Пир у нас был в самом разгаре, когда Грант и Хрящ неожиданно поднялись из-за стола, сняли со стоявшей рядом с их столом вешалки куртки и быстро вышли из кафе. Предусмотрительные ребята, они, очевидно, еще раньше расплатились с официанткой, чтобы иметь возможность быстро покинуть заведение. Оставив несъеденными салаты и нетронутым десерт, я положил перед Ангелиной деньги и шепнул:

— Если не вернусь в ближайшее время, расплатишься, выйдешь из кафе и позвонишь мне… Хотя нет, не надо, я звякну тебе сам. — Эту поправку я внес, подумав, что Ангелина может позвонить мне в самый неподходящий момент, когда я, например, буду висеть на хвосте у Гранта, и звонок выдаст меня. С этими словами я, прихватив со спинки стула куртку, вышел из «Нимфы».

Пол на втором этаже торгового комплекса «Столичный» не был сплошным. Таковым он являлся только там, где на первом этаже у рядов магазинов имелась крыша. В остальных же местах образовалось пустое пространство, огороженное перилами. К ним-то я и рванул. Грант и Хрящ уже спустились на первый этаж и шли по проходу среди продавцов и покупателей в сторону выхода. Я кинулся к лестнице, спустился вниз и двинулся сквозь толпу следом за парочкой. Дойдя до конца прохода, свернул направо. В проходе, пересекающем ряды, народу шаталось еще больше, но Гранта и Хряща видно не было. Я направился к выходу, по пути, на всякий случай, поглядывая то вправо, то влево, в проходы между торговыми рядами — вдруг парочка решила свернуть в один из них. Но нет, ни крупного крепкого мужика с чуть удлиненными редкими волосами, ни плотного мужчины с лицом, будто побывавшем в тисках, не заметил.

Я дошел до выхода, толкнул дверь, выскочил наружу и… чуть не налетел на стоявших за дверью Гранта и Хряща, которые разговаривали и курили. Да, конечно, шпик из меня никудышный. Надо бы взять несколько уроков по ведению слежки за объектом, хоть у того же майора Самохвалова. Курившие рядом с дверью мужчины не обратили на меня внимания. И я сделал вид, будто их не заметил, прошел мимо и двинулся к воротам со шлагбаумом, преграждающим въезд и выезд с территории комплекса «Столичный». Метров через тридцать я остановился у витрины магазина, торгующего запчастями к автомобилю, и бросил взгляд влево вдоль ряда магазинов к тому выходу, откуда я только недавно вышел. Грант и Хрящ уже закончили курить и стали прощаться. Пожав друг другу руки, разошлись. Хрящ двинулся к автостоянке на территории «Столичного», а мужчина со шрамом от уха до кадыка направился в мою сторону, к выходу с территории торгового комплекса. Я развернулся и тоже двинулся в ту же сторону впереди Гранта, не давая ему возможности меня обогнать.

Выйдя за ворота, я перешел дорогу, приблизился к автомобилю, юркнул в него и только здесь оглянулся. Уже темнело, и тем не менее я разглядел невдалеке на другой стороне дороги фигуру голосующего Гранта. Я завел мотор автомобиля, проехал вперед до разрыва сплошной линии, развернулся и притормозил. Всю обочину занимали автомобили, я стоял во втором ряду, но ждать, к счастью, долго не пришлось — проехавший мимо меня «Форд Фокус» остановился возле Гранта, тот сел в него, и автомобиль тронулся с места. Я двинулся следом. Когда я проезжал мимо входа на территорию торгового комплекса, то заметил выскочившую из ворот Ангелину. Чертова девчонка, по-видимому, не послушалась моего требования сидеть в кафе и ждать моего возвращения, заплатила за заказ и отправилась следом за мной. У меня была возможность остановиться возле Ангелины и прихватить ее с собой, но я этого не сделал — встреча с вором могла неизвестно чем обернуться, и девушка могла быть мне только помехой.

Доехав до центральной дороги, автомобиль «Форд Фокус» свернул влево, в сторону МКАД. Хоть и стемнело, поток автомобилей в этот час из Москвы был редким, и мне удавалось, держа «Форд Фокус» в поле зрения, ехать от него на некотором удалении. Добравшись до МКАД, мы не поехали по ней, промчались мимо, за город.

Проехали несколько километров по прямой, затем свернули вправо и долго петляли по дорогам, проезжая населенные пункты. Я плохо знал эту часть Подмосковья, поэтому понятия не имел, где мы находимся и куда едем. Разбираться по карте или включать навигатор времени не было, я боялся упустить из виду бомбилу, везущего Гранта. Некстати затрезвонил мобильник. Это Ангелина, не дождавшись моего звонка, позвонила сама.

— Ты жив там, Игорь? — раздался в наушнике ее голос, когда я приложил сотовый телефон к уху.

— Да, Ангел, все в порядке.

— Ты где? — осторожно спросила девушка, еще не зная, мешает она мне в чем-то или нет.

— Если бы я знал, — хмыкнул я. — Еду по Подмосковью на хвосте у Гранта.

— Вот как? — с нотками возмущения воскликнула Ангелина. — А почему меня не взял?

— Некогда было, — соврал я. — Грант вышел из торгового комплекса, попрощался с Хрящем, затем поймал частника и уехал. Я еле успел сесть в свою машину и отправиться следом.

— Ну вот, — обиженно произнесла Ангелина.

