Не знакомь его со своими друзьями.

Это ключ! Даже если ты постараешься избежать слишком близких отношений, они захотят знать о нем все. Чем он занимается? Какая у него семья? Собираетесь ли вы пожениться? Если да, то где будете жить, у тебя или у него? Есть ли у него дети? Хочет ли он еще детей? Подруги будут клясться, что хотят как лучше, но редкая подруга понимает все правильно и ничего от тебя не утаивает. И что бы ни случилось, виновата будешь ты, потому что ты познакомила их. А значит – не делай этого! Будь эгоисткой. Держи его для себя.

Никаких семейных сборищ.

Если нельзя знакомить его с подругами, то с какой стати знакомить с семьей? Ближе родных не бывает. Семья – это друзья на стероидах и вопросов у них столько же и больше: о религии, о воспитании детей, пригласишь ли ты на свадьбу тетю Тимбукту и будет ли солировать на церемонии кузина из семьи тети Тимбукту. Я кричу и машу руками: не делай этого!

Не оставляйте свои вещи в доме у других.

Твои вещи – выразители твоих чувств. Оставляя их где-то, ты оставляешь частичку себя. Не разбрасывайся, сохраняй себя в целости. Уходя утром на работу, захвати с собой свою сумку. И не позволяй ему оставлять у тебя его вещи. Единственный допустимый предмет в ящике тумбочки с его стороны кровати – презерватив. Резинка – вещь безличная, ею может воспользоваться любой, и никакой сентиментальной нагрузки она не несет.

Вот вам – берите. Следуйте этим пяти правилам, и ваши эмоции будут защищены до того момента, когда вы будете готовы впустить того парня. И даже если это звучит слишком рискованно, есть одно надежное, верное средство со стопроцентной гарантией сохранности вашего сердечка в целости: воздержание от свиданий. Просто ни с кем не встречайтесь! Купите фаллоимитатор для одиноких ночей и заполните вечера друзьями. При необходимости призовите на помощь алкоголь.

Я – величайшая в мире ханжа, но, глядя на экран, я испытывала гордость за написанное. Перечитала текст еще раз, поправила кое-что и отправила Тине. После смерти Лайама это была первая написанная всерьез вещь.

Мне вдруг так захотелось отметить это, что я тут же, не думая, потянулась за телефоном и набрала сообщение Коулу: Хочу повеселиться сегодня.

Хорошо. План за мной. В девять садись в машину. Тебя отвезет Карл. Секундой позже пискнул телефон. Надень джинсы, свитер и ковбойские сапоги.

Ковбойские сапоги?

Найдется пара? Могу прислать.

Есть. Но ковбойские сапоги?

Доверься мне. Думаю тебе понравится. Встретимся на месте. Доберешься туда за час.

В девять вечера Карл уже ждал меня на подвальной парковке.

Я несколько раз пыталась убедить Коула занять его чем-нибудь еще, говоря, что мне водитель не нужен, но Коул стоял на своем. Говорил, что это не проблема, и беспокоиться не о чем. Когда я встречалась с Сиа за ланчем, то мы шли в ресторан пешком, а если речь шла не о «Джанни», то обманывала подругу и делала вид, будто «заказываю» нам машину. В каком-то смысле так оно и было: я сообщала Карлу, когда он нам понадобится.

И каждый раз, когда мы ехали с Карлом, я будто слышала в голове издевательский голосок, напоминавший о том, что вот Сиа боится Коула, но ездит с одним из его шоферов. Рассказывать ей о нем я не собиралась и какие приказы имелись у Карла, знала хорошо. Если я пойду куда-то без него, он в любом случае последует за мной. В общем, чтобы всех успокоить, мне приходилось всем лгать. Уносясь с Карлом в ночь, за границу города, я надеялась, что когда все раскроется, Сиа не возненавидит меня, а простит.

Чуть раньше она позвонила и пригласила пообедать с ней и Джейком. Если бы я притворилась больной, Сиа захотела бы меня проведать, а если бы я нашла другую отговорку, они звонили бы без конца, требуя, чтобы я после обеда составила им компанию у Джейка.

Нужно было придумать что-то, чтобы вырваться из их цепких любящих лап, и я снова солгала.

Сказала, что собираюсь еще раз проверить мой дом. Знала, что Сиа ни отговаривать, ни торопить не станет. Так бывало всегда. Однако едва сообщив ей об этом, я поняла, что дом действительно надо проверить. В любом случае я планировала попросить Карла отвезти меня туда завтра.

Пока же Карл вел, а я, откинувшись на спинку сиденья, смотрела в окно на исчезающие огни города. Я даже задремала, но тут машина свернула на гравийную дорогу. По обе стороны от нее растянулись обнесенные изгородью зеленые луга – скошенные луга, выкрашенные белой краской деревянные столбы. Мы приехали на ранчо. Машина остановилась. Карл вышел и открыл дверцу.

Мы припарковались перед большим двухэтажным амбаром ярко-красного цвета. За открытой дверью виднелись ряды стойл и забетонированная дорожка посередине. Второй амбар находился справа, чуть в стороне от первого.

– Где это мы?

Карл не ответил и, снова сев за руль, развернулся.

– Эддисон.

Я вскинула голову и увидела идущего ко мне Коула – в джинсах и облегающем торс черном свитшоте на «молнии». Меньше всего он походил сейчас на гангстера, скорее типичный владелец ранчо. Я смерила его с ног до головы оценивающим взглядом и ухмыльнулась.

– Не вижу ковбойских сапог. – Я указала на свои. – Ты же сказал мне надеть ковбойские.

Он рассмеялся, взял меня за руку и сплел пальцы.

– Знаю.

Ну вот. Как всегда, у меня защипало под кожей.

– Хотел увидеть тебя в них. Думал, будет клево.

Я промолчала, не придумав, что ответить, и только крепче сжала пальцы. Внутри все плавилось и растекалось.

Мы вошли в амбар. Внутри было жарко. В нескольких первых стойлах стояли лошади. Некоторые смотрели на меня поверх запертых калиток. Другие понуро отвернулись и жевали висевшее в углу сено.

– Что за место? – спросила я, прижимаясь к Коулу.

Он кивнул на лошадь, укрытую длинной попоной:

– У меня есть беговой круг и есть беговые лошади. Это одна из наших конюшен.

– Они принадлежат тебе?

– Меньшая часть. Большинство – другим людям. – Мы прошли к открытой боковой двери, и Коул указал на беговой круг: – Некоторых готовят здесь полностью, на других хозяева только выезжают. – Он кивнул в сторону леса: – Там у нас прогулочные тропинки.

– А чьи они?

Коул пожал плечами.

– По-разному бывает. Большинство владельцев живут в городе. Некоторые хозяева беговых лошадей имеют свои личные стойла во второй конюшне.

Стойла выглядели уютными, чистыми и теплыми. На второй этаж вела винтовая лестница. Коул двинулся в дальний конец амбара, откуда на нас смотрел конь пятнистой масти. Он был выше остальных и заметно крупнее, под кожей перекатывались могучие мышцы.

Не знаю почему, конь напомнил мне Коула.