Гривз уныло покосился на Наоко. На лице Наоко удивление сменялось холодной брезгливостью. Гривз перевёл взгляд на Сиракоши и кивнул.

Сиракоши, тщательно скопировав интонации Наайн, медленно произнес:

– Хотел бы сообщить, майор, что часть вашего рапорта будет откомментирована следующим образом. Во-первых, процедура, неточно обозначенная вами как вскрытие памяти, представляла собой минимально необходимое временное блокирование некоторой части оной, каковая часть чётко маркирована началом наркотического воздействия, для устранения последствий которого, собственно, и проводилась процедура, что придаёт ей исключительно терапевтический характер.

Наайн открыла рот, желая возразить. Вапаспор все более и более мрачнела. Сиракоши ненадолго сбросил маску, показав гнев. Сделав паузу в секунду и убедившись, что Наайн раздумала говорить, он продолжил:

– Во-вторых, майор, данное терапевтическое воздействие проводилось полковником в отставке Объединённого комитета сил безопасности, допуски которого, как вам должно быть известно, не имеют ограничений ни по глубине, ни по срокам действия.

Наайн пренебрежительно опустила взгляд на простой комбинезон Сиракоши.

Сиракоши ответил легкой улыбочкой и продолжил цедить слова:

– И, наконец, госпожа Наайн, возможно, лица, которым будет направлен ваш рапорт, более вашего будут знакомы с техникой действия контроллерных ошейников, в частности, с фактом, что при силовом перехвате лиц, не закреплённых на определённый источник управления, и при гибели курьера, перевозящего стабилизаторы нейроконтроллеров, происходит сбой настроек оных, и при этом направление сбоя имеет спонтанный характер. В частности, в вашем модуле и в модуле госпожи Вапаспор произошёл практически идентичный сбой, который коротко можно охарактеризовать как выборочная инверсия отклика управления с фиксацией скорости истекания препаратов. Для неспециалистов комментирую: импульсы желания от управляющего блока ошейником трансформировались в излияние успокоительного и наоборот. И таким образом… думаю, вы в состоянии выводы сделать сами.

– Враньё! – заторможенно взвизгнула Наайн. – Что вы болтаете?! Своего дружка выгораживаете?

Вапаспор злобно хихикнула и торжествующе протянула:

– Не думаю, что суд примет во внимание свидетельства человека, который не нашёл себе другого места для работы, кроме пиратской базы.

Гривз посмотрел на окаменевшее лицо Сиракоши, медленно вытащил из нагрудного кармана лист бумаги, встряхнул его, чтобы он развернулся, и скучающим голосом протянул, не отрывая взгляда от танки:

– А эту подписку он примет в качестве доказательства?

Гривз поднял взгляд и не смог удержаться от того, чтобы брезгливо не сморщиться. На лицах Наайн и Вапаспор бурлила смесь страха и тупого животного бешенства.

– И хотел бы обратить ваше внимание, – жёстко протянул Гривз, убирая бумагу в карман, – что пребывание вас на Киото также может быть классифицировано как последствия, включая насильственную смерть, вызванную конфликтом с местными.

Гривз подождал, пока до офицерок дойдёт смысл сказанного. Страха стало больше, и они принялись прятать его под масками безразличия.

– Поэтому я настоятельно рекомендую вам, не вступая ни в какие контакты с местными, проследовать до дока номер 13-Р и до вылета как можно меньше покидать гостевые комнаты дока. Вас проводят. – Гривз кивнул на трёх Драконов, сидевших за столиком у входа.

Вапаспор покосилась на столик и воинственно сгорбилась.

Наайн, глядя ненавидящим взором в сторону Гривза, тихо сказала:

– Мы ещё продолжим эту беседу, я надеюсь.

Гривз пожал плечами и выжидательно склонил голову.

Офицерки, опустив взгляд, нервно поднялись и возмущенной походкой направились к выходу.

Сиракоши сбросил каменную маску и сделал большой глоток, смывая раздражение. Гривз и Наоко смотрели в удаляющиеся спины.

– Не понимаю, Гривз-сан, – протянула Наоко. Голос её был полон сожаления и удивления. – Не понимаю, каким образом вы… они оказались в одной лодке с вами.

Гривз вздохнул, опустил взгляд в танку и с сожалением протянул:

– Иногда я забываю, что доверять людям – это ошибка, потому что они слишком слабы, чтобы им можно было доверять. И вот – в очередной раз расплачиваюсь за эту ошибку, хотя в этот раз мне пришлось сделать её осознанно.

– Хорошо сказал, – хихикнул Сиракоши, поднимаясь. Гривз и Наоко встали вслед за ним.

– Рад был видеть, – сообщил Сиракоши, принимая официальную позу. – Документы скину, как только оформят.

Они обменялись поклонами. Проводив его взглядами, Гривз и Наоко уселись обратно.

Наоко осмотрела стоящие на столе танки, подняла на Гривза взгляд, полный еле ощутимой нежности, и спросила:

– Я правильно поняла, что мой ошейник был… переведён в режим неуправляемого выброса возбудителя с фиксированными известными интервалами выброса?

Гривз смущенно опустил взгляд и кивнул.

Наоко несколько секунд смотрела на него пронзительно-восхищённым взглядом. Дождавшись, пока он поднимет взгляд на неё, она медленно сказала:

– Так вот, господин Гривз, позвольте мне высказать восхищение вашей выдержкой и мудростью. Насколько я припоминаю технику лечебного купирования памяти, именно вашей глубокой способности к контролю собственных импульсов я обязана, что у мастера Сиракоши не возникло необходимости купировать воспоминания, в которых присутствовало моё сильное несогласие – и непонимание того, что со мной происходит… И ещё примите благодарность, что не позволили мне высказать мои выводы, сделанные без учёта данных, которые я обязана была вспомнить самостоятельно.

Гривз спрятал лицо под гнусной самодовольной улыбкой и буркнул:

– Пожалуйста. Обращайся.

Она внимательно посмотрела в его глаза и серьёзно пообещала:

– Я подумаю. Особенно если вы мне расскажете, что за обстоятельства вынудили вас на добровольное совершение ошибки, свойственной всем хорошим людям.

Гривз убрал улыбку и внимательно посмотрел в её глаза. Увидев в них желание найти что-то, чем можно заткнуть пустоту в душе, он пару секунд затратил на оценку того, сколько рассказать.

Потом он вспомнил, что они похожи и начал рассказывать всё.

– Не передумала? – спросил Гривз, настороженно глядя за спину Наоко. В трёх шагах за её спиной начинался трап «Дракона».[74]

Она ободряюще улыбнулась.