрость. Он пригласил сенатора Максима на игру в шахматы. Постоянно повышая ставки, он выиграл у мужа красавицы кучу денег, которых у того с собой не было. В залог император потребовал у Максима перстень с печатью, заменявшей в то время подпись. И пока муж пытался отыграться, Валентиниан отправил его жене послание от имени Максима с требованием явиться во дворец. Когда ничего не подозревавшая красавица прибыла в одну из дальних комнат, туда ворвался Валентиниан и овладел предметом своей страсти.

Обесчещенная жена во всем винила мужа. Максим поклялся отомстить императору и разработал свой план, первым пунктом которого значилось уничтожение Аэция — главной силы, на которой зиждилась власть в Риме. Подкупая евнухов дворца, прорицателей и гадателей, Максим сумел вложить в пустую голову императора мысль о том, что Аэций ему опасен. Вызвав своего полководца во дворец, Валентиниан лично убил его ударом меча. Позже, когда уже не столь убежденный в своей правоте император спросил одного из сановников, правильно ли он поступил, тот ответил, что не может знать, хорошо это или плохо, но твердо знает, что император левой рукой отрубил себе правую.

Случилось это вскоре после Каталаунского триумфа Аэция (451 год), а вовсе не в 454 году, хотя последняя дата и утвердилась в официальной истории. Но последующее наступление Аттилы на Северную Италию, по общепризнанной версии, состоялось в 452 году, а Прокопий прямо пишет, что было оно «после смерти Аэция»{164}. К тому же те, кто придерживается позднейшей даты, никак не могут объяснить, где скрывался Аэций все эти годы и почему он не принимал участия в отражении нового гуннского похода.

С моей точки зрения, Аэций, безусловно, был убит в конце 451 — начале 452 годов, и его смерть означала распад антигуннской коалиции. Любившие полководца варвары открыто презирали его убийцу, который отныне остался без союзников. Преступление не бывает без наказания, и через несколько лет гот Тотила, один из сподвижников великого Аэция, с наслаждением вонзит свой меч по рукоять в хилое тело императора Валентиниана. Новым императором станет интриган Максим, но и ему не уйти от карающей десницы Судьбы.

Тяжкое поражение на Каталаунских полях всерьез подорвало мощь и авторитет гуннов в Европе. Поход на Рим, прерванный в связи с эпидемией в войске кочевников, не смог восстановить их пошатнувшийся престиж. А через несколько лет смерть, простившая Аттилу на поле боя, внезапно пришла к нему на брачное ложе. Впрочем, гибель гуннского царя настолько таинственна и необычна, что заслуживает отдельного исторического детектива. Может быть, когда-нибудь ваш покорный слуга его напишет. Современникам же кончина великого полководца на его собственной свадьбе представлялась жалкой и презренной. «Желанная для всех племен, а также для римлян смерть Аттилы оказалась настолько ничтожна, насколько жизнь его была удивительна»{96}.

В ту самую ночь, когда Аттила во сне задохнулся от собственной крови, пошедшей горлом, в Константинополе императору Маркиану, которому орел помог в свое время освободиться от плена, приснился необычный сон. Ему явилось божество и показало золотой лук. Он был сломан. На следующее утро встревоженный император рассказал приближенным об этом ночном видении, а уже через день пришла благая для империи весть о смерти вождя гуннского племени. Никто не сомневался в правдивости этой истории, ибо «настолько страшен был Аттила для великих империй, что смерть его была явлена свыше взамен дара царствующим»{96}.

Похороны Аттилы по гуннскому обряду поразили воображение современников. Тело вождя было помещено в стоящий в чистом поле шатер, и к нему в течение нескольких дней прибывали желающие поклониться покойному царю. Отборные гуннские всадники устроили конные ристания: объезжая кругом шатер, они демонстрировали чудеса джигитовки и исполняли песни, прославляющие Аттилу. На кургане, насыпанном в степи, справляли то, что они называли «стравой».

Так называлось у гуннов, впрочем как и у славян, похоронное пиршество над могилой. В случае с Аттилой вся разница заключалась лишь в том, что тело великого царя погребли ночью, тайно и совсем в другом месте. Были убиты все, кто участвовал в этом ритуале, и место захоронения разровняли при помощи табуна лошадей{96}.

Эти меры предосторожности были вызваны желанием обезопасить покой вождя, уберечь захоронение от алчности древних гробокопателей. Ибо, по легенде, Аттилу поместили сразу в три гроба: железный — он символизировал его власть над гуннским племенем, затем серебряный — означавший покорение Скифского (сарматско-аланского) царства, и золотой — знак господства над восточноевропейским Готским царством. В могилу царя положили оружие, добытое в битве с врагами, драгоценную посуду и предметы обихода, по гуннскому обычаю щедро украшенные золотом и каменьями.

Кто знает, возможно, когда-нибудь в будущем какой-нибудь удачливый археолог-любитель или ковш экскаватора строителей где-то в Северном Причерноморье совершенно случайно наткнется на могилу с тремя гробами. И древняя легенда в одночасье станет явью.

Смерть Аттилы обернулась трагедией для всего гуннского племени, поскольку дележ державы между многочисленными наследниками привел к восстанию подчиненных народов — германцев и аланов. Его возглавил вождь гепидов Ардарих, разбивший гуннов в «битве народов» на берегах реки Недао. Затем кочевники потерпели поражение от готских царей и распались на несколько орд, враждующих друг с другом.

В 463 году выдающийся византийский полководец Аспар, алан по происхождению, расправился с остатками племени гуннов и отправил голову сына Аттилы и последнего видного гуннского царя — Денгизиха в подарок своему императору. После, уже при императоре Зеноне, некие остатки гуннов по их слезной просьбе поселили в Малой Скифии недалеко от Добруджи (Причерноморская Румыния). Другие гуннские племена продолжали истреблять друг друга, испытывая давление с востока уже новых кочевых народов.

Пара слов и о других героях этой книги. Любвеобильная Гонория — виновница Каталаунского сражения и несостоявшаяся невеста Аттилы — еще при жизни последнего будет срочно вывезена в Константинополь и там, от греха подальше, выдана замуж за первого встречного. Сенатор Максим станет императором Рима и женится на бывшей супруге Валентиниана. Она его и погубит. Выведав, кто подстроил интригу с Аэцием, императрица напишет письмо царю вандалов Гизериху, правителю Африки. И тот, воспользовавшись случаем, нападет на Рим, разграбит Вечный город. Именно после этого случая само слово «вандалы» станет синонимом безжалостного разрушителя. Император Максим будет убит восставшими горожанами.