я встретил в таверне странствующего колдуна. Он предрек беду для королевств. Я не придал его словам особого значения, а зря… После вторжения арабов, я понял что Галеран был прав. Вчера я повстречал его вновь. Он предсказал гибель королевств. Но катастрофу можно предотвратить. Он поведал мне, как спасти наши земли и противостоять могущественному врагу. Но пока об этом никто не должен знать… Я отправлюсь в дальние земли, расположенные за скалистой грядой на западной границе королевства Солт. Где-то среди непроходимых гор есть самая высокая в диких землях скала — Клык Волка. Я должен найти ее…

— Но Клык Волка это легенда, — возразила Тэпия. — Никто из ныне живущих не видел скалу своими галазами. Сказ о ней передавался от дедов, возможно, и они слышали о ней от своих пращуров. Как ты найдешь ее?

— Я пока не знаю, Галеран сказал, что меня поведет внутренний глас. Может звериный инстинкт или камень провидца помогут. Главное, пересечь горный хребет на границе. Говорят, он неприступен и трудно проходим.

Вмешался Ахиб:

— Мое чутье подсказывает мне, что Молот знает о чем говорит… Мы должны использовать любую возможность, чтобы предотвратить гибель государств. Если шакал Мансур вернется, а он вернется — в этом я уверен, то приведет с собой армию намного больше предыдущей. И тогда нам не выстоять…

— Откуда в княжестве Гафас столько воинов? — спросил я. — Мы много перебили пустынных странников — половину точно.

— В пустынях государства Исмар живет много кочевых племен. Они не входят ни в одно из княжеств и не подчиняются ни одному эмиру. Они алчны и беспринципны. Ими движет лишь жажда наживы. Я думаю, что в следующий раз, большая часть войска лже-эмира будет состоять из кочевников. Мои хранилища в Гафасе полны золота и драгоценных камней. Таких богатств хватит, чтобы нанять всех кочевников Исмара.

— Плохо дело… — я потер лоб. — У нас времени месяца три: месяц Мансур будет идти до Арабского материка, месяц уйдет на то, чтобы восстановить сгоревшую часть флота, и месяц, чтобы добраться обратно. Но учитывая масштабы его верфи, скорее всего, времени у нас гораздо меньше. Возможно, он не прекращал работу по строительству новых кораблей, и к его приходу в Гафас, на верфи уже будет новый флот.

— Мы не сможем выставить много живой силы, — сказала Даяна. — Почти все мужское население призвано на военную службу. Если собрать крестьян из дальних деревень, способных держать оружие, наберется еще максимум тысяча полувоинов. Толку от них мало. Каждый пустынный странник в бою стоит десятка обученных крестьян. Земледельцы — не воины. Невозможно сделать из красного песчанника рубиновые бусы. Как бы не старался мастер…

— Кочевники тоже неплохие воины, — с грустью промолвил Ахиб. — Некотрые из них не уступают пустынным странникам в боевом искусстве.

— Значит, — нахмурилась Тэпия. — При повторном нападении Мансура у нас нет шансов на спасение?

— Единственный наш шанс, — продолжил я. — Это найти то, что находится в пещере на вершине Клыка Волка. Я возьму с собой своих лучших воинов: Герта и Нура. Путь труден и далек, большой отряд нет смысла вести. Чем меньше группа, тем она мобильнее и меньше задержек в пути…

— Герт должен остаться здесь, — возразил Ахиб. — Кто-то должен контролировать боевую подготовку рекрутов. Я пойду вместо него…

Тэпия недовольно замотала головой, но Ахиб остановил ее жестом:

— Молот хочет взять с собой лучших воинов. Всем известны мои боевые навыки. Дальние переходы на лошадях мне привычны. Если от успеха похода зависит судьба королевств, я не смогу сидеть сложа руки. Я не знаю тактики подготовки местных воинов. Я могу обучать только бойцов с ятаганами и кинжалами, а таких у нас нет. Герт будет полезней меня в ратной подготовке копейщиков, мечников и лучников, а я займу его место в походе…

Тэпия надулась, борясь с эмоциями, но промолчала.

— Согласен, — сказал я. — Король Ахиб — умелый воин. Прошу Совет назначить командующим объединенными войсками на время моего отсутствия господина Герта.

Герт чуть со не упал стула. Против его кандидатуры никто возражать не стал.

* * *

Весь день я пробыл с Эвераном, словно прощался с ним навсегда. Он уже пытался вставать на ноги, но всякий раз смешно падал на ворсистый мягкий ковер. Няньки хлопотали вокруг него день и ночь, но когда я был с ним, я отгонял их подальше.— Пусть растет мужиком, а не принцом-неженкой. Все познается через опыт: упал — неприятно, не упал — хорошо, надеяться нужно только на себя, а не на помощь нянек.Няньки кудахтали, но ничего поделать не могли и издали наблюдали за нашими играми, периодически охая и ахая.Я поцеловал сына и вышел из замка. Пришло время встретиться с другим дорогим мне существом. Или как его называть? Мертвого можно называть существом? Наверное, да, он же существует.Я откинул засов дощатых двустворчатых дверей и шагнул в полумрак огромного амбара. Я уже почуял его. И он почуял меня. Много месяцев мы не виделись, и я соскучился. Интересно, а мертвые скучают.В ответ послышалась хриплое басистое ржание. Черный дьявол бил копытом в предвкушении встречи. Огромный конь дожидался меня в стойле, и вот его час настал.Несгибаемый, неубиваемый Найтмар — лучшее наследие Темного алькийца. Верный конь пройдет там, где не пройдет обычная лошадь… Его раны заживают почти мгновенно, а кости срастаются за минуту. Ему не надо есть — его питает энергия Темных. Он берет силы от земли, от поверженных врагов, гниющих в земле, от силы ночи, от древней магии и, возможно, еще от чего-то… Я не знаю точно, но я сам наполовину темный, и я чувствую это.Я обнял коня, тот уткнулся мордой в мое плечо. Мелкая дрожь побежала по его угольной шкуре. Черный дьявол фыркал. Словно пытался, что-то сказать мне. Неужели он скучает? У лича нет души… Может есть что-то еще, что делает его близким мне?..— Привет, мой друг, — я гладил его иссиня черную гриву. — Пришло время вновь отправиться нам в опасное путешествие. Застоялся ты… Я тоже скучал… Обещаю, никогда больше не буду покидать тебя так надолго, даже если в королевствах воцарится навсегда мир, а Люпус выйдет на “пенсию”.Конь кивнул, будто понял меня. Я накинул на него сбрую из черной кожи, украшенную черными самоцветами. На грудь и шею одел шипастые черные пластины лат из