Во всяком случае, я открыл для себя одну истину, которой всю жизнь просто не замечал. А ведь у меня перед глазами был пример отца, победившего смертельный рак благодаря своей неизбывной мечте совершить невозможное – сконструировать «Рено 4CV Гордини». От душевного разлада, от страха перед завтрашним днем нет средства лучше безумия.

И пусть меня, как его, убьет током от елочной гирлянды – все лучше, чем тихо и скучно угасать, ведя «правильный» образ жизни.

* * *

И вот я вернулся на четырнадцать лет назад, в дом 9 на Веллингтон-сквер. Сижу слева от раскладного дивана, за круглым столиком у опускного окна, смотрю на освещенную заходящим солнцем мощеную аллею, в конце которой растет желтый ракитник, увитый глициниями.

Ничего не изменилось – кроме меня.

Вооружившись записями и фотографиями, пытаюсь произвести отбор. Я больше не переписываю прошлое, я готовлю будущее. Вот уже три дня я разъезжаю по английской глубинке на моем призрачном болиде с мотором от стиральной машинки, который, пожалуй, работает лучше на своей исторической родине. Рядом со мной гид девяноста лет от роду, помогающий мне искать идеальный коттедж.

Я наткнулся на нее случайно, зайдя в «Блэквелл» на Броуд-стрит. Снаружи знаменитая книжная лавка Оксфорда с ее двумя старомодными витринами выглядит более чем скромно, но на самом деле это один из крупнейших магазинов в мире: он прячет свои раскинутые щупальца в нескольких старинных корпусах, на разных уровнях, с внутренними двориками и подземными галереями, насчитывая в общей сложности пять километров стеллажей. Мадам Вуазен меня не узнала. Она заговорила со мной по-английски, спросив, какие книги я ищу.

– Не мои, меня перевели только на немецкий.

Она чуть не упала в обморок от изумления. А я – нет. Полине, чтобы идти вперед, всегда нужно было воссоздать свой исходный мир. Получив в 2009-м кафедру Computer and Network Security[44], она тут же послала билет на Евростар своей старой подруге в дом престарелых в Веркоре. На приеме в кампусе она представила ее семейству Блэквелл, пребывающему в вечном поиске компетентных и преданных делу людей, и моя былая первооткрывательница поступила на службу распорядительницей секции «винтаж» в книжном магазине, занимающем первое место в мире по рейтингу интернета.

У нас осталось два дня, чтобы отыскать владение нашей мечты, пока Полина не вернулась из Парижа. Бюджет неограниченный: авторские права моего собрата по перу и подопечного сделали его очень богатым. И это еще не все. Было бы жаль оставить эту золотую жилу, имея на руках тонны взрывоопасных документов, которые прибудут в воскресенье в его багажнике. Того немногого, что я успел прочесть, открыв некоторые папки, пока шли ремонтные работы в Буживале, мне за глаза хватит, чтобы написать «Правду-матку» IV и V.

Мне безумно нравится идея увековечить память Максима, став его «негром». И бог с ними, с былыми обещаниями Куинси Фарриоля, несбывшейся надежды издательства «Портанс». Я не хочу всю оставшуюся жизнь вести существование земляного червя и черпать энергию в отчаянии. Или букашки, которой необходимо запутаться в паутине, чтобы познать экстаз.

Единственное, что меня тревожит, это реакция Полины. Как только будет отобрано достаточное количество недвижимости, я положу конец молчанию, чтобы она сама выбрала по фотографиям дом, который заменит ее нынешнюю тесную съемную квартирку над автовокзалом. Мне страшно до смерти. В первый раз в жизни я готовлю кому-то сюрприз.

– Вы, быть может, сделали бы более славную карьеру, не пригласи я вас тогда в Сен-Пьер-дез-Альп, – говорит мне Жанна Вуазен с плохо скрытым ликованием.

Подпрыгивая на выбоинах под обдувающими «Морган» сквозняками, уже сорвавшими с нее парик, она добавляет мне в утешение:

– Я, во всяком случае, ни о чем не жалею.

Права я была, что верила в Полину: посмотрите, в каких чудесных условиях я теперь работаю! Но у меня нет ее мужества. Вы уверены, что ей действительно захочется такой жизни?

Я не стану отвечать за Полину. Все, что я знаю сегодня, – чего хочется мне. И этим я обязан ей.

Увидев, как она съезжает с парома за рулем «Даймлера», я ощутил тот же удар в сердце, что и при каждой нашей встрече. Она бросилась мне на шею, как будто мы не виделись много лет, как будто не созванивались каждые четверть часа, с тех пор как она выбрала наш дом. Замок без кровли, которую еще предстоит реставрировать лет сто.

А когда из «Даймлера» выскочил Максим и принялся пожимать руки туристам, сияя улыбкой члена парламента на встрече с избирателями, я понял, что сделал правильный выбор. Благодаря великодушной хитрости старой чародейки, соединившей нас двадцать лет назад на радость и на горе, драмы четырех жизней ждет счастливый конец волшебной сказки.

Я спрашиваю Полину, выйдет ли она за меня замуж. Она поворачивается к Максиму, в глазах которого ликование мгновенно сменяется тревогой.

– Она же сказала «да» мне! – напоминает он, теребя пуговицу моего пиджака.

– Это ничего не меняет, – отвечает ему опекунша. – Мы тебя никогда не покинем.

И он спешит успокоить нас с добродушной улыбкой:

– Я вас тоже.