— Каков состав вашей группы?

— Восемь человек.

— Цель заброски?

— Поиски артефактов.

— А конкретнее?

— Вы хотите жить? — вопросом на вопрос ответил Самум.

О-Кам на какое-то время даже растерялся, но потом его лицо пошло красными пятнами от гнева.

— Вы мне угрожаете?

— Нет, майор. Дело в том, что чем больше вы зададите мне вопросов и чем полнее я на них отвечу, тем короче будет ваша и моя жизнь. Причем ваша в первую очередь.

— Но отвечать придется.

— Конечно, но не вам и не здесь.

— Я могу тебя расстрелять прямо сейчас. — Лицо гаюна превратилось в злобную маску.

— Не можете. У меня есть слово для императора.

Сакраментальная фраза была произнесена. Теперь личность пленника была неприкосновенна.

Лицо майора изменило выражение. Он ненадолго задумался, а потом включил какой-то прибор.

— Сейчас пойдет запись. Повторишь, что имеешь слово для императора. Ты — солнечник и можешь не знать — если твое сообщение будет признано несущественным, то тебя ожидает долгая и мучительная смерть.

— Я знаю об этом.

— Тогда расскажи о причинах, побудивших тебя передать что-то Единственному.

— Причины две, и они очень просты. Я хочу жить. Я хочу жить очень хорошо и долго. Моя информация будет достойно вознаграждена.

— Ты уверен в этом? Твои слова похожи на требование.

— Я сказал — достойно вознаграждена. Император щедр, в этом у меня нет сомнений.

— Что-то хочешь сказать еще?

— Нет.

— Как скоро твое слово должно дойти до императора?

— Промедление недопустимо.

— Почему ты сразу не пришел к нам?

— Я постоянно находился среди людей, которые здесь высадились. Я не мог их убить, чтобы прийти сразу.

— Так ты заранее решил перейти к нам?

— Нет. Это решение я принял после того, как высшие силы, другой причины я не вижу, спасли меня во время взрыва. Это приказ свыше. Живи. Чтобы жить, надо быть полезным. Нельзя идти против воли творца.

— Мне нравится, как ты думаешь, — выслушав пленника, проговорил майор. — Но у меня нет связи с Гаей.

— Отправьте меня туда, где она есть, но я буду разговаривать только с императором.

— Император очень занят, и ты можешь умереть раньше, если не представишь его шепчущим какие-либо гарантии и доказательства ценности своей информации.

— Мои знания очень ценны и пригодятся империи. Я не собираюсь умирать, но если это случится, то, значит, такова моя судьба. Смерть — это не конец пути. Прозябать в этом мире я не буду. Да поможет мне творец.

Самум закрыл глаза и, опустив голову, начал шевелить губами, будто молился.

Майор терпеливо ждал.

Когда пленник вновь поднял на него взгляд, проговорил:

— Сегодня я отправлю тебя туда, где есть связь с Гаей.

— Думаю, что вы поступаете очень верно, — без подобострастия, с достоинством ответил пленник. — Хочу надеяться, что за это решение вы тоже будете вознаграждены императором.

— Мы только слуги Единственного, — несколько высокопарно произнес майор. — Судьба каждого из нас в его руках. Я делаю только то, что должен.

Контрразведчик вызвал конвой.

— Этот человек имеет слово для императора, — сообщил он двум вошедшим штурмовикам. — Накормить. Поместить в безопасное место. Охранять. Выполнять только мои распоряжения. Он ни с кем не должен говорить и к нему никто не должен приближаться. Его жизнь — это ваши жизни. Мой приказ записан.

— Будет исполнено, мазан майор, — ответил старший из штурмовиков.

— Выполняйте.

Конвойные надели на Самума наручники, вывели из палатки. Вскоре все трое оказались внутри бронированного шестиколесника. Посреди палаточного лагеря это действительно было одно из самых безопасных мест. Машина сразу сорвалась с места и начала движение. Езда с постоянными поворотами и сменой скоростей продолжалась около получаса. Наконец машина замерла, и мотор был выключен.

— Где мы? — поинтересовался диверсант.

— Там, где нас трудно найти, — ответил старший штурмовик.

— Моя жизнь — это ваши жизни, — напомнил пленник.

— Показать ему? — спросил второй конвойный.

Старший разрешающе кивнул.

Штурмовик включил обзорный экран. Шестиколесник стоял в ряду своих собратьев, ничем не выделяясь среди них. Боевые машины располагались неплотно друг к другу, чтобы иметь возможность выполнить полный поворот вокруг своей оси и двинуться в любом направлении. С другой стороны, каждая прикрывала своими бронированными бортами соседку.

— Отлично, — одобрил Самум задумку конвойных. — Может, теперь снимете наручники. Мне отсюда бежать некуда.

— Пристегни его за одну руку, — приказал старший, одновременно наводя на пленника автомат, пока напарник, сняв один из браслетов, защелкнул его за металлический упор кресла, в котором сидел Самум.

— Спасибо.

Конвойные не ответили. Младший вернулся к наблюдению за окружающим пространством, старший не сводил глаз с пленника.

— Я немного посплю, — устраиваясь поудобнее в жестком кресле, сообщил диверсант.

Уже через несколько секунд он безмятежно спал. Операция развивалась в нужном направлении, а силы еще могли пригодиться.

Спустя три часа его разбудил шум работающего двигателя.

— Куда мы едем? — задал он вопрос, но не получил ответа.

Старший конвоя сидел за управлением машины, младший сосредоточенно вглядывался в прицел управления стрельбой. Шестиколесник, набирая ход, двинулся к известной только его экипажу цели.

Самум сосредоточился на восприятии пространства за бортом. Вскоре стало понятно, что машина держит курс в район старого космопорта, который в прошлое посещение Сохара они уничтожили, взорвав на его территории топливный транспортер.

«За мной прислали челнок», — понял диверсант.

Предположение полностью подтвердилось, когда колеса песчаного танка мягко покатились по ровной твердой поверхности.

Конвойные вели себя так, будто находились на вражеской территории. Несколько раз внимательно осмотрев прилегающую местность, они сняли автоматы с предохранителей и подогнали машину к самому трапу шаттла. Открыв боковой выход первым, на бетон выпрыгнул младший. Прикрыв своей широченной спиной противоположную сторону от распахнутого люка и фиксируя лежащее перед ним пространство, он подал сигнал на выход.

Старший конвоя выпрыгнул следом, буквально волоча за шиворот Самума, который, встав на бетон, оказался зажатым между двумя спинами штурмовиков. Три метра до трапа и по нему наверх все трое двигались приставными шагами, пока полностью не оказались внутри челнока. Аналогичная операция была проделала спустя полчаса, когда шаттл состыковался переходным модулем с кораблем. Старший конвоя шел впереди, молодой — сзади, прикрывая тыл.