радости толпятся у [одних] ворот,

Добро и зло [обитают] в одних и тех же местах.

Вот ведь царство У было великим и могучим,

А Фу-ча потерпел поражение;

[Царство] Юэ оставалось [только] в Гуйцзи,

Но Гоу Цзянь стал властвовать миром[438];

[Ли] Сы в странствиях своих достиг успеха,

А скончался от пяти казней[439];

Фу Юэ был каторжником,

А стал канцлером У-дина![440]

Как разделить свившиеся в жгут

Нити счастья и бед?

Судьбу предсказать невозможно Кто знает ей предел!

Если воды быстры — будет засуха[441],

А если стрелы быстры — [летят] далеко!

Тьма вещей влияет одна на другую,

Побуждая и откликаясь, вершит взаимный круговорот.

Когда испарения восходят к тучам — выпадает дождь;

[Все] взаимно связано, спутано и переплетено.

Великий Гончарный круг[442] разбрасывает вещи Безбрежность [его] не имеет границ.

Небо невозможно постичь мыслью,

Дао невозможно учесть в своих замыслах.

Кто знает свой срок?

Скоро ли [он наступит] — зависит от судьбы».

Итак, Небо и Земля — вот плавильная печь,

Созиданье и превращения — вот плавильщик,

Инь и ян — вот [его] уголь,

Мириады вещей — вот [выплавленная им] бронза.

Сочетание и рассеяние, исчезновение и покой...

Разве существует что-то неизменное?

Тысячи изменений, мириады превращений Не бывало еще им конца!

Нежданно-негаданно стал ты человеком Но стоит ли за это цепляться?

Превратился в иную вещь И тоже стоит ли горевать?!

Малая мудрость себялюбива,

Презирает [все] остальное, дорожит [лишь своим] "я".

Для тех же, кто проникает в суть и видит великое,

Нет среди вещей ни одной недостойной.

Бедняк жизнь отдаст за богатство,

Удалой молодец — за славу,

Тщеславный умрет ради власти,

Но обычный человек жаждет жизни.

Некоторые рабы принуждения и соблазнов

Стремятся то за тем, то за другим,

Но великие люди не сгибаются:

Бесчисленные изменения [для них] равны и одинаковы.

Глупцы опутаны обычаями,

Стеснены ими, словно закованные [в кандалы] каторжники...

Только человек совершенный, отринувший вещи,

Один в паре с Дао.

Все люди мятутся в заблуждениях,

Добро и зло теснит им грудь Один лишь человек Истины безмятежен и невозмутим,

Только он дышит [в ритме] Дао.

Освободившийся от пут мудрости, отринувший зримые формы,

Перешагнувший через жалость к себе самому,

[Он] безбрежен и пуст, смутно-неясен, [как сновиденье].

Он стремится вниз по течению

И прекращает свой бег, достигнув тверди.

[Он] отпускает на волю тело, полагаясь [лишь] на судьбу,

Не считая его своей собственностью.

Жизнь для него — плаванье по воле волн,

Смерть для него — обретение пристанища.

[Он] спокоен, словно гладь глубокого источника;

Носится по волнам, словно челнок без привязи;

И потому не считает [свою] жизнь [только] своим сокровищем,

Пестует в себе пустоту и податливость [течению].

Человек дэ ничем не обременен,

Знает судьбу и не печалится...

Так стоит ли предаваться сомнениям

По пустячному, как горчичное зернышко, поводу?!

Чунь цю фань-лу. Дун Чжуншу

«Чунь цю фань-лу» («Обильная роса на летописи "Чунь цю"») принадлежит кисти Дун Чжуншу (ок. 180 — ок. 120 г. до н. э.), видного философа и государственного деятеля древнего Китая. Инициатор реформ, связанных с ограничением крупного землевладения и введением государственной монополии на выплавку железа и добычу соли, он особенно активно участвовал в политической жизни империи Хань при императоре У-ди после 140 г. до н. э. Автор ряда произведений философско-политического характера, насчитывавших, по данным «Хань шу», до 123 пянь (главок или частей). Являясь сторонником сильной централизованной власти, Дун Чжуншу стремился выработать идеологические основы управления страной домом Хань, положив в основу несколько модернизированные идеи древнего конфуцианства. В средние века стал известен как «Конфуций эпохи Хань».

Название «Чунь цю фань-лу» первоначально было заголовком лишь одной из глав и стало наименованием всего труда позднее. Под «Чунь цю» имеется в виду летопись «Вёсны и осени», приписываемая Конфуцию и содержащая описание событий в царстве Лу в 722-481 гг. до н. э. Существует несколько трактовок бинома фань-лу; нами принято объяснение, данное в комментариях к «Чжоу ли» («Чжоуские обряды и ритуалы») — «обильная роса».

В формировании идеологии эпохи Хань «Чунь цю фань-лу» Дун Чжуншу сыграл важную роль, заложив основы ортодоксальной конфуцианской доктрины. Окончательное оформление он получил в период дискуссий I в. н. э., нашедших отражение в труде Бань Гу «Бо ху тунъи» («Диспут в зале Белого тигра»). Заслуга Дун Чжуншу состоит главным образом в том, что, сообразуясь со временем, с изменившимися социальными условиями в единой империи и с развитием представлений о природе и обществе, он дополнил основные конфуцианские постулаты положениями натурфилософских концепций (в частности, положениями Цзоу Яня о пяти стихиях), легистскими нормами и разработал основы того конфуцианского учения, которое стало официальной идеологией правящих классов.

Перевод шести отрывков из летописи осуществлен по тексту трудов Дун Чжуншу, помещенных в серии «Сы-бу бэй-яо» (Шанхай, 1936). Выбор отрывков сделан на основании хрестоматии «Избранные материалы по истории китайской философии (период двух Хань)» (т. 1. Пекин, 1960).

А. С. Мартынов

Чуский Чжун-ван[443]

Путь (дао) «Чунь цю» — почитать Небо и подражать древности.

[Этот путь] таков потому, что даже обладающий умелыми руками не сможет правильно сделать ни круга, ни квадрата, если он не употребляет ни угольника, ни циркуля; даже обладающий тонким слухом не сможет определить пять тонов, если он не использует шесть бамбуковых дудок [различной длины][444]; даже знающий не сможет «усмирить» Поднебесную, если он не изучил [опыт] прежних государей. Если же дело обстоит таким образом, то оставленный [нам] опыт [дао] прежних государей для Поднебесной — все равно что циркуль с угольником и шесть бамбуковых дудок. Поэтому, когда совершенномудрый подражает Небу, а мудрец подражает совершенномудрому, в этом заключено то наибольшее, [чего они могут достигнуть]. Если это наибольшее достигнуто, то [в Поднебесной] — правление совершенно, если это наибольшее потеряно, то [в Поднебесной] — беспорядки. В нем, [таким образом, заключено] различие между совершенным правлением и беспорядками.

Известно, что в Поднебесной нет двух Путей. Поэтому совершенные мудрецы