Выхода, видимо, два.

Запереться среди любимых книжек, пожелтевших фотографий и засушенных цветов своей юности и ворчать в пустоту.

Так себе.

Делом своим доказать самому себе и тем, кто вокруг, что можно и иначе. Как ты любишь. И пусть удивятся, что, оказывается, можно и так. Это ведь необязательно, как вчера. Ты тоже менялся, взрослел, даже если тебе этого не хотелось, и в ту же реку второй раз всё равно не войдешь. Ты просто не танцуешь, как они.

Третий путь – затанцевать, как они, кажется мне неприемлемым. Обман будет замечен сразу с двух сторон – и молодыми, и теми, кто их не любит. Не надо ни под кого косить, особенно взрослым под маленьких. «Заигрывая с молодежью, ты заигрываешь со своими могильщиками». Это Кундера.

Просто делай, как любишь.

Случилась эта история около полугода назад, в ноябре. Мы с «Оркестром Креольского Танго» собирались в Лондон – записывать новый альбом, и меня преследовала идея: записав его, тут же выпустить, сделать человечеству такой предновогодний подарок. Поэтому всё, что можно было сделать заранее, делалось заранее. Уже готова была обложка, и мы решили в довершение ко всему снять клип.

Клип на еще незаписанную песню – это было лихо. Мы нашли деньги, договорились с отличным режиссером, придумали очень простой сценарий: по белому пространству ползет жук, но как только он достигает края, человек накрывает его стаканом и возвращает на место. Всё это повторяется снова и снова. История вызывала всякие ассоциации, и я был доволен. Назначили день (вернее, ночь) съемок, заказали технику, нашли актеров. Проблема оказалась одна: в жуке. Выяснилось, что в ноябре в Москве жука найти невозможно. Есть всё: тигры, крокодилы, змеи и слоны. Есть сверчки и тараканы. Жуков нет. Ночь съемок приближалась, павильон и техника были оплачены, мы прошерстили весь Интернет и дежурили на Птичьем рынке. Я сходил с ума. Наконец, накануне съемок случилось чудо, и жук был найден. Единственный в Москве. Он был очень похож на майского, хотя назывался каким-то африканским копром и стоил кучу денег. Жука посадили в баночку с мятой бумагой, несколько раз он начинал дремать, нам казалось, что он умер, и я снова сходил с ума.

Наступила долгожданная ночь, и мы решили сначала отснять всё с артистами, чтобы не мучить их ночной работой. Я завернул баночку с жуком в шарф и поставил поближе к батарее, чтоб, не дай бог, не замерз. Режиссер установил потрясающий свет, посреди огромного павильона была выстроена декорация – изогнутое белое пространство, началась съемка, всё получалось очень красиво, и я совершенно успокоился и воспрял. Часа через четыре всё, что можно было снять без жука, было снято, над столом установили специально заказанную уникальную камеру, чтобы снимать жука во весь кадр и смотреть на всё жучьими глазами.

На съемки собрались журналисты музыкальных изданий – мы очень давно не снимали никаких клипов. Они ходили за мной, уговаривали рассказать сюжет, а я важничал и делал загадочное лицо.

Жук, вопреки моим опасениям, у батареи отогрелся и развеселился страшно. Когда я появился в павильоне с баночкой и заявил, что главным героем кино будет жук, журналисты ахнули. Перед тем как пустить его в кадр, меня уговорили сфотографироваться с ним на ладони. Я посадил жука на ладонь, вспышки засверкали, жук расправил крылья, взлетел и скрылся во мраке. Когда столбняк прошел, я понял, что мы погибли. Павильон имел 60 метров в длину, 30 в ширину и 15 в высоту, был по краям завален всякой дрянью и найти в нем двухсантиметрового жука было сложнее, чем иголку во всём сене мира. Еще два часа монтировщики, актеры, журналисты и я, потерявший голову от горя, занимались совершенно бессмысленным делом: прошаривали павильон сантиметр за сантиметром. Мы нашли его. Он влетел в раскаленный осветительный прибор и погиб, как Икар. Он лежал на полу, очень похожий на живого, но не шевелился. Искусственное дыхание результатов не дало. Всё было кончено.

Да нет, конечно, мы уехали в Лондон, режиссер через неделю нашел еще одного жука – похожего, снял его у себя в кабинете на столе обычной камерой, и всё равно всё получилось очень красиво, и клип был готов в срок и никто его в результате толком не видел.

К чему я это рассказываю? К тому, что всё на свете предусмотреть невозможно.

Хотя стремиться к этому надо, верно?

Не могу сказать, что в детстве мое отношение к Деду Морозу было однозначным. Кажется, вопрос: существует ли он на самом деле, как-то не стоял. Дед Мороз устраивал меня как абстрактная субстанция. Достаточно было того, что в Новый год я получал от него, точнее от его имени, подарки – они обнаруживались утром под елкой.

Помню, я всегда ужасно хотел подсмотреть, кто же их туда кладет – не нереальный же дед с ватной бородой, в самом деле! Я даже подозревал родителей и пытался прикинуться спящим, чтобы увидеть, как это происходит. И всегда засыпал. Поэтому, когда вдруг однажды вечером приперся настоящий Дед Мороз с бородой и мешком, я впал в ступор. Нет, я видел таких на уличных гуляньях и детских елках, но там это, скорее всего, были переодетые артисты. А тут – прямо в нашу комнату! (Мы жили тогда еще в коммуналке.) Нос у него был нечеловечески красный, голос строгий и грубый. Он поинтересовался, как я вел себя в уходящем году (я что-то пролепетал), и велел тащить из мешка подарок. Я так хотел, чтобы он скорее ушел, что выхватил оттуда что-то самое первое, не глядя. Радости не было. Когда потом мне рассказали, что это был мой отец, я не поверил. Я не верю до сих пор. Наверно, этот всё-таки был настоящий.

У моего товарища в семье другая традиция. Дочка (ей лет восемь) пишет письмо Деду Морозу с заветной просьбой и вешает его на елку. В новогоднюю ночь Дед Мороз читает послание и утром под елкой дочку ждет заказанный подарок. Не знаю, что думает девочка по поводу механизма прочтения Дедом Морозом ее письма и пыталась ли она подловить старика за этим занятием. Но в прошлом году у них произошла восхитительная история.

Девочка (назовем ее Машей) написала письмо Деду Морозу за несколько дней – в этом году ей очень хотелось маленький розовый мобильный телефон. Накануне Нового года они всей семьей поехали на машине за покупками, застряли в пробке, стукнулись с кем-то. Родители расстроились, потому что ремонт ожидался недешевый и вообще как-то очень не вовремя.

Вечером бабушка сообщила по секрету родителям, что Маша, вернувшись домой, долго ходила вокруг елки, маялась, потом сняла свое письмо, порвала его и выбросила в помойное ведро. Она посчитала, что Деда Мороза в лице ее родителей будет нехорошо нагружать помимо ремонта машины еще и ее телефоном.

Что было дальше? Конечно, папа полез в помойку, нашел разорванное письмо, сложил обрывки и утром маленький розовый телефон лежал под елкой.

Нет, но какая красивая история!

Или вот еще интересно: почему русская кухня не сделалась общечеловеческим достоянием?