– Я реалист, Роман Степанович. Рост температуры неуклонен. Планета его не выдержит.

– Вот, умеешь ты настроение испортить! – с досадой ответил Малехов. – Порадуйся хоть сегодня! Наш замысел удался! Ты хоть осознаешь, что мы изменили время?!

Павел снова осмотрелся, кивнул.

Мир действительно выглядел светлым, радостным.

В движении роботизированных планетопреобразующих комплексов ощущалась мощь, невольно возникало чувство гордости. Гравитационные лифты работали без остановки, поднимая на поверхность все новые и новые машины. Прошло всего каких-то полчаса с момента отключения генераторов стасиса, а вслед за тяжелой техникой уже двигались сервы. Одни размечали расчищенную территорию, другие бурили отверстия в горной породе, третьи уже тащили армирующий материал и пластиковые щиты для опалубки фундаментов домов.

Лишь зловещая облачная воронка портила картину, вызывала чувство настороженности.

РКПП[7]завершили расчистку верхнего плато и, тихо урча водородными двигателями, начали спуск по серпантину, когда на аппарели показалась первая боевая планетарная машина нового поколения.

Каплевидный корпус, защищенный мощной двухкомпонентной броней, способной противостоять не только механическому, но и энергетическому воздействию, отливал глянцем, выглядел монолитным. Ни одна из систем не выступала в виде надстроек, оружие, убранное в походное положение, находилось под защитой диафрагменных люков.

МБПМ[8]одна за другой поднимались из недр внутрискального комплекса, выруливали на размеченную сервами дорогу, занимали позиции для обороны.

Полностью собранная антигравитационная платформа парила в воздухе. По ее краю выделялись покатые надстройки зенитных комплексов, в центре, под лепестками полусферического вздутия, располагались механизмы, предназначенные для захвата и транспортировки крупных объектов.

Взгляд невольно вернулся к сервам. Они уже разметили жилой квартал и теперь вслед за планетопреобразующими машинами спускались по расчищенному от камней серпантину к срединному плато.

Пауза. Передышка.

Два слова крутились в голове, не давали покоя.

Грозное атмосферное явление тем временем набирало силу.

Павел задержал взгляд на небе и вдруг увидел, как из воронки клубящихся облаков вырвался атлак! Боевой корабль эшрангов отчаянно маневрировал, пытаясь стабилизировать полет!

– Тревога! – крик Родиона Бутова заглушил грохот.

Мир мгновенно изменился. Чужой корабль затмил солнечный свет, отбросил глубокую черную тень, по бортам исполина открылись стартовые доки, и воздух над верхним плато задрожал от оглушительного рева эмширов.

Эшранги, видимо, сами не понимали, что происходит. Их корабль, вовлеченный в огромную воронку, просто вышвырнуло в центр циклона!

– В укрытие! – заорал Бутов.

Мир ломался, дробился на фрагменты восприятия.

Антигравитационная платформа открыла огонь. Ее зенитные комплексы заработали автоматически, сбивая стартовавшие истребители. Яростные всплески пламени, вой, взрывы мгновенно изуродовали ощущения, трансформировали их.

Гулко ударили импульсные орудия боевых машин.

Атлак ответил лазерными залпами. Он постепенно выровнялся, пронесся над верхним плато и тут же начал разворот, – настоящий ужас эшрангам внушал не зенитный огонь, а пронизанная разрядами молний воронка свинцовых облаков.

* * *

Внезапная, яростная схватка разыгралась над горами.

Роботизированные комплексы мгновенно остановили работы по расчистке. Машины двойного предназначения несли на борту системы вооружений. Они вступили в бой немедленно, однако это не уравняло силы.

Корабль эшрангов казался несокрушимым. Ему было тесно в относительно небольшом пространстве, он маневрировал, медленно разворачиваясь, опасаясь вновь оказаться во власти стихии.

Гравилифты работали не останавливаясь.

Павел кубарем скатился в укрытие, тут же привстал, озираясь по сторонам.

– Все живы?!

Над головами с ревом пронесся эмшир. Метрах в десяти от КП зияла остекленевшая воронка, валялись оплавленные обломки МБПМ.

Малехов отчаянно выругался.

– Паша, сколько машин внизу?!

– Не знаю! Я не успел получить полный отчет!

«Неужели все закончится сейчас, в этот, казавшийся счастливым, день? – Егор сжал виски. – Неужели все надежды превратит в прах один чужой корабль?!»

Батареи хондийского крейсера молчали.

– Почему не стреляют?! – Щедрин прекрасно знал, что рабочие особи погибли, но ведь в боевых отсеках удалось создать кибернетическую систему управления огнем! Почему же она бездействует?!

– Нельзя! – в ответ заорал Малехов. – Нельзя сбивать атлак над плато! Все погубим! Ты представляешь, какой будет взрыв?!

– Но что же делать?! – Родион, вопреки обыкновению, растерялся.

Егор Бестужев холодно смотрел на чужой корабль, который развернулся над нижним плато и теперь вновь медленно приближался, затмевая солнечный свет.

– Стасис, – вдруг коротко обронил он.

– Что?! – все обернулись к нему.

– Генераторы стасиса! – в голосе Бестужева звучала холодная ярость.

– Но мы еще не спланировали периметр! – Стременков сглотнул, он не был готов к такому внезапному, гибельному обороту событий.

– На складах крейсера полно демонтированных генераторов! – Родион мгновенно подхватил идею Егора.

– Откуда взять энергию? Как ударить? Кто доставит эмиттеры в нужные точки и запустит?! – Щедрин сыпал вопросами, инстинктивно пригибаясь при каждом новом взрыве.

– Планетопреобразующие машины! – Взгляд Малехова пылал надеждой и злобой. – Мощности их реакторов достаточно!

Земля дрожала. Скалы крошились. БПМ сдерживали атлак, заставляя его маневрировать, не подпуская к хондийскому крейсеру. Гравилифты продолжали работать, поднимая на поверхность все новые и новые машины. Всплески пламени стирали только что созданную сервами разметку домов и улиц.

– Паша, ты сможешь включить стасис дистанционно?!

– Да!

* * *

Край пропасти.

«В который уже раз?!» – разум Стременкова погружался в сеть, а взгляд еще ловил ужасающие проявления реальности.

Они уничтожат все! Все, что мы создали!

Ненависть затопила разум. Черная, вязкая, придающая сил, стирающая страх.