После 1933 года эта подросшая молодежь (к числу которой можно было бы отнести и самого Гиммлера) стала играть в СС важную роль. Естественно, среди руководства СС были люди и более старшего возраста, но при детальном изучении проблемы окажется, что большая часть из них пребывала в составе общих СС и не имела особого влияния. К числу таковых относились региональные руководители «Стального шлема», которые после унификации их организации автоматически получили звание группенфюреров СС, но на практике их должности были номинальными. Если же посмотреть на «молодежь» из обеих групп, то окажется, что она не смогла найти себя в гражданской жизни, а потому вступление в СС, что автоматически означало подчинение рейхсфюреру СС, было для них «последним шансом». Продолжительные неудачи приводили к тому, что многие из будущих высокопоставленных офицеров СС еще в 20-е годы столкнулись с множеством личных проблем, в том числе с пристрастием к алкоголю. После 1933 года избавиться от этих «привычек» оказалось не так уж просто, что дало Гиммлеру повод для вмешательства в личную жизнь. Особое внимание он уделял фактам злоупотребления алкоголем, что, наверное, было той частью личных привычек, которые могли больше всего «дискредитировать» СС в глазах общественности.

26 июля 1939 года, то есть за несколько недель до начала Второй мировой войны, обергруппенфюрер СС Фридрих Иеккельн получил письмо от Генриха Гиммлера. Рейхсфюрер СС сообщал, что некоторое время назад получил сведения о том, что Иеккельн в состоянии алкогольного опьянения ехал на своей машине со скоростью 100 километров в час, «бесцеремонно нарушая правила движения, и проявляя хамство в отношении других водителей и пешеходов». Гиммлер просил Иеккельна ответить на три вопроса: 1) был ли он в машине за рулем в тот день? 2) принимал ли алкоголь в тот день? 3) нарушал ли он правила дорожного движения? Иеккельн сразу же понял, как до Гиммлера дошли слухи о его поведении. Вечером указанного дня его машину после длительного преследования на железнодорожном переезде настиг гамбургский бизнесмен и активист Национал-социалистического корпуса автомобилистов (НСКК), который был немало возмущен поведением находившегося за рулем пьяного водителя, который своей манерой вождения автомобиля угрожал жизни многих людей. В ответ на прозвучавшие претензии Иеккельн предъявил служебное удостоверение — он, кроме всего прочего, являлся высшим руководителем СС и полиции Ганновера. Поскольку Иеккельн уже получал несколько выговоров от Гиммлера, поводом для которых являлось пьянство, то очередная выходка не сулила ничего хорошего. Иеккельну срочно пришлось придумывать оправдательное сообщение. В нем он сообщал, что указанным днем в узком кругу обедал с некими аристократами. Общение продолжалось до позднего вечера. Около 20 часов Иеккельн направился на автомобиле в свой охотничий домик. Во время поездки он мог сделать всего лишь небольшие нарушения, но «в целом придерживался правил дорожного движения».

Чтобы снять с себя подозрение в том, что он злоупотреблял алкоголем, Иеккельн написал, что в указанный день выпил «4–5 бокалов мозельского вина», «не более 4 стопок шнапса» и «еще 3 бокала пива». Иеккельн посчитал, что такое количество алкоголя не будет воспринято Гиммлером как «чрезмерное». В любом случае вечерняя пьяная гонка по улицам города и по шоссе не имела для Иеккельна никаких последствий.

На самом деле вождение автомобиля в нетрезвом состоянии было не самым страшным, что могли себе позволить высокопоставленные эсэсовские офицеры. Гиммлер прекрасно помнил события мая 1936 года, когда с проверкой в Дахау прибыли бригадефюрер СС Кауль и оберфюрер СС Унгер. Как сообщал позже в объяснительной записке Кауль, между ними произошел «инцидент». Под этим словом скрывалось отнюдь не невинное происшествие. Офицеры СС сначала облили друг друга вином (проблема усугублялась тем, что они были в униформе, и это можно было трактовать как оскорбление чести СС), после чего схватились за оружие. Прозвучало несколько выстрелов, но обошлось без жертв. Унгер, который был готов принести свои извинения, пытался объяснить «инцидент» «хорошим настроением», которое возникло после принятия некого количества алкогольных напитков: «Впрочем, было очень поздно и в результате употребления алкогольных напитков настроение у нас было хорошее и приподнятое». В этой ситуации Гиммлер решил не передавать дело в суд, как на том настаивал их командир Бах-Зелевски, но решил ограничиться строгим выговором.

