— Я к чему спрашиваю… сам же говорил, что в чужую семью лезть не станешь, вроде как правило у тебя такое. А он любит, видно же.

— Правило, говоришь? – Прищурился Дементьев и подался вперёд. – А ты как думаешь, Оксана достойна стать исключением из этого правила? – Несколько секунд выждал, но ответа так и не услышал. – Я думаю, лучшее исключения из правил и представить себе сложно.

— Но…

— Просрал он своё счастье! – Рыкнул так, что вмешиваться в чужие дела расхотелось бы любому. – И теперь всё только от меня зависит. Захочу ли я. А я хочу. Можешь даже не сомневаться. Есть только одно «но» через которое не переступишь. Это-то меня и останавливает.

Напряжённая тишина заставила седовласого мужчину нервно сглотнуть. Таким хозяина он ещё не видел.

— Свободен. – Отдал тот распоряжение таким тоном, что и мысли остаться не было.

Коротко кивнув, мужчина покинул кабинет и квартиру, плотно закрыв за собой дверь, а Дементьев остался сидеть в своём кресле и о чём-то думал, затягивая глубоко в лёгкие ароматный дым. Посмотрел на закрытую дверь и прикрыл глаза, пытаясь успокоиться

Я открыла глаза, вокруг темно и только мужской силуэт в кресле у окна. Данила сидел, глядя в одну точку, его гордый профиль освещал тусклый лунный свет.

— Почему не спишь? – Прохрипела я, не узнавая свой голос, откашлялась.

— Рано ещё… ты как?

— Терпимо. – Ответила, задумавшись. На данный момент ничего острого и приносящего дискомфорт не чувствовала. Только капельница на штативе громко звякнула и я постаралась не шевелиться.

— Успокоительное? – Предложил, он, я напряглась от вкрадчивого тона.

— Не стоит.

Немного помолчав, Данила улыбнулся.

— Значит, хочешь, чтобы у тебя в ногах валялся? – Колкость в голосе и азартный блеск в глазах Данилы насторожил.

— Это образное выражение. Я его уважать перестану, если подобное увижу. Да и смысл вообще не в этом.

— Почему ты вышла к нему? Неужели ожидала услышать что-то другое?

Данила чуть наклонился вперёд, поставил локти на подлокотники кресла, кулакам подпёр подбородок, смотрел внимательно, едва заметно улыбался.

— Скажи, а он был прав? Ты намерено провоцировала, желая заставить ревновать?

— Теперь и ты решил обидеть меня словами… с чего ты взял? Я не знала куда идти, да и идти, собственно, больше нечего. Да и не предполагала, что пригласишь пожить у тебя. Но ты мой родной человек и мне нужна была твоя поддержка.

Он кивал в такт моим словам, чем немного нервировал, словно свою игру ведёт. Стало неуютно и при первой же возможности я замолчала.

— Я так и думал, только… что теперь собираешься делать? Я так понимаю, процесс перемирия затягивается на неопределённый срок?

Я легла удобнее, повернувшись на бок, снова покосилась на капельницу.

— Там внутривенный катетер, можешь не бояться. Толя, глядя на тебя, приличных слов не подобрал, а выражения старался сдерживать. Поэтому привязал так.

Я кисло улыбнулась и почувствовала себя несколько свободнее. Поджала колени к животу, одну ладонь подложила под голову, и было приятно видеть перед собой Даню, слушать его убаюкивающий голос, чувствовать на себе внимательный взгляд. Он так резко менялся, что я даже за своими эмоциями и ощущениями следить не успевала. Но сейчас было хорошо.

— Собираюсь и дальше обременять тебя своим присутствием. А насчёт примирения… я и не думала его прощать. Лёгкое прощение чревато последствиями. Зачем соблюдать какие-то правила, если их игнорирование ничего за собой не ведёт?

Он хмыкнул.

— Будешь мучить?

— Ни в коем случае. Даю ему возможность подумать, стоит ли оно того.

— Понятно… Оксан?..

Даня странно замялся, смущённо улыбнулся.

— Что?

— Могу я получить выгоду от твоего присутствия?

— Выгоду? – Удивилась я и приподнялась на руках от неожиданности.

— Старость не радость, – развёл он руками, – бессонница замучила. Не против, если прилягу рядом?

Теперь смутилась я.

— Д-да, приляг, только обещай не приставать, я всё-таки замужем.

Даня тут же сдавленно рассмеялся, сдерживая хохот, не хотел, видимо, нарушать интимность момента. Поднялся с кресла, размял затёкшие плечи, «похрустел» шеей и лёг рядом поверх одеяла. Посмотрел на мою неудобную позу.

— Давай, отключу тебя.

Ловкими движениями перекрыл капельную систему, ввёл какой-то дополнительно подготовленный раствор, на катетер прикрутил колпачок и аккуратно забинтовал мой локтевой сгиб.

— Тоже мне, замужняя женщина… – Пробубнил, уткнувшись носом в мои волосы и спокойно засопел.

Не знаю уж, как у него там с бессонницей, но уснул Данила практически мгновенно, а вот мне было рядом с ним как-то необычно. И приятно и греховно, змей-искуситель, одним словом.

Утром, проснувшись достаточно рано, Данилу я рядом не обнаружила, но так даже лучше, ночью любые поступки кажутся сказочными и нереальными, а утро всё расставляет по своим местам. На душе муторно и тошно от вчерашнего разговора: Игорь перегнул палку, я подобного не ожидала, да и сама не сдержалась, гормоны взыграли, сбивая меня с намеченной цели. Неприятно, оскорбительно, но, возможно, вполне заслужено. Не хочу его оправдывать, но любой мужчина подумал бы так же, только вот я не любая женщина и уважаю каждого из них двоих. Игоря, как своего мужа, не могу предать даже в отместку, а Данила… Даню я люблю как друга, как человека, и не хочу использовать в своих корыстных целях, и пусть он готов быть обманутым. Я не готова обмануть.

Потом были долгие две недели затишья, молчания. Я сходила с ума в четырёх стенах, в ожидании звонка, приезда Игоря, Данила скрипел зубами, глядя как я мучаюсь, но молчал, от комментариев воздерживался, старался отвлечь, развеселить, но получалось редко и, скорее, вымученно, чем искренне.

— Снова не спишь? – Раздался за спиной голос Данилы. Сегодня он пришёл позже обычного, судя по неконтролируемой раздражённости, немного выпивший.

— Дань, можно тебя попросить…

— Если дело касается тебя, то можно и без прелюдий.

— Да, конечно. В общем, ты мог бы нанять человека, который будет присматривать за Алисой? Я беспокоюсь…

Он вдруг замолчал, порождая напряжение.

— Встречный вопрос: не хочешь рассказать, почему ты не увезла её с собой?

— Не хочу. – Уверенно махнула головой я и повернулась к нему лицом.

Галстука на Даниле не было, верхние пуговицы рубашки расстёгнуты, пиджак подмышкой, взгляд замутнённый и грустная улыбка. Глядя на него, не такого идеального как обычно, не на робота без человеческих эмоций, а на бывшего мужа, любимого мужа, в горле пересохло. Пришлось откашляться.