одновременно женихом, он бы тоже сейчас просто спустился к Лоре. Но в данной ситуации этого было не сделать и оставалось только смотреть, как она, откидывая мокрую прядку с раскрасневшегося счастливого лица, изящно отплясывает все ускоряющийся пастуший танец, кружась с этим чертовым землянином, который уже явно не поспевал за бешеным ритмом, чем очень ее смешил.

Зрелище было завораживающее и одновременно бесило его. Так хотелось самому убрать эти волосы со лба, покрытого бисеринками пота, укусить откинутую шейку, поймать ртом сбившееся дыхание. Макс сжал бокал в руке и усилием воли отвернулся, взглянув на жену.

— Тебе не стоит на нее так пялиться, — слегка улыбнувшись, произнесла Анаис, проследив за его взглядом. Принц лишь передернул плечами, почему сегодня все считают нужным ему это сказать.

— Ты была у врача? — коротко спросил он.

— Да, — Иса смущенно уставилась в свой бокал.

— И когда?

— В этот раз не совсем удачно, как раз выпадает на нашу дорогу в Мергейл, — пробормотала она.

— Ну почему же, вполне удачно, — возразил Макс, смотря на нее в упор, — Не пытайся отсрочить неизбежное, в конце концов, это просто секс и… меня уже начинает задевать, что ты похоже думаешь, что я настолько ужасен, — он усмехнулся.

— Я так не думаю, Макс, — глухо, покраснев как маков цвет, возразила жена.

— Хорошо.

Тут к ним подошел Стайлс. Анаис вся вытянулась в струну, пытаясь не смотреть на него, что не укрылось от принца.

— Макс, ты не танцуешь? — спросил Стайлс, улыбаясь.

— Настроения нет, — пожал плечами наследник.

Маг покосился на хохочущую запыхавшуюся после пастушьего танца рабыню, и опять перевел взгляд на друга:

— Яяясно, — протянул он, — что ж, может, я тогда украду твою жену, вдруг она хочет потанцевать?

Макс пристально посмотрел на него:

— Украдешь мою жену, говоришь? — и замолчал.

Стайлс замер, почувствовав недобрый намек в тоне приятеля.

— Ладно, я устал, веселитесь, — Макс поцеловал руку Анаис и удалился.

***

Перед закрытой дверью в покои Макса я, как всегда, испытала неуверенность и трепет. Каждый раз, открывая ее, я не была уверена какого именно принца там найду: равнодушного, пылкого, злого, спокойного, веселого, нежного или еще каких- нибудь миллион оттенков его высочества, которые я не могла предугадать. Тем более прогноз на сегодня скорее всего был для меня удручающий: несмотря на чудесное утро, потом Макс увидел меня с Эдом, который еще оказывается, сам того не зная, кучу всего наговорил про меня и про Денни, моего мужа. Я была удивлена, что Максу в принципе было интересно слушать о наших похождениях. Эд сказал, что принцу просто нравились рассказы о путешествиях, а мы часто ездили куда-нибудь дикарями компанией в 5–6 человек. Во мне поднял голову червячок обиды, у меня он никогда ничего не спрашивал, даже не пытался. Неужели Эд ему как человек интересней, чем я.

А потом еще были эти танцы. Я не помню, когда в последний раз так отплясывала, нижнее платье даже начало липнуть к телу, прическа растрепалась, щеки сводило от постоянного смеха, но это было по-настоящему весело. Я встретила давнего друга, играла чудесная музыка, не дававшая стоять на месте, все вокруг были счастливы, а еще я постоянно чувствовала на себе тяжелый, жаркий взгляд принца, ловящий каждое мое движение. Я кожей ощущала, как он заводится и бесится одновременно, и это доставляло странное пьянящее удовольствие, не позволяющее остановиться.

Но теперь я думала, уж не переборщила ли? Незнаю, когда он ушел, просто в какой-то момент сверлящий взгляд перестал ощущаться, как-будто с меня сняли плащ и стало зябко. Я обернулась на постамент- принца не было. А через минуту меня нашел Корни и сказал подниматься к Максу.

Я вдохнула поглубже и постучала. Дверь моментально открылась, как-будто он стоял за ней. Я внимательно вглядывалась в дорогое лицо, пытаясь угадать его настроение, но бесполезно. Изучающий взгляд ничего не выражал, принц немного отошел, пропуская меня, потом, не дав пройти дальше двери, сразу закрыл ее за мной и замер. Я оказалась в кольце его рук, прижатой к дверному полотну. Макс, уперевшись кулаками в стену, медленно заскользил глазами по лифу платья, шее, губам и впился лихорадочным взглядом в глаза.

Дыхание в груди сперло, по телу пробежала сладкая волна предвкушения, сосредотачиваясь внизу живота. Ооо, этого Макса я хорошо знала, он не злился, по крайней мере сильно: был взбудоражен, возбужден, нетерпелив, но не зол.

Я подалась вперед, дотягиваясь до напряженно сжатых губ, прикусила нижнюю, слегка оттянула. Макс схватил меня за волосы, отстраняя, провел языком по шее:

— Соленая, — пробормотал себе под нос, — интересно, ты сейчас вся соленая? — прошептал мне в ухо.

— Проверь, — глухо предложила я, не чувствуя никакого смущения из-за влажной кожи. Я видела, что его это заводит.

Макс усмехнулся и впился мне в губы, растегивая платье, в то время как я дрожащими пальцами пыталась справиться с пугавицами на его рубашке. Я не поняла, как мы дошли, скидывая одежду, до кровати, но на постель он меня толкнул уже полностью голую, нависнув сверху, по-хозяйски стискивая бедра, подминая под себя.

— А ты неплохо танцуешь, — хрипло проговорил Макс, проводя красной головкой по возбужденному лону у самого входа. Я со всхлипом попыталась придвинуться, но он не дал.

— Но когда ты пляшешь на моем члене, мне нравится больше, — сказал он и с силой вошел так, что на секунду даже стало больно. Но это ощущение быстро прошло, осталось только невероятное жаркое чувство растянутости, весь мир закрутился перед глазами в ритме его толчков, он постоянно менял угол, задевая новые нервные окончания, выбивая из меня гортанные стоны, погружая в теплый окутывающий экстаз. Обняв меня крепче, Макс перекатился на спину, прижал меня к себе, и, поймав сосок ртом, начал с наслаждением его посасывать.

— Тоже соленый, — сообщил мне принц свое открытие. Я в ответ что-то бессвязно промычала, говорить уже не было никакой возможности: от груди по телу растекались нежные волны удовольствия, руки Макса покоились на моей заднице, впившись пальцами, с силой насаживая на набухший член, буквально натягивая в нужном ритме, один палец гладил колечко ануса, иногда проникая внутрь, окончательно снося мне крышу. Удары члена становились все резче, быстрее, грудь колыхалась, волосы окончательно растрепались, на щеках появился предоргазменный румянец. Наверно это действительно было похоже на танец, Макс смотрел на меня, не моргая. Вдруг все звуки пропали, как- будто в уши засунули вату, тепло начало стремительно разливаться от долбящего члена по всему телу до самых кончиков пальцев и появились судороги, сильные, протяжные, вырывавшие какие-то утробные стоны из