Случай с пьяной стрельбой был отнюдь не единичным. Когда в феврале 1941 года бригадефюрер СС Карл-Хайнц Бюргер планировал отбыть на Украину, он получил письмо от Генриха Гиммлера. В нем рейхсфюрер СС обвинял Бюргера, который был одним из кураторов национально-политических воспитательных заведений (Наполас) и отвечал за мировоззренческое воспитание молодежи, в том, что тот в пьяном виде достал оружие, чем угрожал жизни многих людей. Бюргер, до этого не раз уличенный в пьянстве, решил не запираться. Он признал, что инцидент произошел в январе 1941 года, когда его начальник обергруппенфюрер СС Хайсмайер пригласил его на торжество по поводу приобретения загородного дома. «В меня вселился какой-то бес, когда я два раза выстрелил из пистолета в потолок. Этот необдуманный поступок был вызван моим внутренним состоянием. Я могу объяснить его только глубоким чувством неудовлетворенности, которое не покидало меня после того, как я оказался прикреплен к ведомству обергруппенфюрера Хайсмайера». На этот раз Гиммлер не скрывал своего гнева и возмущения. Он писал о том, что человек, который «сам не мог контролировать свое поведение, не имел никакого права учить других нашему мировоззрению». Казалось бы, Бюргера миновало суровое наказание, он отделался взысканием и выговором. Однако слухи о его пьянстве вновь и вновь доходили до Генриха Гиммлера, а потому он в качестве наказания был направлен в запасной пехотный батальон СС «Ост».

То, что подвыпившие офицеры СС не сдерживали себя в обращении со стрелковым оружием, демонстрирует распоряжение Гиммлера, которое он отдал за несколько месяцев до того, как произошла история с Карлом-Хайнцем Бюргером. Рейхсфюрер СС писал: «Мне снова и снова сообщают, что видят служащих СС и полиции, которые в неподходящей ситуации легкомысленно используют огнестрельное оружие. Происходит это, как правило, в Восточных областях и под влиянием спиртного». Далее Гиммлер подчеркивал, что «такое безответственное обращение с оружием является совершенно ненемецким». Это распоряжение заключалось выводом: «Немец использует оружие лишь во время боя, а подобная беспорядочная стрельба присуща только славянам».

Летом 1942 года под огонь гневной критики Генриха Гиммлера попал Матиас Кляйнхайстеркамп, который в указанное время являлся командиром дивизии СС «Рейх». Поводом для гнева рейхсфюрера СС стали сведения о том, что Кляйнхайстеркамп напивается до полусмерти в «дивизионном казино». Гиммлер писал провинившемуся: «Подобное вольное поведение Вы могли бы себе позволить, если бы являлись капитаном или командиром батальона. Однако после того как, несмотря на некоторые сомнения, я доверил Вам командовать дивизией, Вы должны себе отдавать отчет в том, что прошло время, когда Вы могли позволить себя напиться». Гиммлер подчеркивал, что «отвратительные сцены пьянства являлись результатом “недостатков характера”, которые необходимо искоренить до конца несения службы». После этого Гиммлер отстранил Кляйнхайстеркампа от командования дивизией «Рейх», так как тот «нанес урон престижу Ваффен-СС». В завершение Гиммлер наложил еще одно дисциплинарное взыскание на отстраненного от должности офицера: «Я ожидаю от Вас, что в последующие два года Вы не выпьете ни капли спиртного, а к 49 годам сможете обходиться и вовсе без этого». Гиммлер считал, что запрет на употребление спиртного был весьма эффективным воспитательным средством: «Если кто-то не знает меры в употреблении спиртного и ведет себя как маленький ребенок, то его надо лишить спиртных напитков. Так, например, у ребенка отнимают пистолет, ибо он не знает, как с ним обращаться». Эту фразу Гиммлер произнес в 1938 году. Однако двумя годами ранее тон его заявлений был куда более решительным и радикальным: «Либо ты демонстрируешь, что можешь обходиться без алкоголя, либо ты получаешь пистолет, при помощи которого ты должен покончить с собой. На раздумье даются сутки». Гиммлер не раз налагал запреты на употребление алкоголя. В 1936 году такой запрет был получен Куртом фон Готтбергом, который потерял в аварии ногу. Ему было предписано не употреблять спиртных напитков в течение трех лет. В том же 1936 году употреблять спиртные напитки было запрещено Отто Рану, писателю, известному своими поисками Грааля, который оказался на службе в СС. Запрет на употребление алкоголя был несколько ослаблен Гиммлером в годы Второй мировой войны. В отношении служащих частей, которые использовались на Восточном фронте, он разрешал употребление спиртных напитков «в умеренных количествах и если это требовалось по состоянию здоровья».