стать частью той жизни, о которой так долго мечтала! Я пригрозила им расправой! Сказала, что заявлю на них! Но клянусь, Снежана, уже на следующий день я отогнала эти мысли! Я не хотела этого! Не хотела!

Меня охватило липкое чувство брезгливости.

– Тогда зачем продолжала лгать? Ты знала, что Матвей влюблён в тебя и требует сатисфакции. До чего это могло дойти? Если уже не дошло!

– Как мне известно, парни оказались говорливее меня и сами неустанно хвалились содеянным, – она захлебнулась в рыданиях. – Тогда ко мне пришёлон.Онугрожал мне, уверял, что лишит меня всего, если я не дойду до конца.Емубыло выгодно, если я продолжу лгать. Тем самымонхотел посеять раздор между друзьями, хотел убрать их всех, но только чужими руками. Я не знала, что им окажется Матвей. Мне мерзко от того, что происходит. Мерзко от самой себя.

– Кто он? – шепотом произнесла я, уже догадавшись. – Платон?

– Да.

– Чего именно он добивается?

– Я не знаю, – искренне плакала она, запуская пальцы в волосы. – Прошу, не спрашивай меня об этом, я всё равно не дам тебе верный ответ. Пойми, Снежана, я мелкий таракан перед его начищенной подошвой. Мне было очень страшно. Я до безумия его боюсь. А он не перестаёт мне угрожать.

В туманной голове сложился паззл. Он поверг меня в шок. Но учитывая мучения девушки, я ослабила хватку допроса. Моя ладонь легла на её трясущеюся спину.

– Ты и впрямь дура, – выдохнула я. – Но зачем пошла на это? Я не о Платоне – здесь мне всё предельно ясно. Я о Авдее, о других парнях… Не нужно быть умником, чтобы понять, что никого из них ты не любила. Ради наживы?

– Неправда, я прониклась к Авдею, но он не ответил мне взаимностью, – сказала Надя, а я утратила все доводы ей не доверять. – В остальном ты права. Когда появился маленький шанс коснуться светской жизни, я словно сошла с ума. Отбросила честь и слепо шла на любую авантюру. Как после оказалось – ловушку.

Она замолчала и подняла на меня заплаканные глаза.

– Осуждаешь?

– Ещё как, – хмыкнула я.

– Неудивительно, ведь ты никогда меня не поймёшь. Ты родилась с серебряной ложечкой в заднице и не знаешь, что такое подбирать одежду за одноклассниками. Не знаешь, что такое искренне радоваться конфете на Рождество. Не знаешь, что такое настоящий голод, несравнимый с вашими эксклюзивными диетами. Да, я всегда мечтала жить как ты. Быть любимой. Иметь красивое платье и возможность поступить в лучшее учебное заведение, а не проходить практику в социальном приюте. Суди меня, если хочешь. Отчасти ты будешь права.

Опустив голову, я грустно усмехнулась себе под нос.

– Наши грёзы… До чего они доводят…

Я достала ключ и положила его на край кровати.

– Твоя главная проблема, Надя – ты ни черта не разбираешься в людях. Всю свою жизнь я мечтала убежать от этой фальшивой сказки. За красивой обёрткой всегда таилась гнилая правда. Никакое красивое платье не заменит мне свободы. Мы схожи в наших желаниях, но отличаемся в главном: у меня не было выбора, а у тебя он был.

Мой монолог был прерван входящим сообщением от неизвестного номера.

Я всё узнал. Хочу тебя увидеть. Адрес скину следом. Пожалуйста, не отказывай мне. Ты очень нужна. Матвей.

Сердце сделало кувырок. Теплом наполнилась грудь. Меня окрылило его послание. Теперь я мечтала поведать ему правду и, наконец, вернуть его прежнего.

– Не уходи, – остановила меня Надя, когда я метнулась к двери. – Прошу, мне очень одиноко. Мне страшно. Ты первая, кто обо всём узнал.

– А потом ты скажешь, что я насильно сняла с тебя трусы? – неуместно подшутила я, что сразу же осознала. – Прости, принцесса, но мне нужно идти. Уверяю, я не сдам тебя. Платон об этом не узнает. И мой тебе совет: перестань бояться обезумившего пенсионера. Уже завтра он потеряет свой статус. А ты уедешь с прыщавым принцем во дворец и будешь жадно есть конфеты на праздники, наконец растолстеешь и престанешь нравиться Янковскому. Аминь.

Надя перестала плакать и слабо улыбнулась.

– Спасибо.

– Тебе спасибо, дорогуша. Теперь я знаю правду. Но поверь, наше перемирие в одночасье рухнет, если ты ещё раз попытаешься охомутать одного из моих парней. Однако я не стану отрицать, что ты виртуозно заставила их понервничать. Отчасти, они это заслужили. В следующий раз «короли» будут более избирательны. Чао.

Пройдя мимо кухни, я послала воздушный поцелуй дерзкой соседке, но та показала мне средний палец, чем лишь позабавила.

Нет, мы однозначно подружимся.

Уже через час я стояла возле выезда из «Эдема» и безустанно оглядывалась по сторонам в поисках Матвея. Как и всегда парень опаздывал.

«Слишком долго красишься» –отправила я ответное смс.

Мгновение, и подле моих ног затормозило чёрное авто. Едкий дым попал в глаза. А тело сковали сильные мужские руки. Не успела я пискнуть, как меня толкнули в кожаный салон иномарки. Водитель вдарил по газам.

Я замерла, как только пелена слетела с глаз.

– Добрый вечер, мой белоснежный лебедь, – прогремел Платон, выворачивая руль. – Ты снова угодила в лапы к плохому дяде и папочки нет рядом. Какая приметная ситуация, не находишь?

Глава#30

Аспидно-чёрный мерседес на бурной скорости разрезал поток воздуха. Он нёсся так лихо, что нередко парил над дорогой. В противовес железному зверю водитель сохранял холодное спокойствие, будто сам был сделан стали. И только биение моего сердца разгонялось быстрее авто и стучало громче рычащего мотора.

– Тебе не стоит переживать, Снежана, – лживо уверил Платон, – пока что.

Глаза, что отражались в зеркале заднего вида, сверкнули безумием. Я безотчётно припала к двери, ища спасение, а мужчина тем временем продолжал:

– Знаешь, каждый человек на земле относит себя к числу хороших, но по правде таких людей не существует. Все мы хороши ровно так же, как и плохи. Наверняка ты считаешь меня редким мерзавцем, хотя я уверен, что совершаю правое дело. Разница в том, на каком блюде подать свою правду, – под серебряной щетиной вспыхнула улыбка. – Я всего-то хочу быть вождём идеализированного мира, что создавал годами. Ничего плохого, верно? А вот ты слепо борешься за того, кто был готов навредить своим друзьям и продолжает вредить обществу. Что в этом хорошего?

На моём