В мучительном порыве девушка опустилась на колени и спрятала лицо в коленях тетушки, которая ласково гладила ее по голове. Некоторое время женщины молчали. Потом Стивен подняла голову и взглянула на мисс Роули, и та с огорчением отметила, что глаза племянницы сухи, несмотря на очевидное страдание.

– Ты рыдаешь, дитя мое, но не можешь заплакать, это скверно. Что же могло так глубоко ранить тебя?

Тело девушки сотряс еще больший приступ судорожных сухих рыданий. Она обхватила руками талию тетушки, которая тоже обняла ее покрепче.

– О, тетушка, – выдавила девушка с усилием, – я прогнала Гарольда!

– Что ты говоришь, дорогая? – пожилая дама была потрясена. – Что ты имеешь в виду? Мне казалось, ему ты доверяешь больше, чем кому бы то ни было!

– Так и есть. Никому, никому кроме вас двоих я так не доверяю, но я неправильно истолковала его слова. Я была в слепой ярости в тот момент, и я наговорила Гарольду такое, что и вообразить немыслимо. О, тетушка, я прогнала его, наговорив ужасные вещи. Я ранила его, очень сильно. И только потому, что он вел себя благородно и рыцарственно. Его так любил мой отец, он уважал Гарольда и считал его почти сыном. Гарольд был для него настоящим сыном, а не поддельным, как я! Я прогнала его так сердито, так жестоко, у него лицо было просто серым от боли и глаза полны горя. Как я могу забыть об этом? Во сне и наяву я думаю об этом. Он мой лучший друг, самый верный, крепкий друг, начисто лишенный эгоизма. О, тетушка, тетушка, он поклонился, развернулся и просто ушел прочь. Он ничего не мог поделать после того, что я сказала. И теперь я никогда, никогда больше его не увижу!

Глаза Стивен оставались сухими, но пожилая леди не могла сдержать слез. Постепенно рыдания девушки стихали и, наконец, прекратились. Стивен чувствовала себя совершенно опустошенной. Она встала с трудом, сняла пеньюар, и тетушка тихо предложила:

– Дорогая, хочешь, я сегодня останусь с тобой? Засыпай у меня на руках, как иногда бывало в детстве. А я укачаю тебя, бедная моя девочка.

И Стивен уснула, уткнувшись лицом в плечо тетушки. Дышала она во сне ровно и спокойно, и крепко спала до самого утра под защитой той, что так сильно ее любила.

Леонард устал ждать приглашения в Норманстенд и, несмотря на растущее раздражение, очень обрадовался, получив вежливую записку от мисс Роули с просьбой заглянуть на чай. Впрочем, он ожидал вестей от Стивен.

Проклятая старуха! Она собирается играть главную роль? Леонард сердился, но послушно пошел к пяти часам, франтоватый и довольный собой, нарядный, как жених. Его и на этот раз провели в голубую гостиную. Мисс Роули уже была там и приветствовала гостя – слишком жизнерадостно, на его взгляд. Он слегка вздрогнул, когда она, в присутствии дворецкого, назвала его «мой дорогой мальчик».

Мисс Роули распорядилась подать чай, а когда его принесли, сказала дворецкому:

– Скажите Мэннерли, чтобы принесла мне толстый пакет со стола в моей комнате. На конверте написаны буквы Л.Э.

Вскоре появилась гувернантка с пакетом. Когда мисс Роули и Леонард допили чай, леди открыла конверт и извлекла наружу стопку бумаг и внимательно просмотрела их, положив на колени, а затем сказала:

– Вы найдете письменные принадлежности на столе. Я готова сейчас же передать вам все счета.

Глаза Леонарда радостно сверкнули. Отличные новости! Наконец-то долги уплачены! Ему пришла в голову внезапная мысль: раз долги действительно закрыты, нет нужды быть слишком вежливым с этой старухой. Можно стать с ней погрубее, как только документы окажутся у него в руках. Но до того момента нужно сдерживаться и не допустить ни малейшей оплошности. Ему на ум пришел последний тягостный разговор с отцом – как мог он удовлетворительно ответить на расспросы, не имея полной уверенности, что долги уплачены. Вот когда он покажет отцу документы…

Мисс Роули без труда читала по его лицу. Ее лорнет неуклонно следовал за юношей, а лицо было невозмутимо спокойным. Леонард явно раздражен и старается быть любезным, однако он помнит их прошлое столкновение и готов к атаке.

Тем не менее он прошел к столу, сел и взялся за перо, а затем, вполоборота к мисс Роули, спросил:

– И что мне писать?

Она мягко ответила:

– Поставьте дату, а затем пишите: «Получены от мисс Летиции Роули счета на такую-то сумму от различных фирм», далее список кредиторов, – она продиктовала ему цифры, имена и названия, а когда он все это записал, добавила: – В конце надо написать: «Это полная сумма моих долгов, любезно оплаченных от моего имени».

Леонард замер с пером в руке. Тогда мисс Роули поинтересовалась:

– Почему вы остановились?

– Я думал, что Стивен… мисс Норманн, – тут же поправился он, заметив сверкание лорнета, когда дама неодобрительно качнула головой, – заплатила эти суммы.

– Помилуйте, молодой человек, какая разница, кто платил, если все уплачено?

– Но я ведь не просил вас заплатить, – упрямо заявил он.

Повисла пауза, а затем пожилая дама саркастически усмехнулась и заметила:

– Сдается мне, молодой человек, вы слишком щепетильны в отношении того, что касается лично вас. Если бы вы были столь же щепетильны и осторожны, когда намеревались делать эти долги или оплачивать их, у вас было бы гораздо меньше тревог и расходов. Однако на данный момент главное, что долги оплачены, и мы не можем отменить эти платежи. Но, конечно, если вам угодно просто вернуть мне все потраченные деньги… Общая сумма составляет четыре тысячи триста семьдесят фунтов двенадцать шиллингов и шесть пенсов, и все до последнего пенни уплачено из моего кармана. Если вы не в состоянии сами вернуть мне эти деньги, мы можем обратиться к вашему отцу.

Леонард вздрогнул и покорно записал под ее диктовку: «Любезно оплаченных от моего имени, в память о моей матери, с которой мисс Роули была знакома».

– Теперь поставьте подпись! – приказала пожилая дама.

Он расписался и передал ей бумагу. Мисс Роули внимательно прочитала составленный текст, сложила листок и спрятала в карман. Затем она встала, и Леонард тоже поднялся и направился к двери, не собираясь благодарить или пожимать руку. Он лишь обернулся к ней и бросил:

– Я должен увидеть мисс Норманн.

– Боюсь, вам придется подождать с этим.

– Почему?

– Она уехала на бал в Хепли-Реджис и останется там на несколько дней. Доброго вам дня! – тон, с которым она произнесла последние слова, показался ему похожим на победоносный вопль птицы после петушиного боя.

Когда он уже был на пороге, почтенную даму посетила внезапная мысль, что дерзкий юнец заслуживает наказания за грубость по отношению к ней. В конце концов, она заплатила его долги, потратив на это целое состояние – он не мог знать, какая часть ее банковского счета ушла на это, но сумма была огромная. И ни слова благодарности! Он даже не соизволил сказать «до свидания». Она решила оставить неприятную сторону сделки при себе, чтобы он со временем сам все понял, а пока произнесла рассеянно, словно ей только что пришло в голову: