– Так ты думаешь, что этим всем стоит Орлеанский дом?

– Уверена в этом. Как говорится, ищи, кому выгодно. Главным выгодоприобретателем становились Орлеаны. Подходящих невест, кроме Изабеллы, в Европе на тот момент не было, ведь та же Германия была от тебя отрезана. Таким образом, по задумке Изабеллы-старшей, её дочь стала бы русской императрицей и могла бы влиять на твою политику в отношении Франции, а также продвигать интересы французского капитала в России, окончательно превращая нашу империю в колониальный придаток Франции. Но не срослось. К тому же вспомни, что Савинков и его боевая группа в Таранто прибыли именно из Франции. Белла-младшая вроде как уже пристроена за английским королем, так что теперь пришла очередь Чикки.

Видя моё всё ещё непонимание, Маша терпеливо пояснила:

– Ну, хорошо. Вспомни, с чего всё началось. Савойский дом и Орлеаны с Бурбонами извечно ненавидели друг друга. Когда я вчера вечером сорвалась в истерику, я тебе много чего наговорила, включая то, как я ненавижу итальянские Старые семьи. Так вот, Орлеанский дом я ненавижу больше, чем все Старые семьи, вместе взятые. У нас с ними хотя бы есть общие дела и интересы. Для орлеанцев же я – злейший и вечный враг, от которого нужно вовремя и, желательно, поскорее избавиться. Первый удар они нанесли, когда подкупили мою фрейлину и та выкрала то злосчастное мое письмо тебе и твою фотографию…

– Отчего же злосчастное? Это происшествие ускорило нашу свадьбу.

– Это так, но свадьба, так или иначе, все равно бы состоялась, ведь это был династический брак, важный обеим нашим державам. Но Орлеанам это не нравилось, у них, как ты знаешь, были на брак с тобой свои виды, ведь они планировали выдать за тебя замуж Изабеллу-младшую, ведь так?

Киваю.

– Так. Но у Изабеллы, по сравнению с тобой, не было никаких шансов.

Маша хмыкает.

– Конечно, ведь у тебя на союз с Италией были свои планы, а от близости с Францией и её навязчивой опеки ты хотел побыстрее избавиться. Но не суть. А суть в том, что союз с Россией был нужен и Италии, в том числе и Старым семьям, которых тяготила складывающаяся в Европе ситуация, ведь Италию всё больше оттирали на обочину в политическом и экономическом плане, а их самих всё больше оттирали в сторону молодые акулы, как ты выражаешься, беспредельщики, создавшие состояния в основном за счёт всякого рода спекуляций и мыслившие отнюдь не в масштабах столетий, а лишь сиюминутной выгодой. Так вот, Старые семьи, Черная и Белая знать, да и сам Ватикан (а иначе с чего бы мне так просто дали разрешение на переход в православие?) были заинтересованы в этом, как бы ты выразился, проекте «замужество принцессы Иоланды Савойской». Причем, если до перспективы нашего с тобой брака они жаждали еще больше унизить мою семью, фактически заставив моего отца выдать меня замуж за какого-нибудь графа, то в новой ситуации стратегия изменилась. Я им была нужна именно как жена русского императора. Чем я и пользовалась, учреждая всякие общества «Италия—Россия» и прочее. Так вот, когда фото и письмо было похищено и когда во французской прессе поднялась скандальная шумиха, в Орлеане рассчитывали дискредитировать меня, сделать пусть не токсичной, но весьма неоднозначной фигурой. Уверена, что это был только первый акт, наверняка у них было заготовлено не только это. Но что-то пошло не так. Точнее, всё для них пошло не так. Ты отреагировал хоть бурно, но однозначно, встав на мою сторону в этой истории. А Старые семьи, поняв опасность и разобравшись, откуда дует ветер, лишь сплотили свои ряды, быстро и жестко погасив газетную шумиху, и даже, наоборот, организовали целую пропагандистскую кампанию в прессе, всячески изображая меня с самой лучшей стороны. Насколько я знаю, маркиз делла Торретта передавал тебе послание из Рима о том, что элиты Италии поддерживают меня.

Я кивнул.

– Да, так и было. – Тру лоб. – Погоди, а как относится к этой всей истории приезд Франсуазы?

– Чикки едет на смотрины.

Непонимающе уточняю:

– И на что она собирается смотреть?

Маша криво усмехнулась и покачала головой:

– Не Чикки, хотя и она тоже. На неё будут смотреть.

– Кто же?

– Ты в первую очередь. Уверена, что она всячески будет стараться оказаться в поле твоего внимания или, как минимум, в поле зрения. Постарается произвести приятное впечатление и даже вызвать у тебя некоторую симпатию. Будет общаться с Мишкой и Гошей, с тем, чтобы понравиться и им. Будет много встречаться с элитами в Городе и в Москве. Встретится с французскими эмигрантами, с тем же господином Рено. Почитай её программу пребывания, там много всего интересного. Так что она постарается всем понравиться.

– Зачем?

– Затем, что если со мной что-то случится, то у тебя и у всех остальных должен быть один очевидный вариант выбора кандидатуры на новую императрицу Единства. Сейчас-то принцесс на выданье больше, чем было в 1917 году, не так ли? Те же германские принцессы, люксембургские и так далее. Нет, Изабелла ничего не собирается оставлять на волю слепого случая. Так что Франсуаза пробудет в России и в Ромее не меньше месяца, а может, и действительно все полтора. А там, глядишь, со мной что-то прискорбное и произойдет. На той же Олимпиаде много мероприятий, на которых я должна буду присутствовать. Особенно меня беспокоит пятое мая, когда в честь дней рождения Сашки и Вики запланировано публичное явление наследника и царевны всем верноподданным. Это шанс убить и меня, и наших детей разом. А ты не всегда будешь стоять рядом с нами.

С силой выпускаю воздух сквозь губы.

– Уф-ф-ф-ф!

М-да, нафантазировала Маша знатно. С другой стороны, всё довольно логично. Довольно наивно, как по мне, но женская логика мне не всегда понятна. Однако орлеанская старшая троица тоже женщины. И мыслить могут соответственно. Это ж надо – постараться меня охмурить при живой-то жене! Впрочем, с их точки зрения – пока живой жене. Если они действительно стоят за бомбами в Таранто и в Риме, то почему бы им не рвануть еще разок? Как говорится, убивать трудно только в первый раз, а там только при взрыве в Таранто погибла куча моряков, не считая раненых и покалеченных. Машу тогда спасли лишь чудо и жертвенный прыжок будущего графа Жилина. Так что… Ну, это если принять рассуждения Маши за основу.

Однако, если рассматривать вопрос под этим углом зрения, то приезд такой обширной делегации и столь долгое пребывание в