— Ладно, не расстраивайся, — сказал я примирительно. — Поезжай к себе домой, а хочешь, ко мне. Ключ от моей квартиры у тебя есть, я скоро вернусь.

Я отключил мобильник, сунул его в карман и чуть ослабил педаль акселератора — ехавший впереди меня автомобиль остановился у обочины дороги. Я припарковался неподалеку. Грант вышел, купил в табачном киоске пачку сигарет, потоптался немного, покурил, поговорил с кем-то по телефону, вновь сел в автомобиль, и наша гонка по Подмосковью продолжилась. Минут через тридцать мы наконец въехали в деревушку, здесь уж мне пришлось совсем сбавить скорость, выключить фары и перемещаться, ориентируясь по отблескам света фар «Форд Фокуса», который двигался далеко впереди. Автомобиль свернул вправо, блеснув фарами, и исчез из виду. Я прибавил газу, доехал до боковой улочки, но сворачивать на нее не стал, остановился на центральной дороге, выскочил из машины и выглянул из-за забора. «Форд Фокус» стоял на правой стороне обочины у одного из домов. Грант, очевидно, расплачивался с бомбилой за проезд, но вот он вылез из автомобиля и юркнул в калитку дома. «Форд Фокус» развернулся, проехал мимо меня и умотал назад в Москву.

К дому, где исчез Грант, я на автомобиле решил не подъезжать, чтобы не выдавать себя, пикнул брелком, ставя машину на сигнализацию, и отправился вдоль по улице. Хоть было темно и улица плохо освещалась, заметил, в какой именно дом зашел Грант. Подойдя к калитке, остановился, осмотрелся. Домик был старенький, деревенский, как, впрочем, и большинство домов в этой деревушке. На веранде горел свет и маячила тень, как мне показалось. Гранта. Мужчина постоял некоторое время, а затем исчез в доме. Я несколько мгновений прислушивался. Тишина. Затем глянул в оба конца улицы — пустынно. Что ж, попробуем наведаться в гости к Гранту.

Я приоткрыл калитку, она скрипнула, но не настолько громко, чтобы ее услышали в доме. Вошел во двор и двинулся по бетонной дорожке к веранде. По правую сторону тянулось строение, то ли мастерская, то ли гараж, то ли сарай. По левую — огород с раскисшими от дождей грядками. Я прошагал несколько метров, миновал открытую настежь дверь и двинулся было дальше, и в этот момент за моей спиной вдруг вырос вышедший из двери человек, который накинул на мою шею петлю из нейлонового шнура, и меня резко потянуло назад и в сторону и стало притягивать к верхнему краю косяка двери. Когда я шел по бетонной дорожке, разумеется, я был напряженным, готовым к любым неожиданностям, но только не к такой. Меня не пытались ударить, вырубить, захватить, скажем, в плен, а хотели просто убить — хладнокровно и целенаправленно. Человек, собиравшийся меня задушить, наверняка не раз подобное делал и запросто мог справиться с оказавшимся на моем месте более слабым человеком, но я был относительно молодым спортсменом, к тому же страстно желающим жить, что, наверное, сыграло главную роль в начавшейся между мной и тянущим за перекинутый через косяк шнур противником. Нет, конечно же, сейчас было не до приемчиков и красивых финтов, о них я даже не думал. Я схватился одной рукой за веревку, а другой рукой и ногами, как заарканенный жеребец, стал биться, пытаясь вырваться. Удары приходились мужчине (а то, что это был мужчина, я не сомневался, обладать такой силой мог только представитель сильнейшей половины человечества) куда ни попадя, но палач, очевидно решив, что его жертва уже агонизирует, не обращал на них внимания и со всей силы дернул за шнур вниз. Если бы это была удавка, то она сразу перерезала бы мне горло, но раз с ходу это не удалось, я не стал противиться тянувшей меня кверху силе, подпрыгнул, ухватился с внутренней и внешней стороны двери за косяк и что было силы двумя ногами лягнул противника. Попал в живот, и, о чудо, к моему величайшему облегчению и радости, веревка ослабла. Я схватился за нее обеими руками, спрыгнул и с разворота ударил мужика по ногам. Тот, поняв, что положение кардинально изменилось и теперь уже будут убивать его, мобилизовал всю свою силу воли, несмотря на боль в животе и коленях, ринулся на меня и ударил со всей дури головою в грудь. Говорят, в состоянии аффекта силы у человека удесятеряются. Сейчас был именно такой момент, я боролся за свою жизнь, потому что у напиравшего на меня человека вполне мог быть в кармане нож, а то и пистолет, так что мой противник мог бить головой в мою грудь с таким же успехом, как и в каменную стену. Я тоже устоял на ногах, затем схватил мужика за плечи, с силой дернул на себя и сделал шаг в сторону. Противник, проскочив бетонную дорожку, ударился ногами в заборчик, отделяющий огород от дорожки, и, перелетев через него, упал лицом в грязь в прямом смысле этого слова. Не мешкая, я подскочил к нему, взял за шиворот, рывком поднял и швырнул о стенку. Мужик врезался в нее затылком и потерял сознание. Я схватил его за воротник куртки, втащил в сарай, достал из кармана мобильный телефон и осветил лицо. Хотя оно все было в крови и грязи, все же я узнал этого человека — приятеля Гранта Хряща, с которым он сидел в торговом центре «Столичный» в кафе «Нимфа».